Бессарабский вопрос между мировыми войнами 1917— 1940 - Мельтюхов Михаил Иванович - Страница 81

По данным разведотдела штаба КОВО, с 1 по 10 июня 1940 г. «Румыния усилила переброску войск в район Буковины и северной части Бессарабии»[922]. Советская разведка оценивала численность румынской армии к концу июня 1940 г. в 1,6–1,8 млн человек. Она состояла из 12–13 армейских корпусов, 40–42 пехотных дивизий, 1 горнопехотного корпуса, 5 горнопехотных бригад, 1 крепостной бригады, 3 кавалерийских дивизий, 1 конно-моторизованной дивизии, 2 танковых бригад. В ВВС насчитывалось 1550–1600 самолетов, из которых 30 % приходилось на устаревшие и не боевые[923]. К 20-м числам июня 1940 г. разведка Южного фронта установила наличие следующей группировки румынских войск. В районе Черновиц и на севере Бессарабии находилось 8–9 пехотных дивизий, 2 горнопехотные бригады и 1 кавбригада. В Прутской группировке (видимо, 3-я армия) насчитывалось 7–8 пехотных, 2 кавалерийские, 1 конно-моторизованная дивизии и 1–2 мотомеханизированных полка. Серетская группировка (4-я армия) включала 9 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии. Таким образом, в составе румынского Восточного фронта имелось 25 пехотных, 3 кавалерийские, 1 конномоторизованная дивизии, 2 горнопехотные и 1 мотомеханизированная бригады[924].

В действительности на советско-румынской границе было развернуто 20 пехотных, 3 кавалерийские дивизии и 2 горнопехотные бригады. В полосе от Валя-Вишеуляй до Секирян располагались войска 3-й армии (штаб — Роман) в составе горнопехотного корпуса (1-я, 4-я горнопехотные бригады), 8-го и 10-го армейских корпусов (5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 29-я, 34-я, 35-я пехотные и 2-я кавалерийская дивизии). Вдоль р. Днестр от Секирян до Черного моря были развернуты войска 4-й армии (штаб — Текуч) в составе 1-го, 3-го, 4-го и 11-го армейских корпусов (2-я, 11-я, 12-я, 13-я, 14-я, 15-я, 21-я, 25-я, 27-я, 31-я, 32-я, 33-я, 37-я пехотные, 3-я, 4-я кавалерийские дивизии). Обе армии, входившие в состав 1-й группы армий, объединяли 60 % сухопутных войск Румынии и насчитывали около 450 тыс. человек[925].

Оборонительные рубежи румынских войск в Северной Буковине проходили по рубежам рек Черемош, Прут и Сирет. Инженерное оборудование этих рубежей состояло из окопов и ходов сообщения, пулеметных площадок и гнезд, наблюдательных и командных пунктов, минометных и артиллерийских позиций, противотанковых и противопехотных препятствий и небольшого количества ДОТ. На севере Бессарабии никакой системы обороны создано не было, имелись лишь отдельные окопы и траншеи. На юге Бессарабии около Бендер с весны 1940 г. началось сооружение 207 железобетонных ДОТ, из которых 133 было уже забетонировано. Однако оборудования и вооружения они еще не имели. Кроме того, у Петрешты было подготовлено 6 огневых точек. «В целом система обороны румынской армии в Северной Буковине и Бессарабии не была законченной и, за исключением естественных водных преград р. Днестра, р. Черемош и р. Прут, серьезной преграды для наступающей армии не представляла»[926].

Со своей стороны, румынское командование с помощью авиаразведки пыталось уточнить сведения о сосредоточении советских войск, группировка которых оценивалась в 42 стрелковые, 2 мотострелковые, 11 кавалерийских дивизий, 10 танковых и 4 авиационных бригады. 21–27 июня румынские самолеты 11 раз вторгались в советское воздушное пространство, в том числе 9 раз 26–27 июня[927]. Так, например, в 20.55 21 июня в районе Снятый границу нарушил румынский самолет. Пролетев на высоте 2000–2500 м вдоль границы до г. Стецова, он был обстрелян 22 винтовочными выстрелами частей Красной армии и пулеметным огнем пограничной заставы. Спикировав над северной окраиной Стецова, самолет дал пулеметную очередь, развернулся и ушел в Румынию. 26 июня 2-моторный румынский самолет перелетел границу где-то в Карпатах и в 8.45 был замечен в районе Коломыи, где снизился до 50—100 метров и пролетел над боевыми порядками войск 12-й армии в сторону Черновиц. Поднятый для преследования советский истребитель самолета не обнаружил. В 9 часов утра другой 2-моторный румынский самолет залетел на 5 км в глубь советской территории в низовьях Днестра, пролетев над расположением 25-й стрелковой дивизии. Кроме того, в тот же день на фронте от Каменец-Подольска до Рыбницы румынские самолеты еще 4 раза залетали на советскую территорию на глубину от 100 до 800 м[928]. Естественно, румынское командование не имело точных данных о сосредоточивающейся группировке Красной армии, но прекрасно понимало серьезность положения.

Военная подготовка решения бессарабского вопроса сопровождалась соответствующей дипломатической деятельностью Москвы. Вступление Италии 10 июня 1940 г. в войну усилило ее заинтересованность в демонстрации сотрудничества с СССР, который тоже был заинтересован в определении позиции Германии и Италии в отношении Балкан и возможности решения бессарабского вопроса. 20 июня итальянский посол в Москве А. Россо заявил Молотову о стремлении итальянского правительства развивать отношения с СССР в духе договора о дружбе, ненападении и нейтралитете 1933 г. и помочь урегулированию спорных вопросов на Балканах мирным путем. В ответ Молотов заявил, что СССР стоит за урегулирование бессарабского вопроса «мирным путем, если, конечно, он не будет затягиваться без конца»[929]. Эта беседа стала первым намеком для германского посольства в Москве на возможные действия СССР в отношении Румынии[930]. 21 июня советский полпред в Бухаресте в беседе с румынским министром иностранных дел в ответ на реплику последнего о путях улучшения советско-румынских отношений заметил, что в первую очередь следует урегулировать нерешенные политические вопросы, в частности вопрос о Бессарабии. Однако румынская сторона не стала развивать эту тему[931].

В беседе с Молотовым 23 июня Шуленбург подтвердил, что, по мнению Германии, «соглашение о консультации» согласно пакту о ненападении «распространяется и на Балканы». Выяснив, что Германия подтверждает прошлогоднее соглашение о Бессарабии, Молотов сообщил Шуленбургу решение советского правительства по бессарабскому вопросу. «Советский Союз хотел бы разрешить вопрос мирным путем, но Румыния не ответила» на советское заявление от 29 марта 1940 г. Теперь советское правительство «хочет поставить этот вопрос вновь перед Румынией в ближайшее время. Буковина, как область, населенная украинцами, тоже включается в разрешение бессарабского вопроса. Румыния поступит разумно, если отдаст Бессарабию и Буковину мирным путем. Она пользовалась ею 21 год, зная, что те не принадлежат ей, даже ее союзники не ратифицировали договор, по которому Бессарабия признавалась за Румынией. Ввиду того, что Япония не ратифицировала этот документ, он не действителен. Если же Румыния не пойдет на мирное разрешение бессарабского вопроса, то Советский Союз разрешит его вооруженной силой. Советский Союз долго и терпеливо ждал разрешения этого вопроса, но теперь дальше ждать нельзя»[932]. Шуленбург указал на важность для Германии экономических поставок из Румынии и просил советское правительство не предпринимать никаких решительных шагов, пока не будет обозначена позиция Германии. Молотов еще раз подчеркнул срочность вопроса и заявил, что советское правительство ожидает поддержки со стороны Германии. Со своей стороны, СССР обеспечит охрану экономических интересов Германии в Румынии[933].