Выбери любимый жанр

Александра – наказание господне - Мельникова Ирина Александровна - Страница 47

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

– Помнится, кто-то утверждал, что гувернантка сбежит на следующее утро?

– Ну и утверждал, что из этого? – Адашев расстегнул казакин. – У меня от споров с тобой из ушей уже пар идет, а из ноздрей дым валит.

– Не уходишь ли ты от разговора о дальнейшей судьбе моих трубок?

– Слушай, что ты от меня хочешь? Я сегодня первый раз за полмесяца отправился прогуляться со своим лучшим другом, а он делает все, чтобы разозлить меня. Что, у нас не о чем больше поговорить, как об этой рыжей гувернантке? – недовольно пробурчал князь, но заметил, что Павел, приподнявшись в стременах, куда-то смотрит. Подъехав к нему, Адашев заметил черные фигурки, копошившиеся на льду в полуверсте от них.

Всадники пришпорили лошадей и вскоре оказались вблизи вывороченного огромного дерева, чьи корни подточило весеннее половодье. Спешившись, они оставили лошадей, а сами подошли к самой кромке льда.

Две женщины в окружении десятка ребятишек, среди которых князь узнал и своих отпрысков, усердно расчищали лед от снега. Вся компания была настолько увлечена, что не заметила двух наблюдателей, которые, переглянувшись отступили в сень поваленного дерева.

– Сдается мне, они готовятся кататься коньках, – прошептал Верменич.

– Похоже! – так же шепотом согласился Адашев. – Хотя мои никогда на коньках не стояли... – Он проводил взглядом две маленькие фигурки, бойко заскользившие по льду за женщинами. Деревенские мальчишки в сопровождении двух лохматых псов носились по льду вслед за барчуками, падали, поднимались, прыгали, образовав кучу-малу. Князю вдруг показалось, что это они с Пашкой вновь стали десятилетними мальчиками и, вырвавшись из-под контроля няньки и учителей, мчатся как угорелые коньках и единственная их забота не расквасить нос и вернуться домой в относительно целой одежде, чтобы избежать нудных нотаций какой-нибудь очередной мадемуазель...

– Да-а! – протянул Павел, весело ткнув Кирилла в бок. – Девица-то, оказывается, знает, от чего мальчишки с ума сходят!

Князь еще некоторое время наблюдал за сыновьями. Старший Андрей лихо скользил в любом направлении и пытался даже пробежался наперегонки с гувернанткой, но был оставлен далеко позади и, махнув рукой, принялся догонять деревенских приятелей, пока не свалился на лед, после чего устроился на бревне, передав коньки одному из пареньков.

Младший Илья на коньках держался еще неуверенно, катался медленно и чинно, ухватившись за руку горничной, с опаской озираясь на чересчур прыткого Андрея и шумных его приятелей. Князь заметил, что Серафима что-то говорит мальчику, а он, задрав голову, радостно улыбается ей в ответ. Один раз девушка вытащила из кармана большой носовой платок и заставила Илью высморкаться. У Адашева сжалось сердце. Этот жест заставил его ощутить нестерпимое чувство вины перед сыновьями. Вечные дела и заботы лишили его возможности общаться с детьми, как это делалось раньше перед сном в его кабинете. И хотя мальчики немного дичились его и не всегда бывали откровенны, он все про них знал, получая ежедневный отчет от Агафьи.

С появлением новой учительницы что-то в доме изменилось. Только сейчас он понял, что Агафья перестала ворчать! За две недели он ни разу не слышал, чтобы она пожаловалась на старость или его неслухов. Поначалу Кирилл решил, что она попросту не желает отвлекать его от работы, но сегодня утром, когда с докладом было покончено и он спросил няньку, когда мадемуазель Александра собирается покинуть дом, старуха удивилась:

– С чего ты это взял, батюшка? Барышня на сей раз попалась толковая, робята, кажись одумались, озорничать перестали. И горничная у нее, Серафима, славная, не перечит зазря, уважительная, хотя и шумная, страсть!

Вечером этого же дня Кирилл Адашев стоял у дверей классной комнаты. Нянька доложила ему, что мальчики вернулись с прогулки, хорошо пообедали и теперь занимаются с гувернанткой. За дверями было тихо, лишь иногда сквозь толстую дубовую обшивку доносился мягкий, спокойный голос учительницы. Князь открыл дверь и увидел необычную картину: Андрей и мадемуазель Александра сидели на полу рядом с огромной географической картой, а маленький Илья лежал на ней на животе. Серафима стояла рядом с ним на коленях, и оба с интересом что-то разглядывали.

На князя никто не обратил внимания. Переступив порог, он сел у стола, уставленного ящиками и глиняными горшками с землей, с кое-где пробивающейся зеленью. Здесь же стояли несколько стеклянных банок с лягушками и маленькой ящеркой. Ближе к окну находился деревянный ящик, и Кирилл, приподнявшись, заглянул и в него. На моховой подстилке, переплетясь в замысловатый вензель, лежали два ужа, а рядом с ними стояло блюдечко с остатками молока. Из-под стола донеслось чье-то пыхтение и чавканье. Князь наклонился. Три ежа усердно трудились над крупным яблоком. Толкаясь удлиненными поросячьими рыльцами, они старались оттеснить друг друга от лакомства, сердито фырчали и сопели...

Кирилл присел и, забыв обо всем, стал наблюдать за ежами. От яблока вскоре даже семечек не осталось, а зверьки, просеменив каждый в свой угол, свернулись в клубок и успокоились. Князь выпрямился. Четыре пары глаз с удивлением следили за ним. Гувернантка легко поднялась с пола, но Адашев остановил ее:

– Прошу прощения, что без предупреждения вторгся к вам на занятия. Я бы хотел присутствовать, если вы не возражаете? – Кирилл заметил быстрый взгляд, которым мадемуазель обменялась со своей служанкой, и та тоже поднялась с пола. Мальчики молча взирали на него снизу вверх, и он почувствовал неожиданную неловкость.

Гувернантка поверх очков оглядела его и, поправив свой нелепый чепец, улыбнулась:

– Мы вам очень рады, князь! Проходитеближе, устраивайтесь в кресле. У нас как раз занятие по географии, и я надеюсь, вы примете участие в нашей беседе.

Вслед за ней разулыбались сыновья, а Илья подтащил кресло ближе к отцу.

– Если позволите, я бы с удовольствием расположился вместе с вами на полу. – Вытянув длинные ноги, Кирилл устроился между Ильей и Серафимой. Девушка, поглядывая на него с опаской, опять опустилась на колени, а князь заметил одобрительную улыбку, промелькнувшую на губах старшего сына. – Итак, если не секрет, что же такое интересное вы тут без меня обсуждали?