Три дня без чародея - Мерцалов Игорь - Страница 43

• Предыдущая
• 43/101
• Следующая

— Это легко, — кивнул Упрям. — Все гораздо раньше закончится. Пообещаю — только уж ты поклянись в ответ, что не попытаешься как-то свое слово обойти. Подкинуть якобы случайно кому на пути бересточку или, слов прямых избегая, намеками все раскрыть. Ты ведь загадки любишь, я знаю.

Невдогад что-то посчитал в уме и согласился:

— Поклянусь и в этом… с одним условием: что ты сумеешь вспомнить, что и в каком порядке мы с тобой друг другу наобещали.

Упрям не сразу понял. А, поняв, против воли рассмеялся. Не выдержал и Невдогад, захихикал. Тут уж, глянув друг на друга, оба покатились от хохота. Кто другой этого, может, и не понял бы, но именно смех сломал неожиданно возникший между ними ледок недоверия.

— Добро! — воскликнул Упрям, махнув рукой. — Понимаешь, — понизил он голос, — есть у меня мысль, что врага можно хитростью поймать, а значит, нельзя раньше времени показывать, будто мы что-то знаем. Я очень надеюсь на завтрашний Смотр…

— Добро, — согласился Невдогад. — Обещаю молчать и записи приберечь, хотя кому твоя тайнопись способна что-то раскрыть — не представляю. Давай сюда.

Упрям протянул бересту.

— А заклинание? Слова заветные?

— А, пропасть, чуть не забыл. Держи!

Невдогад взял вторую бересту… но тут случилось что-то странное. Ученик чародея, вытаращив глаза, замер, застыл как столб соляной, а записку пальцами так стиснул, что костяшки побелели. Не выдернуть.

— Ты чего?! Упрям, что с тобой?

— Письмо! — замогильным голосом произнес тот. — Письмо! Ну, конечно же!

И, более ничего не говоря, помчался куда-то по кремлю.

— Закли… Берес… — крикнул было ему в спину Невдогад, но куда там — ученик чародея уже, растолкав своих охранников, скрылся за поворотом. Пришлось бежать следом.

У порога светлицы, в которой остался князь, Упрям насмерть схватился с прибывшим как раз Непрядом. Худосочный боярин проявил немалую прыть и ломился к двери, убеждая:

— Меня князь-батюшка вызвал, дело срочное!

— А у меня такое срочное, что князь еще и вызвать меня не успел! — упрямился Упрям, не без труда оттискивая соперника.

По счастью, вокруг никого не было, иначе боярин никогда не простил бы отроку поражения, даже при том, что выглянувший на шум князь сам подозвал к себе первым Упряма:

— Ты что тут учинил?

— Велислав Радивоич, в довершение сказанного… очень важно!

— Ну, зайди, — разрешил князь.

Непряд потупился, спорить не стал. Видать, почувствовал, что, раз ему несмышленыша предпочли, за какую-то вину ждет его строгий спрос. Так, по крайней мере, подумал Невдогад, благоразумно наблюдавший за исходом поединка из-за угла. Однако вскоре он изменил свое мнение. Что-то странное было в поведении боярина — короткая борьба с более чем вдвое младшим отроком как будто совсем не оставила впечатлений. Непряд, ожидая очереди к правителю, прохаживался перед дверью, словно ненароком наклоняясь к ней и… улыбался! Странно.

— Письмо! — едва захлопнув дверь, выпалил Упрям. — Письмо, Велислав Радивоич…

— Какое письмо? Остынь и внятно скажи, — потребовал князь.

— То письмо, что я тебе вчера от Наума принес, — сладил со взволнованным дыханием ученик чародея. — Что в нем было?

Князь пожал плечами:

— Того не ведаю. Был у меня уговор с Наумом: когда он в Ладогу отправится, я это письмо нужному человеку передам. А заглядывать в него — сам понимаешь…

— Конечно. Так и подумал я, когда о письме вспомнил. А вот рассуди, Велислав Радивоич: чародеи зерцала имеют еще похлеще твоего «петушка», — тропами тайными ходить могут. И зачем же было Науму при всем при том посылать письмо путями земными?

— У человека, которому оно предназначено, нет ни «петушка», ни чего-то подобного, — помедлив, ответил князь. — Он, в крайнем случае, голубиной почтой пользуется.

— Вот как? И что же, письмо с голубем полетело? — спросил Упрям.

— Нет.

Князь еще не понял, к чему клонит отрок.

— Велислав Радивоич, а я вот иначе думаю. Понимаешь, Светорад сегодня со мной говорил через зеркало — и так говорил, что ясно было: опасается он вражеского послуха. Не доверяет зерцалу. Значит, не так оно надежно…

— Глупости говоришь! — решительно мотнул головой князь. — Было бы так, Совет Старцев предупредил бы князей. Ведь все правители славянские с «петушками» ходят, бояре многие. Нет, ни один правитель не стерпел бы.

— Что же тогда было Светораду маяться? Ну ладно, положим, он тоже мне не доверял. Но зачем по важным вопросам Совет в Ладоге собирается? Говорили бы зерцала.

— Хорошо, — согласился князь, искоса глянув на своего «петушка», которого рассеянно крутил в руках. — Это другой вопрос. Ты про письмо говорил…

— Вот слушай, Велислав Радивоич. Что может быть в письме, которое следует отправить вместе с отъездом в Ладогу? Наверняка что-то связанное с этим отъездом. Наверняка что-то важное…

— Да ты не размышляй вслух, это все я и сам сказать могу. Коли до чего дельного додумался — говори.

— Оправдание Наума в том письме! — уверенно сказал Упрям. — Я уж думал: ничего не говорил мне, вперворяд, потому что был уверен — обвинения от одного слова по ветру дымом пойдут. А вдругоряд, потому что знал многое, но не все. Хотел выждать, увидеть, как дальше дело пойдет. А оно так пошло: понимали враги, что нечем по уму-то Наума очернить, и напали на него. Убить решили, чтоб уже не мог оправдаться. И вот на всякий-то случай Наум кому-то что-то отписал. Если то письмо отыскать — многое, мыслю, узнаем.

Князь задумчиво посмотрел на Упряма, потом вдруг подошел к окошку и, открыв его, положил «петушка» на подоконник. И спросил, как ни в чем не бывало:

— У тебя «петушка» с собой нету?

— Н-нет, Наум до таких вещей меня не допускал еще.

— Жаль. А может, правильно делал. Привыкаешь к чуду, потом без него как без рук. Истощился, — пояснил Велислав, указывая на зеркальце. — Немудрено — столько разговоров за день. Теперь до вечера, самое меньшее, на солнечных лучах держать надо. А небо, как назло, хмурится — дождю быть. Вот же не вовремя… Ну ладно. Думаю, ты прав. Но сделать уже ничего нельзя. Письмо Наум просил отправить волхву Нещуру, что в Перемыке обитает. У него голуби не голуби, а птицы верные, он уже с ними в Ладогу отправит.

Упрям Нещура никогда не видел, но знал про него: волхв этот вместе с Наумом в свое время к упырям ездили. Договор заключать. Да и в Перемыке, небольшом городишке, жил, чтобы за Тухлым Городищем легче было наблюдать. Порой прилетали от него к дивнинскому чародею с записками на лапах птицы разные, но чаще соколы — вернейшие друзья Нещура.

— До Перемыка полтораста верст, — продолжал князь. — Сегодня вечером гонец, лошадей сменяя, уже на месте будет.

— Если только… вообще доедет.

— Это ты о чем?

— Бурезов видел, как я письмо тебе отдал, — проговорил Упрям. — Если я прав, и враг именно он, гонца давно уже перехватили.

— Это ты брось, — раздраженно кинул князь. — Даже если ты прав — ни Бурезов, никто другой не знает, что это за письмо, с кем, куда и как отправлено. Со вчерашнего дня я троих гонцов разослал и пять голубей почтовых выпустил. Что ж, за каждым охота пойдет? Тем паче что письмо, может быть, для меня предназначалось. На словах между нами вчера о посылке ничего не было сказано.

— Это дает надежду, — согласился Упрям. — А для кого оно, в конечном счете?

— Для… ах, неладная! Для Светорада же оно! А он завтра здесь будет. И «петушок» заглох — не сообщить в Ладогу.

— Светорада я постараюсь предупредить, — сказал Упрям. — Что ж, спасибо, князь-батюшка, что не прогнал.

— Иди. Не забудь — завтра с утра…

Пропустив Непряда, ученик чародея зашагал прочь. Невдогад подкараулил его за ближайшим углом и, слова доброго не молвя, ловко вцепился в шею:

— Заклинание или жизнь!

По лицу трудно было понять, шутит или нет. Упрям протянул ему бересточку и спросил:

— Невдогад, а ведь княжьи гонцы, как и Охранная дружина, при Болеславе состоят? Не подскажешь, где найти мне боярина?

• Предыдущая
• 43/101
• Следующая