Рене по прозвищу Резвый - Кондаурова Елена - Страница 20

• Предыдущая
• 20/68
• Следующая

— Жиль! Что ты здесь делаешь?

Они обнялись, причем Рене даже немного всплакнул от преизбытка чувств.

— Как же я рад, что встретил тебя, старина! Как же я рад! — повторял он, совершенно забыв о том, что еще совсем недавно требовал, чтобы корабельный врач обращался к нему на «вы». Он действительно был рад ему, как лучшему другу, и выпитый ром был здесь совершенно ни при чем. Ну, почти ни при чем.

Жиль, впрочем, тоже не остался равнодушным. Несмотря на его всегдашнюю мрачную физиономию, которую он носил как флаг вселенской скорби по несовершенству рода человеческого, Рене видел, что Жилю приятно, что его ученик жив и, по всей видимости, здоров, раз глушит ром в таких количествах.

— Куда же ты делся тогда, перед аукционом? — задал Рене вопрос, давно не дававший ему покоя.

— Сбежал, — флегматично пожал плечами Жиль. — Нанялся на пиратский корабль, им как раз нужен был врач, и был таков! Ведь эта скотина отказалась мне платить, неужели ты не знал? — спросил он, под скотиной имея в виду капитана Лефевра.

— Знал, знал, — активно закивал Рене. — Эх, Жиль! — Он бросился обнимать своего учителя со всей пьяной чувствительностью. — Так ты теперь тоже наш брат пират!

— Постой, постой-ка, — отодвинул его от себя Жиль. — Какой это ваш брат? Ты что, тоже подался в пираты?

— Ага, — кивнул Рене, — подался. С позавчерашнего дня я полноправный член команды «Отваги», а это тебе не сухари за щекой прятать, как выражается Хвост! Я уже ходил на абордаж! Я даже, — тут он пьяно хихикнул, — я даже лечил тех, кого ранили во время абордажа, представляешь? Я! Лечил! И между прочим, очень удачно! — Он назидательно поднял палец вверх. — У меня умер всего один пациент! Эх, Жиль, — вспомнив об этом бедняге, Рене расстроился, — почему ты не научил меня лечить дырки в животе, а? Может, он сейчас был бы жив…

— Постой-ка, — заинтересовался Жиль, подсаживаясь к нему поближе, — а ну, расскажи-ка мне поподробнее!

И Рене рассказал все. Даже то, о чем следовало бы промолчать, вроде названия судна, которое они затопили. Но по его пьяному разумению, если уж не доверять Жилю, то тогда не доверять никому. Впрочем, к его чести надо сказать, что вряд ли бы это суждение сильно изменилось на трезвую голову.

— О, так ты у нас теперь при деньгах! — присвистнул Жиль, услышав, какую сумму составила его часть добычи.

— Ага! — расплылся в улыбке Рене, подливая себе рома. За время рассказа он почти протрезвел и сейчас пытался исправить это досадное упущение.

— Подожди! — Жиль накрыл его стакан рукой. — Сначала скажи мне, что ты теперь собираешься делать? Поедешь домой? Денег у тебя на это хватит, если дашь расписку остальное доплатить потом. Ты же, помнится мне, хотел отомстить братьям.

— Нет! — замотал головой Рене, убирая его руку со стакана. — Домой мне сейчас нельзя. Домой мне теперь можно только с деньгами. Вот заработаю побольше, тогда и… — Он одним глотком проглотил ром.

— Хватит, Рене! — Жиль отобрал у него бутылку и поставил на пол рядом с собой. — Нам нужно поговорить. Первое, о чем я хочу тебя спросить. Ты можешь поговорить обо мне со своим капитаном? Я сейчас свободен, ищу место, а про вашего капитана я слышал, что он удачлив и не жмот. Поговоришь?

— Конечно, поговорю! — обрадованно согласился Рене, представляя, как это будет здорово — пиратствовать на одном корабле с Жилем.

— И второе. Это, разумеется, не мое дело, но я бы советовал тебе вложить куда-нибудь свои деньги, чтобы работали и приносили прибыль. А то ведь спустишь все, как и все остальные!

— Да я бы и рад, — пожал плечами Рене, не представляющий, на что он может потратить такие деньги, — но я никого здесь не знаю. Как мне узнать, кому можно доверить такую сумму?

— О, с этим как раз нет проблем! — усмехнулся Жиль. — Один мой бывший пациент, а ныне просто хороший знакомый занимается перевозками грузов. Он процветает, но при этом остался честным малым, как это ни удивительно. Могу тебя с ним свести, ну, скажем, за двадцать процентов прибыли. Что скажешь?

— Согласен! — не раздумывая кивнул Рене. Торговаться с Жилем казалось ему верхом неуважения.

— Тогда я отведу тебя к нему прямо сейчас. Его зовут Магис Собрик, у него большой магазин и таверна недалеко отсюда. Давай одевайся, и пойдем, может, застанем. И деньги не забудь!

Рене быстро сбегал наверх за камзолом и золотом. Спустившись, подошел к поглощенному игрой Сиплому и шепнул ему на ухо, что уходит. Тот кивнул с отрешенным видом, не отрывая взгляда от карт. Рене не понял, слышал он его или нет, но такое положение его вполне устраивало, и он вышел из «Вареного краба» вслед за Жилем.

Сначала Жиль и Рене направились в магазин по той простой причине, что он был ближе. К несчастью, оказалось, что месье Собрика там нет. На вопрос, где же он, служащий ответил, что, поскольку сейчас время ужина, мэтр скорее всего находится в «Кузине Мари» (так называлась его знаменитая таверна). Жиль этому ничуть не удивился и, откланявшись, повел Рене туда, по пути сообщая сведения об их будущем компаньоне. Оказывается, месье Собрик имел одну маленькую слабость — он очень любил хорошо поесть. А поскольку был весьма предприимчив, то обратил эту слабость в доход. Для своей таверны он выписал лучших поваров из самого Парижа, и теперь его «Кузина Мари» — самое посещаемое заведение Бельфлора. Даже больше того, с ней не сравнится ни один местный ресторан, хотя их владельцы из кожи вон лезут, чтобы переплюнуть наглого лавочника.

— Так что, — сказал Жиль своему молодому приятелю, — даже если вы не договоритесь, мы по крайней мере хорошо поужинаем.

Перспектива хорошо поужинать Рене обрадовала, но название таверны навеяло ностальгические воспоминания о его собственной кузине, которую ему теперь не следовало считать невестой, и он переступил порог таверны со смешанными чувствами. Однако быстро справился с ними. Он же принял решение не переживать или нет?

В «Кузине Мари» им сообщили, что месье Собрик инспектирует кухню, но скоро закончит. Жиль велел Рене сесть за стол и ждать, а сам отправился поторопить бывшего пациента. А на самом деле, как он заговорщицки шепнул ученику, застукать старину Магиса за поеданием сладостей.

— Не поверишь, Рене, он их ест, как ребенок, а ему при его комплекции и одышке это совершенно противопоказано. Ну да сам увидишь!

Оставшись в одиночестве, Рене заказал себе устриц и вина и принялся от нечего делать разглядывать посетителей. Учитывая, что в Новом Свете он впервые попал в приличное заведение, ему было очень интересно. Здесь не было такого жесткого деления на сословия, как в Старом Свете, и потому типажи попадались весьма впечатляющие. У Рене даже возникло ощущение, что здесь, именно на этом острове и именно в этой таверне, собрались самые удачливые авантюристы всех мастей и со всего света. Пираты, торговцы, военные, их всех ощутимо объединяло одно, общее для всех стремление — поймать свою птицу счастья. Кто знает, может, так оно и было на самом деле?

Рене ел устриц, запивая их вином, и с удовольствием вдыхал воздух, пропитанный табаком и авантюризмом. Он ему нравился и казался прекрасной приправой к ужину. Однако его приятное времяпрепровождение в скором времени оказалось прерванным самым неожиданным образом. Дверь таверны, которая находилась в поле зрения Рене, открылась, и в нее вошла самая невероятная девушка из всех, которых ему доводилось когда-либо видеть. Он застыл со стаканом в руке, пожирая ее глазами. Все в ней было необычно. Во-первых, она была одета в почти мужской костюм из мягкой коричневой кожи, который так подчеркивал все изгибы ее прелестной фигуры, что Рене невольно проглотил обильно выделившуюся слюну. Во-вторых, у нее на поясе висело оружие, количество которого впечатляло. Во всяком случае, его было намного больше, чем у самого Рене. И, в-третьих, ярко-рыжий, почти огненный цвет ее длинных волос заставлял предположить, что перед ним не живая женщина, а принявшая человеческий облик саламандра. Ну и в довершение всего она была просто красива. Большие глаза, пухлые губки, прелестные округлые формы, ну и все такое…

• Предыдущая
• 20/68
• Следующая