Алмаз - Хикман Кэти - Страница 32

• Предыдущая
• 32/51
• Следующая

В центре — старый каменный колодец. Женщина, спиной к Джону, набирала воду. Деревянные башмаки защищали туфельки от уличной грязи, платье подвернуто, открывая нижние юбки. Мужчина даже не сразу узнал ее.

— Констанца? Это я…

Фабия обернулась, устало потерла лоб.

— Джон Керью! — воскликнула она, недоуменно посмотрев на гостя. — Ты меня напугал!

Повар молча взял тяжелое ведро и отнес на кухню. Фабия пошла следом.

На кухне царил такой же беспорядок: изразцовый пол покрыт жирным налетом, повсюду громоздятся грязные тарелки и бокалы, очаг остыл. Джон с первого взгляда понял, что здесь давно никто не готовил.

— Ascoltami…[23] — начала было Констанца, но мужчина остановил ее.

— Ты не обязана ничего объяснять.

— Обычно оттуда входят только слуги, — сбивчиво заговорила женщина.

— Где же они? — Керью посмотрел на встревоженное лицо Фабии.

— А бог их знает, — пожала плечами Констанца и оправила юбки. — Помнишь Туллию? Иногда заглядывает, сегодня вот не появилась. Остальных не видела уже месяцы.

Джон не смог припомнить, как выглядит Констанца при свете дня. Они вообще никогда не встречались за пределами роскошной комнаты с видом на канал, где она принимала гостей, раз за разом возрождаясь, как феникс.

Здесь и сейчас куртизанка выглядела иначе: лицо постарело, вокруг глаз собрались морщинки, кожа на шее обвисла. «Наверно, она специально принимает клиентов только при свечах», — подумал Керью. Многим, слишком многим из них вряд ли понравилось бы то, что видел он.

В ушах зазвучали злые слова Франческо: «Что может быть отвратительней старой шлюхи?» Но даже теперь мужчине казалось почти богохульством наблюдать, как она ищет хлеб и сыр на собственной кухне.

Наверху, в полумраке роскошной спальни, Констанца немного успокоилась. Широкая кровать в центре, покрытый турецким ковром столик — комната напомнила Керью огромный пустой храм.

Днем окна занавешивали льняными полотнами, чтобы уберечь покои от палящего солнца. Констанца отдернула занавеси, вдохнула вечерний бриз.

— Che caldo![24] — Протерла горло и виски платочком. — Мадонна! Слышал? Летом опять будет чума.

Лучи заходящего солнца отражались от канала, на потолке плясали цветные пятна. Куртизанка отвернулась и посмотрела на воду. Темные волосы заплетены в толстую косу, одета в то же турецкое темно-красное платье без рукавов, в котором Керью видел ее в прошлый раз.

— Как думаешь, — прижалась Фабия лбом к холодной каменной колонне, — он придет?

— По-моему, ты об этом уже спрашивала, — улыбнулся Джон.

— Спрашивала, — закрыв глаза, прошептала Констанца. — И что ты ответишь сейчас?

Мужчина помолчал.

— Надеялся, — произнес нехотя, — ты расскажешь.

— Тоже ищешь? Ну вот, история повторяется. В точности. Мы ждем Пола Пиндара, — тихонько вздохнула женщина. — Ты себе не представляешь, друг мой, как я устала от вечного ожидания.

На шее гадалки сверкала золотая цепочка с красным камнем, который она все время рассеянно крутила в руках.

— После визита этого Амброза Пол провел тут несколько ночей. Но с тех пор я его не видела, если тебе интересно.

Неловкое молчание.

— Он все еще любит ее?

— Кого?

— Эту Селию Лампри.

— Мертвых нельзя любить, — ответил Керью резче, чем хотел. — Это бред.

— А ты уверен, что она не выжила?

— Для него она мертва, — холодно взглянул на куртизанку мужчина.

— Ответ истинного философа. — Констанца повернулась к нему, с усилием отгоняя мрачные мысли. — Браво, Джон Керью! Выпей бокал вина перед уходом! — воскликнула она и подошла к столику возле кровати. Там стоял поднос с хлебом и сыром, кувшин вина. Юбки тихо шуршали по голому каменному полу. — А ты? — Фабия протянула слуге Пола бокал на высокой тонкой ножке. — Ты когда-нибудь любил?

На лице юноши отразилось удивление. Женщина рассмеялась.

— Да-да, наслышана о ночных визитах в конвенты… Не бойся, никому не скажу. Но знаешь, Джон Керью, — одарив его ленивой кошачьей улыбкой, продолжала куртизанка, — горе девушке, которая полюбит тебя!

Керью подошел к столу. Среди бумаг и перьев, чернильниц и канцелярских ножей лежала та самая колода Таро: Маг, Луна, Шут, Повешенный — да, последняя карта будет кстати, если он тут задержится.

— А Пол тоже разрешает без спроса брать свои бумаги? — Констанца попыталась выхватить листок.

— Не знал, что ты пишешь стихи.

— Один из патронов требует этого. Ну и гадания, конечно. Это стихотворение для завтрашнего праздника в его садах на Гвидекке.

Женщина взяла листок и аккуратно отложила его в сторону.

Керью снова посмотрел на карты, разложенные на турецком ковре.

— Помнишь, я пыталась гадать тебе? — спросила куртизанка, заметив его интерес. — Никак не пойму… — Она присела за столик, собрала колоду, перетасовала несколько раз и раскинула веером. — Вытяни одну.

Внезапно игривое настроение женщины показалось Керью неестественным.

— Констанца, моя судьба мне известна.

Но он все-таки вытянул карту, чтобы доставить даме удовольствие. Затем еще одну. Положил их рядом рубашкой вниз.

— Вторая — для тебя.

Констанца взглянула на Джона, потом на карты.

— Желаешь знать, что там?

— Я пришел не за этим. — Керью хрустнул пальцами. — Вообще-то я просто хочу передать кое-что. Для Пиндара.

— Но, как видишь, его здесь нет. — Куртизанка сосредоточенно глядела на Таро, словно не решаясь прикоснуться.

Мужчина достал из-за пояса нож и отрезал себе кусок сыра. «Надо сказать ей, иначе может быть поздно». Аккуратно отправил еду в рот.

— Пол видел алмаз. Я тоже.

Фабия замерла.

— Голубой Султан?

— Точно.

Джон вспомнил потрясающий камень: голубой лед, голубой огонь. Будто из потустороннего мира.

— Видел его? Своими глазами? Значит, все эти истории — правда. Где же? О нет, только не говори, что…

— Именно. Тот парень, о котором ты рассказывала. Меммо, если не ошибаюсь?

— Зуан? Зуан Меммо? — Констанца сжала в руке рубин.

— Там еще был один неприятный тип, Франческо. Похоже, его приятель.

— Франческо, — побледнела женщина. — Франческо Контарини?

— Знаешь его?

— О да, как и Пол. Все хуже, чем я думала. Пиндару от него ничего хорошего ждать не стоит, помяни мое слово. Но они же, — привстав, воскликнула Констанца, — не уговорили его играть?!

Играть на алмаз? Нет. Пока — нет.

— Слава богу! Франческо и Зуан! Господи, ну почему я не остановила безумца, пока была возможность?! — простонала Фабия, опускаясь в кресло.

— Не обольщайся. Пиндар собирается участвовать, — с горечью оборвал ее Керью. — Как только найдет деньги.

— Тогда у нас еще есть время.

— На что?

— Остановить его, конечно.

— Остановить? — Джон посмотрел на собеседницу как на сумасшедшую. — Пола уже никто не сможет остановить.

Керью быстро пересказал Констанце разговор его хозяина с Просперо Мендозой: историю о женщине из гарема, которая распродает драгоценности, слухи о таинственном незнакомце из Константинополя, который проиграл алмаз в карты и бесследно исчез.

— Пол думает, они как-то связаны? — озадаченно спросила куртизанка. — Не понимаю…

— Он не уверен. Как тут можно хоть в чем-то быть уверенным? Но для простого совпадения это чересчур. И есть еще кое-что… Просперо сказал, Голубой Султан обладает магической силой. Пиндар прочитал надпись на камне, которую никто до него не смог расшифровать… Он убежден, что самоцвет приведет его к Селии… Или поможет узнать о ее судьбе.

— Значит, незнакомец из Константинополя исчез?.. — помолчав, спросила Фабия. — А дама из гарема?

— Похоже, она привыкла к уединению и предпочла укрыться в конвенте. Это я и хотел передать Полу. Смотри. — Керью пошарил в карманах рубашки и достал сумочку монахини. — Думаю, я нашел ее.

• Предыдущая
• 32/51
• Следующая