Финита ля комедиа - Мельникова Ирина Александровна - Страница 36

• Предыдущая
• 36/72
• Следующая

– Можешь быть сво... – Тартищев не успел закончить фразу. Двери кабинета распахнулись, и в него влетел метрдотель ресторана Владимир Архипович Прелович. Седые усы его, обычно аккуратно расчесанные, и короткая ухоженная борода были изрядно растрепаны. Точно так же, как и волосы, прежде уложенные и тщательно набриолиненные, сейчас спадали на лоб, а щеки метрдотеля расцветили яркие пунцовые пятна.

Он с трудом перевел дыхание и, прижав руку к груди, произнес, слегка заикаясь:

– Ф-федор М-михайлович! Варламова нашли! Горничная в чулан сунулась, а там он... С-среди швабр, старым ковром прикрыт...

Тартищев стремительно вскочил на ноги. Желваки выступили на скулах, но он даже не выругался, и лишь сузившиеся и потемневшие глаза выдали, насколько ему хочется рявкнуть в душу-мать и вспомнить всю ее родословную.

...Раздетого до исподнего официанта, очевидно, поначалу оглушили валявшейся тут же пустой бутылкой из-под шампанского, а потом задушили тонкой бечевкой, прорвавшей кожу на шее. Крови было мало, почти незаметно на старом выцветшем коврике, который валялся в чулане явно с незапамятных времен и весь был пропитан пылью и изъеден молью.

У входа в чулан столпилась масса народа: лакеи, официанты, повара, горничные – не менее двух десятков человек. Краем глаза Тартищев заметил Желтовского и, не удержавшись, рявкнул:

– Посторонним покинуть место происшествия! Немедленно! – И уже тише пробурчал: – Все следы затоптали к такой-то матери! – И, повернувшись к подоспевшему на звук его голоса надзирателю данного околотка Чачулину, приказал: – Всех репортеров из гостиницы удалить! И вообще, кто им позволил здесь отираться?

Чачулин побледнел и, прихватив двух городовых, бросился выполнять приказ начальства. Недовольные крики и ругань, последовавшие за этим, подтвердили, что околоточный с заданием успешно справился. И теперь Желтовский и прочая гнусная братия перестанут действовать на нервы и чрезмерно раздражать начальника сыскной полиции.

– Ну-с, Федор Михайлович, какие наши обстоятельства? – раздался за его спиной знакомый голос. Судебный следователь Аркадий Маркович Божко протянул ему руку в тонкой кожаной перчатке и, брезгливо сморщившись, кивнул на распахнутые двери чуланчика. – Опять кровушка пролилась?

– Пролилась, – вздохнул Тартищев и пожал руку тучному, страдающему одышкой помощнику прокурора Басманникову, который занимался убийствами. – Будете осматривать место происшествия?

– Направьте сюда своих людей и доктора. Пускай все тщательно осмотрят и опишут. А мы пройдем пока в номера. – Божко обвел взглядом толпящихся в коридоре людей и скривился еще больше. – Всех из коридора убрать. Но никто не смеет расходиться, пока я не опрошу свидетелей. – И повернулся к Тартищеву: – Вы с кем-то уже успели побеседовать?

– Успел. С владельцем, коридорными и официантом, который обслуживал пятый номер. Взяли с них объяснения в ходе первичного дознания. По горячим следам, так сказать, чтобы представить картину преступления по времени.

– Обыски, выемку вещественных доказательств, вещей потерпевших производили? – поинтересовался Басманников.

– Нет, мои агенты составили протоколы осмотра места происшествия, дактилоскопист откатал следы пальцев, а врач произвел наружный осмотр трупов, и пока все оставили в прежнем виде. Постояльца из третьего номера, актера Зараева отправили в губернскую больницу в крайне тяжелом состоянии. По словам доктора – тяжелое отравление ядом белладонны, или красавки. Трупы убитых находятся в пятом номере, но карету из мертвецкой уже вызвали.

– Ладненько, складненько, чудненько! – протянул, почти пропел Божко задумчиво и кивнул Басманникову. – Пойдемте, Павел Трофимыч, осмотрим-с поле битвы, так сказать! – И бросил, не поворачивая головы, Тартищеву: – Мне велено убийство на Толмачевке взять в свое производство, точно так же, как и это, гостиничное. Федор Михайлович, вы не находите, что за последнее время прямо валом убийства пошли, и все с каким-то кандибобером непонятным?

Тартищев неопределенно пожал плечами, но предпочел не ответить. Божко хотя и обладал отвратительным нравом, но был из тех немногих следователей, к которым Федор Михайлович относился с доверием. Но он еще вдобавок знал, что следователь не любитель делать скоропалительные выводы, тем более на ходу, через плечо. Поэтому оставил свое мнение на потом...

Басманников вошел в пятый номер первым и сразу же заполнил собой прихожую. Тартищеву, замыкавшему процессию, пришлось слегка напрячься, чтобы проникнуть в номер. В результате помощник прокурора и следователь, бросив короткие взгляды на трупы и кровавый потоп в спальне, приказали везти убитых в мертвецкую, а сами перекочевали в гостиную и расположились вокруг стола, с которого до сих пор не были убраны следы вечерней трапезы.

– Докладывайте, – бросил, словно в никуда, Божко. С первой минуты их знакомства во время расследования убийства Отто фон Дильмаца он намеренно игнорировал Алексея, как будто не смог простить ему что-то. Но обстоятельства и служебные дела постоянно их сталкивали. Поэтому этот делано холодный тон и отрешенный взгляд Алексей однозначно воспринял на свой счет и стал излагать суть преступления, совершенного в ночь со второго на третье апреля, на четвертой неделе Великого поста...

– Итак, вы полагаете, что убийство актрисы Каневской и неизвестного господина было инсценировано? – спросил Басманников, когда Алексей закончил докладывать результаты предварительного расследования.

– Я полагаю, что Сергей Зараев поселился в третьем номере не случайно. Из неизвестных нам источников он узнал, что в соседнем номере некий господин, которого мы условно обозначили буквой К по обнаруженной на его белье монограмме, назначил свидание Раисе Каневской. Она считалась любовницей Зараева на протяжении последних трех лет. Я уточняю, считалась, потому что она постоянно изменяла ему с другими мужчинами, но, как утверждает его отец, Геннадий Васильевич Зараев, Сергей воспринимал это как должное и сам частенько находил утехи на стороне. Одним словом, любовники не обременяли себя обязательствами и клятвами.

– Это все лирика, молодой человек, – сухо изрек Божко. – Возможно, он очень ловко скрывал, что дико ревнует Каневскую. Дамочка она была красивая и соблазнительная и легко кружила головы и не таким юнцам, как Зараев. Поэтому версия мести за чересчур легкомысленное поведение, думаю, самая предпочтительная.

– Убийца на то и рассчитывал, что мы примем версию убийства из-за ревности, – произнес Алексей с едва заметным вызовом. – На самом деле здесь что-то другое.

– Я тоже в этом уверен. – Тартищев расстегнул шинель и достал из кармана мундира носовой платок. Вытер им лоб и лишь после этого продолжил свою мысль: – Истинный убийца явно не Сергей Зараев. Актера просто-напросто использовали. Смотрите сами. Некто устраивает так, что Сергей поселяется рядом с номером гораздо раньше, чем в нем обосновалась парочка любовников. Барышня, которая сняла пятый номер, была чистой подставой, из тех, кто за рупь с полтиной кого угодно продаст и перепродаст. Ей поручили снять именно пятый номер. Она это успешно проделала и исчезла. Парочка появилась около девяти. Сергей Зараев в это время делает заказ из ресторана. Причем некто, вероятнее всего, настоящий убийца, перехватывает Варламова, официанта из ресторана, убивает его, прячет в чулане, а сам переодевается в его форму и доставляет заказ в третий номер. Коридорный видел его со спины, но утверждает, что он был похож на убитого Варламова. Утверждение это спорно, так как видел он его мельком, то есть, несомненно, отметил его форму и обратил внимание на усы. Что однозначно подтверждает тот факт, что убийство готовилось заранее, и убийца учел даже, как выглядит официант, по обычаю обслуживающий эти номера. К тому же ему, бесспорно, нужно было проникнуть в первую очередь в третий номер, потому что заказ, который сделали постояльцы пятого номера, выполнил уже другой официант.

– Таким образом, Федор Михайлович, вы склоняетесь к версии, что убийца проник в пятый номер через боковую дверь третьего номера, а не вошел из коридора? – уточнил Басманников.

• Предыдущая
• 36/72
• Следующая