Нянька для олигарха - Мельникова Ирина Александровна - Страница 33

• Предыдущая
• 33/63
• Следующая

– У нас есть кое-что, вернее, кое-кто, кого они считают погибшим. Он готов дать показания против Сиплова. Именно Сиплов чуть его не прикончил, причем представлялся действующим сотрудником МВД России, старшим оперуполномоченным по особо важным делам, показывал свое удостоверение.

– Что ж, это подарок для управления собственной безопасности МВД. Там работает мой бывший ученик, очень, скажу тебе, порядочный парень. Искренне верит, что милицию можно избавить от подобных недоносков.

– А от этого порядочного парня не избавятся, когда узнают, против кого он работает?

– Не думаю. У начальника управления давние контры с Карасевым. Наверняка обрадуется вставить ему фитиль.

– Нет, Надежда, – Андрей покачал головой, – я думал, ты – золото, а ты самый настоящий бриллиант, чистейшей воды бриллиант.

– Погоди хвалить, пока дело не сделано! В русском языке есть хорошая пословица...

– Знаю, знаю: «Не говори: „Гоп!“, пока не перепрыгнешь!»

– Истинно так! – улыбнулась Надежда. – И все-таки расскажи мне, что случилось с тем человеком, которого пытался убить Сиплов. Я ведь правильно поняла: он остался жив?

– Да, каким-то чудом. Его фамилия Дорин. Владелец фирмы «Промстройэнерго». Он скупил несколько векселей Коржавинского ЦБК. А «Континент Вуд Инвест» их у него изъял незаконным способом, чтобы иметь еще одно орудие воздействия на «Сайбириан Палп Энтерпрайзес». Сначала они вели с ним переговоры, но Дорин – крепкий мужик и совсем не хотел с нами ссориться, поэтому отказался продать им векселя. На следующий день в офис его фирмы нагрянула налоговая полиция. Изъяли документы, опечатали все кабинеты. А через час после обыска приехали за самим Дориным. Два мента в форме. Известный нам Сиплов и еще один, с майорскими погонами. Дорина взяли без всякого постановления на арест, но объяснили, что его задерживают как особо опасную криминальную личность. Одним словом, надели на него наручники, затолкали в милицейскую машину и – поминай, как звали. По дороге майор из машины испарился, а Сиплов завязал Дорину глаза и вывез его из города.

Они приехали куда-то на дачи, но у Дорина хорошая память, он узнал это место, потому что поблизости находится Утиное озеро, где он охотился по весне. Сиплов столкнул Дорина в колодец, к счастью, там было немного воды, и несколько раз выстрелил вниз.

Но Дорин выкарабкался. Его даже не ранило, лишь ногу сильно ушиб. Отсиделся в колодце до ночи, а потом вылез. Поймал машину, уехал в соседний с Коржавином поселок Ямбовс, там у него брат, а оттуда перебрался к дальним родственникам в Екатеринбург. Отлежался, подлечился, поразмышлял на досуге и понял, что всю жизнь за печкой ему не отсидеться. И позвонил мне. Сейчас мы прячем его в надежном месте. Он готов дать показания, что не продавал векселя «Континент Вуд Инвесту». Если на векселях есть передаточная подпись, значит, она фальшивая. Векселя были у него в офисе, их изъяли во время обыска.

– Мне надо будет встретиться с Дориным, – сказала Надежда. – А фотография Сиплова у вас есть?

– Конечно! – Андрей весело подмигнул ей. – Оч-чень интересный мужчина! Стас тебе все покажет и расскажет. – Он выглянул в окно. – А вот и он собственной персоной. Все-таки обогнал начальство, мерзавец.

Они подъехали к старинному особняку.

– Бывшее здание Купеческого собрания, – сказал Андрей и с гордостью добавил: – Солидной фирме – достойное помещение!

Они вышли из машины. У крыльца офиса их дожидался среднего роста широкоплечий парень с мягким интеллигентным лицом, голубые глаза прятались за очками в модной оправе. Но Надежда узнала Добронравова и без подсказки, запомнила его выступление перед журналистами, которое вчера смотрела по телевизору.

– Знакомься, Стас, – сказал Андрей, – это Надежда Дмитриевна Карасева, мой референт. У меня нет от нее никаких тайн. Обрисуешь ей ситуацию с Коржавинским ЦБК и ответишь на все ее вопросы. Понял?

– Понял, – улыбнулся Стас и пожал Надежде руку. – Надеюсь, я сумею ответить на эти вопросы.

Глаза у нее безмерно устали. За три часа она изучила гору документов, и, кажется, до нее дошло, в какой переплет попала. Но разве ей привыкать попадать в переплеты?

Надежда отодвинула бумаги и посмотрела на Стаса. Добронравов все время, пока она знакомилась с документами, или разговаривал по телефону, или что-то распечатывал с компьютера, или выходил из кабинета, чтобы поговорить с посетителями, которые то и дело заглядывали в кабинет. Андрей приказал, чтобы Надежде не мешали, и Стас прилежно исполнял его приказ. Сейчас он сидел на подоконнике и курил. Но теперь она тоже могла позволить себе перекур, потому что прояснила для себя ситуацию с Коржавинским ЦБК до конца или почти до конца. Тем более что весь спектакль развивался по хорошо известному сценарию: некий миноритарный акционер, по фамилии Тюлькин, сильно обиделся на «Сайбириан Палп», которая не выполняет свои инвестиционные обязательства, нарушает его права как акционера, в результате он несет громадный материальный ущерб.

– Это владелец десяти акций? Огромный ущерб? Что за чушь? – Надежда покачала головой.

– Количество акций у этого мерзавца никого не интересует, – отозвался Стас. – Главное, что акционер волнуется, и ему нужно помочь успокоить нервы. То есть возместить ему потерянные в ходе наших якобы жульнических операций деньги. У Стечкина имелась информация – откуда, мы сейчас с этим разбираемся, – что таких денег на наших счетах не находилось, поэтому взыскание решено было обратить на акции СПЭ.

– Но по закону взыскание должно вначале налагаться на денежные средства, затем на имущество и акции, – вмешалась Надежда. – Почему вы не опротестовали это решение?

– Вы абсолютно правы, – кивнул Стас, соглашаясь. – Кроме того, ответчику по закону дается время на добровольное исполнение решения суда. Деньги на счетах у нас, конечно же, были. Я считаю, что судью намеренно ввели в заблуждение по поводу нашей неплатежеспособности. К тому же нас не уведомили о решении суда, а взыскание на акции наложили прямо-таки молниеносно. Говорят, что судья самарского суда, которая рассматривала жалобу Тюлькина, поначалу категорически не хотела принимать решение в его пользу. Но на нее надавили компроматом. Ну а дальше все понеслось галопом. Акции реализовали по бросовой цене, правда, Стечкин приобрел их не напрямую, а через посредников, через структуры, дружественные «ОсЭлу».

– А как же Фонд федерального имущества? Они должны были предварительно объявить о продаже акций или все-таки не сделали этого? – Она достала пачку сигарет, но не закурила, дожидаясь ответа на свой вопрос.

– Малинин, глава этого фонда, утверждает, что информация о комиссионной продаже была представлена на их официальном сайте, однако обнаружить физическое подтверждение этого факта не удалось, – пояснил Стас. – На следующий день после продажи акций сайт был поставлен на реконструкцию. В газетах же никаких объявлений тоже не появлялось. Наша служба отслеживает практически всю экономическую информацию в печати.

– А что за история с двойными реестрами? – Продолжая сжимать в руке пачку сигарет, Надежда пододвинула к себе одну из бумаг, наиболее щедро украшенную вопросительными знаками.

– Не история, а еще один просчет Деренталя и Стечкина, – усмехнулся Стас. – Разведка у них сработала из рук вон плохо. Когда Рубан сделал ноги из нашей компании, мы поняли, что он способен подложить нам хорошую свинью с реестрами, поэтому договорились о переводе реестров из Петербургской инвестиционной компании в другую, независимую компанию «Энергорегистратор». Мы еще в апреле заключили с ней официальное соглашение. Эти волки опоздали со своими манипуляциями буквально на два дня. Первый реестр сейчас сторожит сам Нестеренко, бывший шеф службы безопасности Рубана. В прошлом он фээсбэшник. В их офисе отключили Интернет, чтобы не потерять реестр в результате хакерской атаки. Но просчитались. На самом деле этот реестр уже недействителен.

• Предыдущая
• 33/63
• Следующая