Там тебя никто не ждёт (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 56

• Предыдущая
• 56/72
• Следующая

   - Где-где оказалась? - удивлённо перебила я. - Что ещё за Заглес?

   - Город на юге, там.., - Эд замолчал, подбирая слова.

   А я очень хорошо вспомнила этот Заглес.

   - Ничего себе тут порядочки! Эдвард, скажи, этот ваш Заглес в Азвонии - что-то вроде пещеры ужасов, да? Типа бесплатный аттракцион для туристов? Там же не взаправду всё было? Это ж ваша магия, да?

   - Катрин, Заглес и другие города рядом с ним сейчас полностью отрезаны от мира, - усиленно спокойным голос принялся объяснять юноша. - Туда нельзя ни въезжать, ни выезжать...

   - Но мы-то как-то там оказались? - буркнула я. - А почему нельзя? Аттракцион на ремонте?

   - Я не понимаю, о чём ты говоришь, - тихо откликнулся Эд. - Там "Чёрная смерть".

   И красноречиво замолчал.

   - Ну чудненько, что не голубая, - фыркнула я. - А что не так-то?

   - Там чума, Катрин, - сорвавшимся голосом пояснил Эд. - Ты не могла о ней не слышать.

   Да. Ой, да...

   - Мамочки, - выдохнула, вспомнив крыс и... и... телегу...

   - Не бойся, Катрин, если бы ты заболела, ты бы уже знала, - философски заметил Эд, понукая коня.

   Ага, знала... А что-то у меня коленка чешется. И это... лоб горит!

   - А ты? - наконец "осенило" меня. - Ты когда узнаешь?

   - Не бойся, Катрин, - фальшиво хохотнул Эд. - Я сын некроманта. А колдуны чумой не болеют.

   - Так ты..., - "так ты же и не колдун" чуть не сорвалось с языка прежде, чем я осознала, что собираюсь ляпнуть. Эд всё прекрасно понимал и всё равно поехал за мной в чумной город...

   - Спасибо, - чуть погодя шепнула я, прижимаясь к его плечу.

   Эд промолчал, только легонько поцеловал меня в висок.

   ***

   Спустя десятки километров и пару колдовских коридоров, организованных Проклятыми, мы въехали в столицу.

   Королевский замок стоял на ушах, особенно слуги. Лорды просто делали изумлённый вид, а слугам и страже, похоже, больше досталось.

   Красочно представляя, как бушевал Эдвард, когда узнал, что меня похитили, я нашла среди толпы Аглаю, помахала ей. Клушка, запричитав, бросилась ко мне, явно забыв про вставших оцеплением Проклятых. Я махнула, чтобы её пропустили и сама скатилась с седла - Эдвард почему-то замешкался, обычно же он спешивался первый.

   Никогда не думала, что так обрадуюсь этому месту. Гомонящему двору, взволнованно кудахчущей Аглае, церковному колоколу. Пробившаяся через оцепление клушка бросилась ко мне, торопливо накинула какой-то плащ на мою грязную, рваную сорочку. Я быстро объявила, что сейчас не до этого, пусть лучше отведёт меня на кухню - есть жутко хочется. Обернулась...

   Выпустив поводья, Эд безвольно завалился набок... и рухнул на землю. Точнее на меня, а мы вместе - уже на землю.

   - Эдвард, - непонимающе шепнула я, садясь и тряся его за плечо. - Эдвард, что с тобой?

   Юноша не отвечал. Его глаза были закрыты, щёки лихорадочно алели, по лбу стекали капельки пота.

   Нет. Неправда. Нет!

   ***

   От местной медицины хотелось повеситься. Неудивительно, что они тут повально мрут во время чумы. Странно, что их простуда не сваливает. Если не лечиться и уповать на милость бога, "ибо все мы в руке Его", то можно радостно отправиться в Царство Его, посверкивая нимбом и наигрывая на арфе. Серьёзно, все тут думают: раз помер, значит, так и надо. Раз заболел, значит, почти наверняка грешил, и это кара Господня. О том, что все мы грешны, но одни почему-то здоровы, местные "философы" забывают.

   Врачи - десять стариков - собрали вокруг Эда консилиум, посовещались и... Натурально, решили, что "всё в руках Его". А королю один шепнул по секрету, что вообще-то, выражаясь языком современным, вероятность летального исхода почти сто процентов. Придя к этому светлому выводу, господа-эскулапы спокойненько разошлись. Один, правда, предложил вскрыть нарывы, но на него зашикали. Ну да, ну да - всё ж от Господа зависит. Молитесь, молитесь больше, чтобы Его Высочество в рай попал. А мы его радостно туда и проводим...

   В спальню к Эду пропустили сиделку, нас, нервно ждущих снаружи, окурили какой-то мерзко пахнущей гадостью, облили уксусом и запретили даже приближаться к больному. А чтобы ни у кого соблазна не возникло (вообще-то желающих и так не было), у комнаты поставили стражу, жутко воняющую уксусом.

   Поглядев на всё, я сначала решила, что это шутка такая. Ну, или ритуал. А может, у меня культурный шок и я чего не понимаю? Но, когда Аглая, шепча мне на ухо утешения, подтолкнула к двери, стало ясно: нет, не шутка. Вот тут я и правда испугалась. Они что, так и оставят Эда... умирать? Как тех людей на улицах этого... как его... Заглеса? Ну да, примочки какие-то приложили... но и всё?!

   В комнате - гостиной? - уже почти никого не осталось, только стража, да кто-то из врачей, когда я качественно и со смаком устроила форменную истерику. Сначала под лозунгом "Да сделайте же вы что-нибудь!", потом - "Как вы смеете меня к нему не пускать?!". Кто-то из врачей - дедок с длиннющей седой бородой, сильно смахивающий на Леонардо да Винчи на автопортрете - раздражённо сообщил: чудо, что я сама не заразилась и "молись, девица, больше". Я истерила дальше и неизвестно, чем бы это кончилось (хотя почему неизвестно? Стражу позвали - меня в охапку и заперли бы в спальне), но кому-то пришла в голову светлая мысль, что раз не заразилась, значит, пусть сидит у постели больного, если так хочет. Я хотела и немедленно предложением воспользовалась. Кажется, все вздохнули с облегчением.

   Через полчаса я выгнала сиделку - благообразную старушку-божий одуванчик. Она молилась, и это жутко действовало на нервы.

   Эд был не то без сознания, не то спал - но очень крепко, раз даже мои вопли его не разбудили. Так что я побесилась ещё себе тихонечно, а потом устроилась рядом с Эдом на кровати, держа его за руку. И как-то незаметно заснула.

   ***

   Ещё не рассвело, когда Эдвард меня разбудил. Сам при этом явно не проснулся - глаза были закрыты, точнее, крепко зажмурены, лицо горело, пот тёк ручьём. Думаю, температура у него зашкаливала. А ещё он метался и бредил. Сильно метался - меня сначала сбросил с кровати (а она вообще-то огромная), а потом и сам, не просыпаясь, попытался встать. А, когда я его уложила и хорошенько укрыла, вдруг стал стонать, напомнив крики, которые я слышала из домов в том ужасном городе.

   Надо ли говорить, что я до смерти испугалась? Хуже: я понятия не имела, что делать и отдала бы всё, появись сейчас в комнате врач. Но, как меня не хотели пускать в спальню Эдварда, так теперь не желали выпускать - а стучала и звала я очень громко.

   Спустя где-то час я в полной апатии сидела рядом с Эдом, держа его за руки и постоянно укрывая. И лила слёзы - очень полезное занятие. Эдвард в бреду вырывался, хватаясь за грудь - думаю, его очень сильно беспокоили вздувшиеся болячки, образовавшиеся в районе ключиц и подмышками (теперь ясно, почему он сам осматривал меня именно там). Врачи, если мне память не изменяет, называли их бубонами, и мазали какой-то дрянью. Не то дрянь, не то сами болячки причиняли жуткую боль, потому что когда я их случайно коснулась, укрывая Эда, он не то что застонал - закричал от боли.

   Так страшно мне не было, даже когда отец Эдварда кинул факел в дрова на помосте и те занялись красивым огоньком. Тогда я просто потеряла сознание - и, слава богу, довольно быстро. Сейчас же я ничего не могла сделать, а мой друг, мой принц, мой Эдвард умирал. Мучился и умирал у меня на глазах, а я была совершенно, абсолютно бессильна. Я отдала бы что угодно хоть за малюсенькуюю возможность его спасти, но её не было...

   - Отчего же, - раздался знакомый насмешливый голос рядом. - Есть. И даже не малюсенькая. Отдай мне свою душу, Катя, и он выживет. Я обещаю.

   ***

   Я резко обернулась. Демон сидел в кресле и улыбался. Тёмные глаза алчно блестели, да и весь вид, несмотря на человеческое обличье, был какой-то... звериный. Точно вчерашний мастифф, почуявший оленя.

• Предыдущая
• 56/72
• Следующая