Обыкновенная мемба - Мелентьев Виталий Григорьевич - Страница 45

• Предыдущая
• 45/45

Очень хорошо сказал шофер, по-доброму сказал, а сердечки заныли. Предстояла и радостная, и в то же время не слишком радостная встреча с родными и близкими. Не унывал лишь Андрей.

— Чего носы повесили? Самое главное — вернулись. А там поживем — разберемся.

Они распрощались с хорошим человеком — шофером, который поехал в дальний-дальний рейс и на остановках и ночевках стал рассказывать своим товарищам, таким же шоферам, как и он, о приключениях ребят. Ему, конечно, вначале никто не верил, но он показывал тюбик и кое-кому давал попробовать мёмбянского варева. И тогда ему начинали верить. И те, кому шофер рассказал историю полета на Мёмбу, пересказывали рассказ другим, и кто им верил, а кто и не верил. Хотя большинство стало верить, даже без предъявления тюбика.

В наши дни может случиться всякое. Так что лучше поверить, чем не поверить…

Ребятам пришлось труднее. Когда они с опаской подошли к нашему дому, в нем еще не светилось ни одно окно — все жители спали. Свежело, и по телу побежали мурашки. Посовещались, куда вначале податься, и Андрей решительно сказал:

— Пошли ко мне. У меня родители добрые. Если даже и рассердятся, то быстро отойдут.

И они пошли к Андрею. Насвистывая, как будто он только что возвратился с обыкновенной прогулки, Андрей нажал на кнопку электрического звонка, несколько секунд подождал, опять нажал несколько раз, приговаривая:

— Ну, разоспались. Сони этакие. Глухие тетери.

Но в коридоре послышалось шарканье, и сонный голос как положено осведомился:

— Кто там?

— Открывай, мама. Это я. И еще Валя и Виктор. — И, услышав легкий вскрик, сразу же заговорил быстро-быстро: — Да ты не волнуйся. Все в полном порядке. Я тебе тюбик привез. Попробуешь. Ты не нервничай. Тебе же вредно.

Наверное, из-за этой скороговорки мать сразу признала сына и распахнула дверь. Позади нее уже стоял и отец Андрея — в трусах и майке. Глаза у обоих были широко открыты, и в них светились и испуг, и радость.

— Ну чего, чего? — заворчал Андрей. — Ничего же не случилось. Просто слетали на Мёмбу и вот вернулись. Все в порядке. Холодно же на улице, мама. Пропусти и дай погреться.

И Андреевы родители посторонились, а ребята, смущаясь (конечно, кроме Андрея), прошли в комнату. Там, на диване, спала Андреева сестренка. Когда отец включил свет, она невероятно скривилась, приоткрыла один глаз и, увидев Андрея, буркнула сварливым, противным голосом:

— Явился наконец, чадушко пропащее.

Она хотела было отвернуться к стене, но, видно, в ней, как в роботе, что-то разогрелось, и она вскочила, схватила Андрея в охапку и запричитала:

— Живой! Здоровый! Я же говорила… Говорила, что он не пропадет! Он не может пропасть. Он весь в отца! Он нигде не пропадет!

На шум вышел тот брат Андрея, из-за которого все и произошло. Он был очень смущен и в то же время обрадован. Андрей бросился к нему и повис на шее.

— Если бы ты только знал, как все толково получилось! Если бы ты только знал!

Но тут появились старшие брат и сестра Андрея, приехавшие на его поиски, и все стали рассаживаться. Андреева мать то всхлипывала, то подходила по очереди к каждому из троих путешественников, гладила их по головам и опять садилась. Потом она взмахнула руками и убежала на кухню. Первым от всей этой суматохи пришел в себя отец Андрея. Он крепко потер лицо и довольно равнодушно спросил:

— Ну так где же вы пропадали? Тут же все с ног сбились.

— Знаешь, папа, мы все по порядку. Да?

И Андрей стал рассказывать все как было. Старшие переглядывались, из кухни все время выглядывала мать Андрея и в трогательных местах вытирала слезы и покачивала головой. Андрей показывал тюбики и тараторил, как умел только он. А когда рассказ подошел к концу, он горестно заметил:

— Кроме этих тюбиков, мы привезли с собой еще и семь загадок. Семь иксов, которые нужно разрешить, решить задачи.

— Какие семь иксов? — хмуро спросил старший брат, тот, что помладше и у которого на подбородке уже росло три волосинки в шесть рядов.

— Иксы такие: что такое черная дыра, что такое подпространство, каким образом из четырехногих животных сделали шестиногого лятуя, почему делятся надвое отарии, что же происходит с нашей Галактикой, которая врезается в соседнюю; что это за материал выдумали в Старшей Цивилизации и почему мы помним три с половиной дня, а, оказывается, прошла целая неделя. Все это мне нужно выяснить. И как можно скорее.

— Хм… Тысячи ученых над этим бьются целую жизнь, а он хочет выяснить с ходу. Какой умник нашелся.

— Ну, не глупее тебя! — отрезал Андрей. — Ты вот даже приставки к телевизору толком сделать не мог, а я зато на Мёмбе побывал. И кое-что увидел. Так что еще справлюсь! Узнаю.

— Ну ладно, — сказал отец. — Я не против. Решим так: тут не виноват никто. Случай. А случай кто же винить будет? А меня волнует вот что. Вы, ребятки, дома-то, конечно, не были?

Виктор и Валя отрицательно покачали головами.

— Вот. А дома ж… с ума сходят.

Ребята нерешительно поднялись. Они, конечно, понимали, что дома волнуются, но… но было очень страшно возвращаться: как их еще встретят… Из кухни выглянула мать Андрея:

— Что ж ты их, отец, гонишь? Наоборот нужно сделать — родителей к нам позвать: на людях и горе, и радость легче.

— Пожалуй, так… — согласился Андреев отец и взглянул на старших братьев Андрея.

Те с одного взгляда поняли отца, быстренько ушли.

Потом было много слез, вскриков, радостей и восторгов. Родители не знали, как себя вести. Ругать? А за что? Ребята-то были не виноваты. Оставалось только радоваться их возвращению, и все искренне радовались. Но Андреевым рассказам верили не очень. Правда, кое в чем их убедили тюбики с мёмбянской пищей, но справедливо сказал отец Виктора:

— Каждому не дашь попробовать. А объяснить, где они пропадали, нужно всем. Вот это задача так задача…

В школе тоже не все обошлось гладко. Как-никак, а на занятия ребята опоздали. Классной руководительнице и директору кое-что объяснили родители, да и директор с классной руководительницей не стали очень уж придираться — сами были рады, что все обошлось благополучно.

А вот с соучениками все оказалось сложней. Андрей, конечно, честно рассказывал, что и как произошло. Ему верили и не верили, а потом сошлись на одном: видно было, произошло что-то интересное, может быть, даже секретное, но и приврали они здорово.

Но жизнь шла, проходили всякие большие и маленькие события, и постепенно все забыли о Мёмбе — и шоферы, и соученики.

Но ребята нашего дома по-прежнему ходили и в школу, и из школы чаще всего вместе, и уж когда выпал первый снег и все кругом было чисто, светло и вкусно пахло, а звезды на небе горели особенно ярко и безгрешно, Виктор не выдержал и сказал:

— Знаете, ребята, мне иногда очень хочется на Мёмбу.

— Да, — кивнула Валя. — Мне бы просто нужно было бы туда слетать, — и, поймав недоуменный взгляд Виктора, пояснила: — Я, знаешь, там была… не в лучшей форме. Просто не все понимала. А теперь — понимаю…

Андрей не сказал ничего — он пел на роботный мотив:

— Из семи иксов ни один не знать, значит, вечно спать, вечно спать.

Валя посмотрела на него и засмеялась:

— Андрей, тебе что-нибудь снится?

— Не-а! Никогда.

— А мне вот снится. Мне все время снится, что мёмбяне уже научились у Старшей Цивилизации строить новые необыкновенные авто-аннигиляционные корабли и что они вот-вот нырнут в черную дыру, выйдут в подпространство и вскоре прилетят к нам. Жаль только, что наша карта исчезла вместе с кораблем. Но мне кажется, что они нас все равно найдут.

Они стояли возле своего дома, смотрели в светлое, тихое небо и думали о дне, когда к ним прилетят их далекие друзья. Теперь они знали точно — в необъятной Вселенной есть друзья. А друзья всегда встречаются вновь.

1978

• Предыдущая
• 45/45