Безопасная Гавань - "Рэдклифф" - Страница 19

• Предыдущая
• 19/48
• Следующая

– Да, она молодец.

– Правда? – На его лице появилась гордая улыбка. – Хорошо.

– Кто сейчас занимается дорожным движением? – спросила Риз, не желая развивать разговор о Бри. – Джефф?

– Да, он. До полудня, на улицах будет относительно свободно, а потом, когда начнут приезжать автобусы, ему понадобится подкрепление.

– Тогда я сначала разберусь с бумажной волокитой, а после выйду в патруль, хорошо?

– Конечно. А мне сегодня нужно быть на утреннем собрании в городской администрации.

– Тогда, за работу. – Сказала Риз, вытаскивая кипу платежных ведомостей и табелей.

Нельсон Паркер кивнул и, выходя из участка, помахал рукой.

Риз покинула участок через пару часов, и, оставив машину у Сити Холла, зашла пообедать в «Чиз шоп». Купив сэндвич, она прошла на открытую террасу, с которой открывался отличный вид на залив. Риз присела на скамейку спиной к столу, желая насладиться прекрасным видом и запахом океана. Океан воздействовал на нее совершенно необъяснимым образом, и казалось, будто наполнял каждую клеточку ее души. Риз точно знала, что больше никогда не будет жить вдали от океана.

Она посмотрела вдоль побережья, стараясь разглядеть студию своей матери. И вспомнила, как однажды они всей семьей отдыхали на море, как раз незадолго до того, как мама бросила их. Риз никогда не задавала о ней вопросов, и до последнего момента не пыталась найти ее. Интересно, почему? Они с отцом были близки так, как могут быть близки строгий и замкнутый человек и его одинокая дочь. Риз уважала его, даже несмотря на то, что не всегда была с ним согласна, а он гордился ее достижениями.

Отец не скрывал своего разочарования, когда Риз покинула армию и с тех пор, как она переехала в Провинстаун, они ни разу не разговаривали. Он не знал, что Риз связалась с матерью, возможно, он даже вообще не в курсе, что его бывшая жена живет в этом городе. Правда, Риз не сомневалась, что он точно знает, где находится и чем занимается она. Риз не делала из этого тайны, а у него были друзья повсюду, и, если бы ему понадобилась какая-либо информация, у него не возникло бы проблем с ее получением. Риз понимала, что надо бы позвонить ему, но не знала, что сказать.

Эта мысль заставила ее вспомнить о Бри и о том отчуждении, которое, казалось, росло между ней и Нельсоном. Возможно, отчасти это была типичная проблема отцов и детей, но Риз понимала, что в случае с Бри все не так просто. Ситуацию осложняла ее сексуальная самоидентификация. Если она действительно хочет помочь Бри, она должна сама больше узнать об этом.

Надев шляпу, она встала, и быстрым шагом вышла на улицу. Через несколько минут она уже была в спортзале.

Мадж поприветствовала ее улыбкой.

– Ну, что у тебя нового?

– Нового ничего, – ответила Риз такой же улыбкой. – Но я хочу с тобой поговорить. Ты свободна после обеда?

– Зачем откладывать, можем прямо сейчас. Энни здесь, она присмотрит за залом. Это по делу или так, развлечься?

– Скажем так: это личный разговор.

– Ого, вот это уже интересно! А из тебя не так-то просто вытянуть информацию, не так ли?

Риз кивнула на дверь.

– Пойдем, прогуляемся.

Они смешались с уличной толпой и вскоре оказались неподалеку от дамбы. Присев на ту же скамейку, где пару дней назад она сидела с Тори, Риз посмотрела на узкую и опасную дорожку и вновь поразилась смелости доктора.

– Так в чем дело? – Спросила Мадж, заставив Риз вернуться в настоящее.

– Когда ты была подростком, ты уже знала о своей ориентации?

– Я прекрасно это осознавала.

– И как ты с этим справлялась?

После недолгого раздумья Мадж ответила: – Я пыталась покончить с собой.

Риз пристально посмотрела на нее, ее сердце сжалось от сострадания. Что же это за мир, который способен довести юную девушку до такого отчаяния? У нее задрожал подбородок, пока она пыталась сообразить, что на это сказать, и, наконец, спросила:

– Ты можешь мне об этом рассказать?

Мадж посмотрела на океан и погрузилась в воспоминания.

– Это было не так уж драматично, как ты могла подумать. Я жила в маленьком городке. Мои родители были обычными людьми, хорошими и трудолюбивыми. Но я всегда их удивляла своей непредсказуемостью и непохожестью на других девочек. С самого детства я предпочитала одежду для мальчиков, игрушки и игры для мальчиков. На день рожденья я мечтала получить шестизарядный револьвер и джинсы. А родители думали, что, если они будут покупать мне куклы, я когда-нибудь забуду о пистолетах. Ничего у них, конечно, не вышло.

– Еще бы, – засмеялась Риз, вспоминая, как ее отец впервые дал ей пистолет. Правда, в ее случае, оружие было настоящим.

– К десяти годам, – продолжила Мадж, – я была влюблена в заведующую зонами отдыха. Она была невероятно крутая и учила девочек играть в бейсбол. Когда я приходила раньше всех, она играла со мной в мяч. Ха! Да я все лето приходила на занятия раньше всех! – Мадж потянулась за камушком и стала крутить его в руках. – К двенадцати годам у меня появилась особенная подруга, за которую я, не раздумывая, отдала бы жизнь. Мы везде ходили вместе, часто бывали друг у друга в гостях и спали вместе. У нас не было ничего даже отдаленно похожего на секс, я любила ее настоящей романтической любовью и не скрывала этого. Мы дружили до самых старших классов. А в шестнадцать лет, она поведала мне, что переспала со своим парнем. К этому моменту мы обе ходили на свидания, но такого еще не было. Никто прежде не вставал между нами. – Мадж вздохнула, ее лицо исказилось от боли. – В тот момент моя жизнь изменилась навсегда. Я поняла, что она не разделяет моих чувств, и никогда не будет любить меня так, как я любила ее. Она больше не принадлежала мне. Мое сердце было разбито, и мне не с кем было поделиться.

– Мне очень жаль, – проговорила Риз, понимая, что никакие слова не помогут успокоить эту боль.

– Это было давно, и то было самое тяжелое время в моей жизни. До сих пор трудно вспоминать. – Мадж бросила камушек. – Я понятия не имела, что со мной будет. Казалось, все лучшее, что было в моей жизни, исчезло в одночасье. Я ощущала лишь боль, невыносимую боль. Конечно, я понимала, что виной всему моя непохожесть на других девочек. Я не знала для этого другого слова кроме как «странная», но точно знала, что обществом это порицалось. Вот так я начала пить и весь последний год в школе я умудрилась провести в алкогольном дурмане. Именно это я и имела в виду, когда сказала, что попыталась покончить с собой. Конечно, не самый лучший способ, но очень эффективный.

Мадж медленно выдохнула, содрогнувшись от тяжелых воспоминаний, и, повернувшись к собеседнице, спросила:

– Что заставило тебя спросить меня об этом?

– Одна девочка, – ответила Риз. – Вернее девушка, которая боится рассказать отцу, что любит другую девушку. Она достаточно уверенно держится, но я чувствую, что ей страшно. Больше всего она боится, что их могут разлучить. Я пытаюсь понять, каково это.

– Зачем? – спросила Мадж. В ее голосе звучал искренний интерес. – Почему тебя это волнует?

Риз пожала плечами.

– Я полагаю, она далеко не единственный подросток, оказавшийся в подобной ситуации в нашем городе. Провинстаун славится своим дружеским расположением к геям. Но в то же время, ей совсем некуда сходить вместе со своей девушкой. Мне необходимо понять, как живут лгбт-подростки, и с какими трудностями им приходится сталкиваться. Раз уж мне придется иметь с ними дело, я хочу быть справедливой по отношению к ним.

– Они не похожи на других детей, Риз. Им приходится бороться за свое существование. Весь мир говорит им, что они какие-то неправильные, что они не так одеваются, увлекаются не тем, чем нужно, и вообще, богу не угодна их любовь. Мальчики часто подвергаются оскорблениям и избиениям. Очень часто девочки, как только осознают свою нетрадиционную ориентацию, бросают школу, или учатся хуже, чем могли бы и нередко находят куда более серьезные проблемы на свои головы, вплоть до наркотиков и алкоголя. Ты больше навредишь им, чем поможешь, если попытаешься заставить их пойти наперекор их естества. Это все, что у них есть.

• Предыдущая
• 19/48
• Следующая