Бесы Черного Городища - Мельникова Ирина Александровна - Страница 69

• Предыдущая
• 69/83
• Следующая

– Вы мне покажете подлинник?

– Конечно, но меня уже предупредили, что конверт должны вскрыть доверенные лица и только после похорон Карпа Лукича. До этого времени я не имею права прикасаться к нему.

– Хорошо, я подожду, – согласился Алексей. – Но я хочу задать вам несколько вопросов. Скажите, у Карпа Лукича было оружие?

– Оружие? – переспросила вдова. – Да, конечно. Иногда он ездил на охоту. Я вам покажу. Два охотничьих ружья, какие-то пистолеты...

– Был у него револьвер?

– Револьвер? – посмотрела удивленно купчиха. – Право слово, я в них не разбираюсь. Для меня что пистолет, что револьвер... Если желаете, я приглашу господина Закоржевского. Нашего управляющего. Он лучше меня знает, какое оружие было у Карпа Лукича. Они частенько беседовали по этому поводу и по весне выезжали на тетеревов.

– Хорошо, зовите Закоржевского, – согласился Алексей.

Екатерина Савельевна позвонила в колокольчик. На звон явилась угрюмая горничная и, молча выслушав приказ хозяйки, удалилась.

Управляющий появился почти мгновенно. Взгляд его был непроницаемо-холодным. Поздоровался он тоже без особой учтивости и на стул присел, не дожидаясь приглашения. «Слишком много в этом доме тебе, голубчик, позволено, – подумал, про себя усмехаясь, Алексей. – Видно, мало тебе доставалось. Сейчас поймешь, как выказывать пренебрежение полиции». И приступил к допросу. При виде Закоржевского, еще там, у рояля, у него стало непонятно тревожно на душе. При появлении управляющего на пороге кабинета это ощущение усилилось. Что-то нарочитое было в его равнодушии. Всякий человек, увидев полицейского, виновен он или нет, разным образом, но выказывает свои чувства: волнение, любопытство, страх... Этот же был холоден как снулая рыба, и вялый его взгляд не выражал никакого интереса. А ведь убили его хозяина, за дочерью которого он ухаживал и, несомненно, подавал какие-то надежды маменьке. Вон с каким жадным вниманием она уставилась на него. Щеки раскраснелись, глаза блестят... И про слезы, и про платочек забыла...

Екатерина Савельевна заметила взгляд сыщика и торопливо отвела глаза от Закоржевского.

– Скажите, Евгений Константинович, – Алексей намеренно обратился к нему неофициально, – у Карпа Лукича имелся револьвер марки «веблей»?

– Откуда в здешней глухомани «веблей»? – усмехнулся Закоржевский. – Его убили из этого оружия?

– Рядом с трупом Карпа Лукича обнаружили револьвер этой марки.

– Возможно, его потерял убийца. Но странное дело, откуда он взялся? Такие револьверы состоят на вооружении офицеров британской армии.

– Откуда вам это известно? – спросил Алексей.

– Я бывал в Индии, общался с англичанами, – сухо пояснил Закоржевский. – Но не думаю, что в убийстве Карпа Лукича замешаны британцы. – Скептическая ухмылка слегка скривила его губы. – У меня тоже есть «веблей». Я всегда ношу его при себе.

Он поднял край сюртука. Там виднелась револьверная кобура.

– Не изволите ли вы показать мне ваше оружие? – очень учтиво попросил Алексей.

– С удовольствием, – не менее учтиво ответил Закоржевский.

Расстегнув кобуру, он вынул из нее револьвер и подал сыщику.

– Как видите, я вас не обманул!

– Вижу, – сказал Алексей, тщательно изучая револьвер. – Вы им давно пользовались?

– Совсем недавно, – усмехнулся Закоржевский. – Стрелял по мишеням, чтобы не потерять твердость руки.

– После каждой стрельбы вы его чистите и смазываете?

– А как же? – самодовольно посмотрел на него управляющий. – Первое правило офицера: держать порох сухим, а ствол чистым.

– Вы были офицером?

– Нет, – поморщился тот, – но я много путешествовал, и даже пришлось повоевать на Сиаме. Знаете ли, дикие племена... Распри вождей...

Алексею показалось, что его уводят в сторону от основной темы, поэтому, повернувшись к Екатерине Савельевне, он сказал:

– Теперь мне надо поговорить с вами с глазу на глаз.

Купчиха абсолютно не умела владеть собой. Она побледнела, перевела беспомощный взгляд на Закоржевского и тихо произнесла:

– Я готова!

Управляющий посмотрел на Алексея.

– Я бы не советовал вам беспокоить Екатерину Савельевну. Видите, ей нехорошо.

Вдова прижала одну руку к сердцу, вторую ко лбу.

– Извините, если это не срочно, то прошу вас перенести разговор на более позднее время. Уверяю вас, я неважно себя чувствую и ничего нового сообщить не могу. Певичка эта появилась у Карпа Лукича совсем недавно, но прежде подобных девиц тоже было немерено. Я не сумела остановить этот поток. И смирилась ради семьи, ради дочерей...

– Хорошо, я сейчас покину вас, – сказал Алексей, – но у меня есть один вопрос. Про «веблей» мы выяснили, а вот еще одна вещь... – Он развернул сверток, который принес с собой. – Скажите, это котелок Карпа Лукича?

– Что вы? – Вдова презрительно поморщилась. – Такое безобразие? Первый раз вижу! Его даже наш садовник не наденет, а вы говорите – Карп Лукич... Нет, нет и еще раз нет... – И купчиха опять схватилась за сердце.

– Позвольте откланяться. – Алексей поднялся со стула. – Выздоравливайте, Екатерина Савельевна. Больше у меня вопросов нет. Но вы позволите нанести вам визит, если они возникнут?

– Конечно, буду рада вам помочь! – Вдова через силу улыбнулась. – Заходите в любой день после похорон.

Алексей раскланялся и направился к выходу из кабинета. Закоржевский вызвался его проводить.

Теперь он вел себя более любезно, то ли потому, что рядом не было Екатерины Савельевны, то ли оттого, что опасность отступила. Он даже придержал без особой необходимости Алексея под локоть, когда они спускались по лестнице со второго этажа.

– Вы не поверите, господин сыщик, но не далее, как вчера, Екатерина Савельевна спрашивала у меня совета, как ей поступить. Карп Лукич расстался со своей прежней пассией – актриской варьете – и сошелся со столь же легкомысленной певичкой. Екатерина Савельевна – достойная женщина, и она чувствовала себя крайне оскорбленной. Еще накануне у нее состоялся крупный разговор с супругом. Он клялся ей и божился, что семья для него дороже всего, а ее он любит, как никого на свете!

– Зачем вы это мне рассказываете? – осведомился Алексей. – Намекаете, что терпение Екатерины Савельевны лопнуло, она приобрела «веблей» и хладнокровно пристрелила своего супруга и его ветреную подругу? Только не сходится, Евгений Константинович! Есть другие обстоятельства, которые позволяют сделать вывод, что убийство совершено мужчиной. Если, конечно, вы не составили ей пару.

– Позвольте считать ваши слова за шутку. – Взгляд Закоржевского снова стал злым и высокомерным. – Но вы меня перебили. Я как раз хотел обратить ваше внимание на то, что Екатерина Савельевна умоляла меня остаться ночевать в доме. Меня видели слуги, утром горничная принесла мне горячий шоколад в постель.

– Знаете, Закоржевский, самый лучший способ обеспечить себе алиби – остаться ночевать в доме собственной жертвы, – усмехнулся Алексей. – Согласитесь, вы могли легко улизнуть ночью. С вашими талантами это не составило бы труда. – Заметив, как вытянулось лицо управляющего, Алексей рассмеялся: – Шучу, шучу! Но в следующий раз будьте осторожны с подобными откровениями. Можете навлечь на себя подозрения. – И он погрозил ему пальцем. – Учтите, интерес вдовы к вашей персоне очень заметен. Могут пойти ненужные разговоры.

– Благодарю за совет. – Закоржевский вытянулся и, похоже, едва удержался, чтобы не щелкнуть каблуками. – Но вы ошибаетесь, если имеете на этот счет подозрения! Екатерина Савельевна дружески ко мне расположена и очень переживает, что свадьбу с Верой придется отложить до конца траура.

– Сочувствую, – сказал Алексей и направился к двери, но у порога остановился и посмотрел на Закоржевского. – Скажите, Евгений Константинович, вы вчера приехали в Североеланск?

– Да!

– А третьего дня я не мог вас видеть в городе на Петровской улице?

– Не могли, – ответил тот. – Я даже не знаю, где она находится.

• Предыдущая
• 69/83
• Следующая