Ржавый Рыцарь и Пистолетов - Мельникова Ирина Александровна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/79
• Следующая

– Миша! – Танька повисла на его плече. – Прекрати! Тебе нельзя нервничать!

– Отойди! – рявкнул Мишка и оттолкнул Татьяну в снег. – Вы тут переплелись все, как змеи, а я – крайний! Мне по правде на всех на...! И на тебя, Дарья, и на девку эту! Мне глубоко по барабану, с кем он спит, с кем не спит, у нас с ним другие интересы! Понятно? И не переваливай на меня свои проблемы! Хватит!

Татьяна вновь бросилась к нему, но Михаил опять оттолкнул ее и, выругавшись, направился быстрым шагом в сторону села, где в конце улицы виднелись спины последних участников прощальной церемонии. Длинные полы его дубленки развевались в разные стороны. Меховую шапку он держал в руке и то и дело вытирал ею лицо. Честно сказать, Даша впервые видела столь решительно настроенного Маньку и даже преисполнилась некоторым уважением к нему. Так грубо оттолкнуть Таньку? Похоже, Миша и впрямь озверел. Даша покачала головой и посмотрела на Олялю.

– Плохо-то как. Рядом с могилой!

– Даша, – Оляля взял ее за руку, – поедем домой. Там и помянем Олеговича. Не в толпе же толкаться за рюмкой водки.

К ним подошла Татьяна. Она кое-как отряхнула шубу от снега, вид у нее был жалкий и растерянный. Такой Даша ее тоже не видела. Все смешалось в доме Облон... то есть Гусевых!

– Я с вами, – сказала Танька сердито. – Не поеду я с этим бараном. Я с вами хочу.

– Поехали, – Оляля подхватил их под руки. – Домчу вас с ветерком. – И повернулся к Даше: – Как добралась? Без происшествий?

– Как сказать... – Она пожала плечами. И вдруг, вспомнив, хлопнула себя от досады по лбу. Что же она натворила? Как она могла его не узнать? Ведь этот мужчина в кожаной куртке, который окликнул ее рядом с кладбищем, Алексей! – А, чтоб тебя! – произнесла она расстроенно и посмотрела на Олялю: – Гриша, ты в МЧС кого-нибудь знаешь?

– Смотря кого... – протянул Оляля. – Пожарных, например...

– Нет, не то! Его Алексеем зовут! Он бывший десантник, полковник! Он мне вчера, можно сказать, жизнь спас, из сугроба во время метели вызволил, а я его сегодня не узнала и нахамила даже. Очень некрасиво получилось!

– И что ты от меня хочешь? Чтобы я извинился вместо тебя? – справился Оляля. – Только мне и делов твоих мужиков отлавливать!

– Он не мой мужик! – рассердилась Даша. – Но я хочу его найти и извиниться!

– Только не сегодня! – Оляля развел руками. – Здесь масса народа, где его искать? Ты его фамилию знаешь?

– Нет, – вздохнула Даша, – забыла спросить. Но я не думаю, что в МЧС много сотрудников.

– Ну да, – усмехнулся Оляля, – сотрудников немного, только управлений да служб всяких пруд пруди. Ты хотя бы знаешь, откуда он? Хорошо, если из Краснокаменска, а если из соседней республики?

– Не знаю, – Даша растерянно посмотрела на Олялю. – Не спросила.

– Да бог с ним, с вашим спасателем, – перебила их Танька, – не удавится он без твоих извинений. Пойдемте уже к машине.

– А Миша не будет тебя искать? – спросила Даша.

И тут пришел черед Татьяне взвиться на дыбы.

– Пусть поищет, чучело гороховое! Шляется на пару с твоим Владом по шлюхам, а потом домой бежит как ни в чем не бывало. И все мне лапшу на уши вешает, дела, мол, заботы! Да я всех его сучек знаю! Давно бы гадин передушила, только взамен их новые появятся.

– Так разведись с ним! – вполне безмятежно посоветовал Оляля. – Зачем тебе этот огузок?

– Ты сдурел совсем? – в ужасе взмахнула руками Танька. – Тогда же имущество придется делить!

– Ну и разделите! Пусть Манька твой погусарит всласть, накушается свободы до отрыжки, а после, сама знаешь, к тебе же вернется!

– Нет, точно, крыша у тебя поехала, Лялька! – рассердилась Танька. – Шлюхи его выдоят и без штанов на улицу выставят. А то отравят или удушат. Это ведь только такие придурки, как Мишка, думают, что они одни этими девками пользуются. Ну трахнут они их иногда с горем пополам, а дотрахивают более резвые, молодые.

– Таня, – поразилась Даша, – ты с чего на блатной жаргон перешла? Коммерция заставила?

– Коммерция! Какая, к черту, коммерция? Я из-за этой коммерции кое-как за десять лет дюжину рассказов для нового сборника написала. «Желтый абажур» называется. У моей мамы лампа настольная была с таким абажуром. Тепло было, уютно, светло. Нам бабушка сказки читала под этой лампой. – Она закрыла лицо руками и расплакалась. – Все ублюдок этот, Манька! Деньги на «Ланд Круизер» угрохал, чтобы с б... раскатывать, а мне даже на тоненький сборник деньжат собрать не можем. Всего-то четыре авторских листа, с иллюстрациями – пять.

– Сколько тебе надо на издание книги? – спросила Даша.

Татьяна вмиг перестала плакать и вытерла слезы рукой в кожаной перчатке.

– Двадцать пять – тридцать тысяч. Но у тебя я не возьму. Мишка меня убьет, если узнает.

– Танька, – Оляля с недоумением уставился на нее, – тебе некуда такие деньжищи девать? Поделись со мной! Я им быстро найду применение!

– Ты все шутишь! – Татьяна с досадой отмахнулась от него. – А мне хоть волком вой. Член правления краевого Союза писателей, а за десять лет ни одной книжки не выпустила.

– К спонсорам обращалась? – спросила Даша.

– А-а, – махнула рукой Татьяна, – поговорила тут с одним, вечно антиквариат в нашей лавке скупает. Причем все подряд хватает, главное, чтобы подороже было! Пришла я к нему, он в кресле развалился, пальцы – веером, и нагло так ухмыляется: «А я тебя просил эту книжку писать?»

– Давай я с Мишей поговорю, – предложила Даша. – Пусть из своих гонораров выделит.

– Знаешь, – замялась Татьяна, – как-то стыдно за счет собственных средств издаваться. Получается, что я никакой не писатель, если денег на книгу найти не могу.

– Ох, какие нежности при нашей бедности, – скривился Оляля. – Пиши тогда, как Дашка, чтоб издательства в очередь за твоими книжками стояли. А то рвете пупы неизвестно за что, «нетленку» создаете. Только кто ее, кроме вас, читает?

– Гриша, прекрати! – прикрикнула на него Даша. – Как ты можешь сравнивать? У Тани – свое, у меня – свое. У нас с ней разные ниши...

– А ну вас! – Гриша опять подхватил их под руки. – Ты, Татьяна, к Лайнеру сходи! Он поворчит и даст.

– Нет, не даст! – вздохнула Танька. – Миша с ним в ссоре уже месяца два или три. Не здороваются даже.

– Я не знала, что они поссорились, – удивилась Даша. – Что-то серьезное?

– Понятия не имею! – Татьяна с надеждой посмотрела на нее. – Может, ты на него выйдешь? Он для тебя в лепешку разобьется!

– Не разобьется! – вздохнула Даша. – Мы с ним еще раньше поругались. И тоже не встречаемся, не перезваниваемся.

– Ужас! – Танька даже споткнулась. – С чего ты на него рассердилась?

– Это наши личные дела. Одно могу сказать: он решил, что я из той категории женщин, которыми он может жонглировать, играть в футбол и обращаться, как с личной собственностью. Со мной это не прошло, вот он взял и оскорбился.

– Дашенька, лапочка, – Танька льстиво улыбнулась, – помирись с ним! Он тебя вмиг простит. Все знают: он к тебе неровно дышит. Он на радостях не только мою книжку издаст, но и мебель новую в союз купит. Он давно обещал, однако, когда наши придурки на тебя взъелись, про все обещания забыл и еще сказал, что лично заявится и всю эту старую рухлядь взорвет к чертовой матери.

– Кого взорвет? Придурков? – справился вежливо Оляля.

– Нет, мебель! – Татьяна сердито сверкнула на него глазами. – Не лезь со своими подковырками, когда мы разговариваем. – Она с надеждой посмотрела на Дашу. – Ну что? Согласна?

– Не знаю, Таня, – покачала головой Даша. – Я не пойду на попятную. Павел...

Она вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и подняла голову. Легкий на помине Паша Лайнер стоял метрах в пятидесяти от них возле навороченного внедорожника. Одет он был в свое любимое черное пальто до пят и занимался тем, что, насупившись, смотрел в их сторону. Заметив ее взгляд, Лайнер сердито вздернул голову. А сердце Даши ухнуло куда-то в пятки. Паша очень сильно сдал за последнее время. Похудел, осунулся...

• Предыдущая
• 29/79
• Следующая