Рассказы - Мелихан Константин Семенович - Страница 75

• Предыдущая
• 75/75

– Давно пришёл? – спросил он.

– Только что, – как можно веселей сказал я.

– Сейчас портфель закину – и идем в футбол.

Футбол – великая игра! Здесь забывается все на свете: и двойки, и зубная боль, и необходимость пробовать домашнее печенье маминой знакомой Дины Никаноровны. Мы играли трое на трое. Я люблю играть трое на трое. Потому что, играя трое на трое, мячом владеешь дольше, чем одиннадцать на одиннадцать. Вдруг все замерли.

– Борька идёт, – тихо сказал Вовка, будто все мы были слепыми.

Не вынимая сигареты изо рта, Борька дружелюбно крикнул:

– Ну-ка, мелочь, откинь шарик – мастер побацает!

Получив мяч, Борька несколько раз подбросил его ногой, словно что-то припоминая, потом сделал замысловатый финт невидимому сопернику и, круто развернувшись, что есть силы вдарил по воротам, которые нам заменяла железная стенка гаража. Стенка зазвенела, а Борька загоготал.

– Коломбо Белые Гетры! – воскликнул он и снова, выйдя один на один со стенкой, забил гол. – А ну, который воротчик, становись!

Вовка с готовностью поплелся к воротам.

– В какой угол? – спросил Борька, держа ногу на мяче.

Вовка криво улыбнулся и сказал, что ему все равно, в какой угол.

– Левый верхний, – сказал тогда Борька и стукнул.

Вовка увернулся, и мяч попал в то место, где до этого стоял Вовка.

– Коломбо Белые Гетры! – издал свой страшный клич Борька и обратился к нам: – Ну что, зеленка, играем?

Мы дружно молчали.

– Мне только – воротчика, а вы все, – сказал он, и игра началась.

Борька прошел трех из пяти наших и с криком «Коломбо Белые Гетры!» несся на меня. Я глубоко вздохнул и бросился к нему в ноги.

– Подкаты не делать, – строго сказал Борька, поднимаясь. – Я в костюме, – и вышел опять на меня.

На этот раз я отступал, выжидая, когда мой противник ошибется. Борька зачастил ногами, и я, уловив момент, выбил мяч и, перепрыгнув подставленную мне ногу, послал его в ворота. А Борька, сделав шпагат, протерся коленом по земле.

– Спокуха. Все в рамках, – сказал он, скидывая пиджак и подворачивая штанины. – Только мне – ещё игрока. А то компот у вас будет слишком жирный.

Я мотнулся влево, а сам с мячом ушел вправо. Борька хотел взять меня на корпус, но только слегка погнул водосточную трубу. Счет стал 2:0. Борька дал Вовке подзатыльник и потребовал себе нового вратаря и ещё одного защитника. Следующий мой мяч Борька отбил рукой.

– Пендель! – заорал он, и, согнав с ворот нового голкипера, стал отсчитывать одиннадцать шагов.

– Семимильными меришь, – сказал нерешительно кто-то.

– Я те дам – семимильными, – объяснил Борька и встал в ворота. – Бей, огурец!

Я разбежался.

– У! – сказал мне Борька в момент удара.

И эхом ему ответил гул гаража за спиной. Ребята уже не играли, а, прислонившись к стене дома, молча наблюдали за нашим поединком. Борька бегал, вылупив глаза, и теперь только старался подальше отбить мяч. Два раза он впиливался в мусорный бак и раз опрокинул на себя ящики, порвав гвоздем рубаху. Меня же подхватывала и несла к воротам противника какая-то волна. Я делал обманные движения, то взрывался на старте, то резко останавливался, заставляя соперника проскакивать мимо мяча, и бил по воротам – головой, носком, баночкой. При счете 6:0 открылась форточка, и знакомый голос вытянул меня из этого урагана. Я остановился.

– Что, струсил? – тяжело дыша, проговорил Борька. В его волосах болтался картофельный очисток.

– Меня уроки зовут делать, – сказал я. – Но я не пойду.

– Почему не пойдешь? – спросил Борька. – Мать надо слушаться.

На другой день, когда я зашел к Вовке-хранителю мяча, его опять не оказалось дома. Я раскачивался на приступке Вовкиного парадняка, когда появился Борька, как всегда куда-то спешивший. Я не в силах был отвести завороженного взгляда от его спокойного лица. Поравнявшись со мной, Борька встал на якорь:

– Здорово, отец!

– Здорово, – нахально ответил я, заряженный в любой момент отсюда слинять.

Борька поставил ногу на приступок и, подумав, спросил:

– Слушай, а вот в Америке этой, в Бразилии, там что, только профессиональный футбол, а любительского нету?

– Вроде нету, – осторожно ответил я.

– Ясненько, – сказал Борька.

Мы помолчали.

– Слушай, – опять спросил он, – а эти самые бразильцы что, и при дождике играют?

– Вроде не играют, – все больше недоумевая, чего от меня хотят, сказал я.

– Так это что ж, – спросил Борька и захихикал, – если, к примеру, до конца матча осталось пять минут – и вдруг дождь, то счет аннулируется?

– Счет аннулируется, – прошептал я.

– О! – воскликнул Борька и, довольный, расхохотался. – Понял? Там хоть двадцать-ноль выигрывай, а туча набежит – и все: счет аннулируется.

Мы ещё помолчали.

– Ну, покеда, корешан, – наконец сказал он. – Я почапал. Меня ещё телка-люкс ждёт. Держи корягу.

И я ощутил в своей руке теплую шершавую ладонь неизвестного мне разбойника Коломбо.

• Предыдущая
• 75/75