Восьмой ангел - Нечаева Наталья Георгиевна - Страница 25

— Оль, но вся эта история как-то связана с Мурманском? — продолжал допытываться монтажер.

— Да, связана. И больше не спрашивай ничего, а? Мне надо самой разобраться. Честное слово, я почти ничего не понимаю. — Ольга попросила об этом с такой болезненной жалобностью, что коллега лишь вздохнул и отвернулся к монитору.

Девушка перебирала бумаги, скопившиеся в столе, безжалостно выбрасывая их пачками в корзину. Некоторые откладывала в отдельную стопку: могут еще понадобиться для работы.

Для работы? Какой? Ее только что выгнали!

В голове параллельно друг другу шевелились две мысли. Одна по многолетней привычке выталкивала из уголков мозга давно вынашиваемые планы программ. На месяц, на полгода, на год. А вторая безжалостно и ядовито подначивала первую: какие планы? О чем ты? Ты больше не работаешь на телевидении!

Как? — наивно удивлялась первая.

Да так!

А где я тогда работаю?

А нигде.

Телефон на Ольгином столе звонил поминутно. Трубку она не брала — зачем? Это уже не ее телефон и не ее стол.

Монтажер, уставший от бесконечных трелей, дотянулся до ее стола, рявкнул в трубку: «Да!» — и тут же неуверенно протянул ее Ольге.

— Может, поговоришь? Это тебя, Шульгин из Питера.

Витя Шульгин, главный редактор Питерской телестудии, был давним Ольгиным другом, еще со студенчества. Неужели и до него уже дошло?

— Слушаю, — отозвалась Славина деревянным голосом.

— Лелек, — радостно ворвался в гулкое ухо Витькин бас. — Как дела? Говорят, ты в Питере недавно была, даже не позвонила. Нехорошо! Мобила твоя молчит…

— Я номер поменяла, — равнодушно сообщила Ольга.

— Лелек, случилось что? — насторожился Шульгин. — Голос какой-то не твой.

— А ты не знаешь?

— Что? Что я должен знать? — забеспокоился приятель. — Лелька, быстро колись, что стряслось! Тут рядом со мной твоя подруга сидит, тоже тебя потеряла.

— Кто? — ради приличия спросила Ольга, понимая, что сейчас никакие подруги ей не нужны. Не до них.

— Лелька! — тут же появился в ухе родной голос Машки. — Куда ты пропала? Что там у тебя?

— Маша… — Ольга так обрадовалась этому голосу, этим родным ноткам, этому искреннему беспокойству, — Маша… — и, не сдержавшись, всхлипнула.

— Лелька, — мгновенно услышала ее состояние подруга, — у тебя неприятности? С Максом поссорилась? Заболела?

— Нет.

— Ну, что тогда? Не молчи!

— Меня с работы выгнали…

— Что? — Машка выкрикнула это «что» с недоверчивым ужасом, замолчала и сказала очень растерянно куда-то в сторону, наверное, Шульгину: — Она говорит, что ее с работы выгнали…

— Ольга! — снова появился в трубке Виктор. — Ты что, пьяная?

— Нет, — сквозь слезы усмехнулась Славина. — Нам, наркоманам, спиртное ни к чему…

Снова Машка.

— Лелечка, ты шутишь? Ты болеешь? Хочешь, я к тебе приеду?

— Оля, а за что тебя выгнали? — снова Шульгин. Уже серьезный, собранный. — Что-то связано с последней программой? Мне Машка рассказала про вашу эпопею.

— Да. — Славина помолчала, совершенно не зная, как сформулировать причину отстранения. В приказе, который она подписала, основанием значилось нарушение производственной дисциплины. — Я отказалась переделывать программу. В общем, долго объяснять.

— Программа готова? — Голос Шульгина стал жестким и хищным. — Она у тебя?

— Да.

— Насколько я понимаю, ты сейчас совершенно свободна?

— Да.

— Оля, как руководитель канала я официально приглашаю тебя на работу. Слышишь? Завтра жду. Если согласишься, программу поставлю в эфир немедленно.

— Пятьдесят минут, — нерешительно сказала Славина.

— Ничего, тут пока еще я хозяин. Ради сенсационной программы знаменитой Ольги Славиной кого-нибудь подвину. — Шульгин говорил все это весело, даже шутливо, но за легкостью тона слышался азарт телевизионщика, учуявшего золотую жилу. — Ну, решай! Я Машку задержу. Как насчет завтра?

— Сегодня, — выдавила Ольга. — Только съезжу домой за вещами.

— Лелька! — близко и весело заверещала Машка, — Молодец! Ну их всех к черту! Питер не хуже Москвы! Ты тут у Витьки будешь как за каменной стеной. Билет возьмешь — позвони, встретим!

Ливень понемногу стихал. Водяные стены, забаррикадировавшие машину со всех сторон, чуть посветлели, словно запотевшее далекое стекло протерли мокрой тряпкой. Нечетко и размыто, но все же стали видны ближние окрестности. Вполне малийские.

— Тронемся потихоньку? — спросил Макс. — Знаете, когда я попадаю сюда в сезон дождей, то сомнения в истинности догонской мифологии сразу исчезают. Попробуй-ка, выживи в той стихии, если ты не амфибия! Нет, не зря в сказаниях догонов совершенно определенно говорится о том, что Номмо не просто пребывают в любой воде, они сами — вода. Более того, без Номмо и земля наша не могла быть создана, потому что вода — сила Земли. Бог землю-то вылепил из воды! Даже в камне есть эта сила, вода есть везде!

— Профессор, а ведь не просто так догоны говорят именно про Сириус? — задумчиво протянула Лиза. — Не про Марс, не про Плутон. Значит, что-то их, в самом деле, с ним связывает? Я недавно прочитала, как появились индейцы инки. Очень похоже на догонов! У них там, на острове Солнца в центре озера Титикака, якобы, приземлилась летающая тарелка, и из нее вышли тоже дельфиноподобные существа. Правда, в той легенде говорится, что эти амфибии-инопланетяне вступили в половую связь с землянами, после чего и появился народ инков. А те знания, которыми они обладали, получены как раз от тех же пришельцев.

— Перуанцы — не исключение, — подтвердил Барт. — Похожие легенды есть у самых разных народов. В одном Средиземноморье, я как-то подсчитал, двенадцать культур считает себя потомками пришельцев — амфибий.

— Как интересно, — мечтательно уставилась в окно Мари. — Столько людей об этом слагало мифы, а до наших дней все это дожило только тут, у догонов. Остальные все забыли… Лиза, а помнишь, мы с тобой читали, как у догонов сотворение мира описывается? Ничего, кстати, похожего на другие эпосы. Нет, все-таки догоны — нечто совершенно особенное!

— А в чем отличие? — спросил Барт. — По-моему, так очень похоже. Везде присутствует единое животворящее начало. Везде Творец создает все сущее, везде есть борьба добра со злом… — Максу стало очень интересно, как выпутаются эти умненькие и очень эрудированные студентки из задачки, которую он им чисто по-профессорски только что поставил.

— Ну, как же, — разочарованно взглянула на него Лиза. — У догонов же все совершенно по-другому! И то, что Бог создал Землю в виде распластанного женского тела, и то, что потом попросту ее изнасиловал. Ребеночек-то их, Йуругу, откуда взялся? Ну, тот самый догонский сатана? Это же плод насилия! Конечно, мать ему все рассказала, как ее обесчестили, поэтому сын и стал в отместку вечным противником Бога-отца! Врагом.

— Ну да, — возразила Мари, — а потом он сам над своей матерью надругался! То есть в точности повторил своего папеньку. Это — как?

— А что ты хочешь от ребенка, у которого такая психологическая травма?

— То есть проблема отцов и детей? — улыбнулся Макс неожиданному повороту философского диспута.

— Не только, — серьезно продолжила Лиза. — Это еще и проблема взаимоотношения полов! Вечное мужское желание самоутверждаться за счет женщины. То есть вначале они добиваются того, чего хотят, причем любыми способами, включая насилие. А потом — во всем виновата женщина! Бог-то догонский после того, как его родной сын свою мать изнасиловал, объявил ее нечистой! Будто забыл, в кого сынок уродился!

— Точно, — хмыкнула Мари. — А потом, чтобы больше уродов не плодить, вообще от рождения детей нормальным способом отказался. Предпочитал искусственное сотворение.

— Слышали бы вас догоны! — притворно ужаснулся Барт. С подобной трактовкой древних мифов он столкнулся впервые, и разговор стал его весьма забавлять. Даже мысли о погибших рыжих близнецах ушли куда-то в сторону.