Тайна под дубом - Елькина Марина Валерьевна - Страница 13

• Предыдущая
• 13/26
• Следующая

— В корнях старого дуба. Того дуба, про который вы нам рассказывали.

— Это наш тайник! — воскликнула Лешкина бабушка. — Наш тайник, но как… Как вы обнаружили его?

— По карте, — сказал Толик. — То есть по рисункам.

— Ничего не понимаю. По каким рисункам?

— Которые каждый день оказывались в нашем почтовом ящике. Мы думали, что это вы затеяли с нами игру. Ну, чтобы мы не скучали…

— До этого мы как-то не додумались, — улыбнулась Лешкина бабушка. — Где же рисунки? Покажите их.

Толик послушно принес присланные рисунки.

Бабушки внимательно рассмотрели альбомные листы, а потом Вероника Аркадьевна сказала:

— Эти рисунки присылали не вам, а нам. Мне и Елене Андреевне.

— Вам?! — в один голос выдохнули мальчишки.

Вот еще новости! Кто же это захотел поиграть с бабушками? Кто мог представить их в роли кладоискателей?

— Только мы знали о тайнике в корнях дуба. Только для нас, вернее, для Елены Андреевны, эта медаль представляет огромную ценность.

— Что это за медаль? — обратился Лешка к своей бабушке.

— Это медаль моего отца. Твоего прадеда. Ее нам передали после его гибели. Это была единственная память о нем. Медаль и похоронка.

— Как же она могла оказаться в тайнике?

— Ее украли.

— Когда?

— Давно. В сорок пятом. Когда мы жили в том доме.

— Кто украл?

— Это мы не смогли выяснить. Медаль тогда просто исчезла, мы искали ее, но и подумать не могли, что она с того времени лежит в тайнике.

— С того времени? — переспросила Вероника Аркадьевна. — Ты ошибаешься, Леночка. Коробка та же, но в ней нет гильзы. И медаль не проржавела. Ее положили в тайник не так давно.

— Кто положил?

— Наверное, тот, кто украл ее тогда.

— Может, вы объясните нам все с самого начала? — предложил Толик.

Его все больше и больше запутывали новые подробности этой странной истории.

Лешка поддержал друга:

— Может быть, рисунки присылали вам, но медаль нашли мы, так что давайте дальше действовать вместе.

— Разумное предложение, — согласилась Вероника Аркадьевна. — Мы рассказываем вам все то, что произошло почти шестьдесят лет назад, а вы подробно рассказываете нам то, что случилось за последние дни. Договорились?

— С чего же все это началось? — задумчиво спросила сама себя Лешкина бабушка. — Наверное, с нашего приезда в этот город. Вернее, с ослепшего танкиста.

— С ослепшего танкиста?

— Да. После войны в нашем городе жил слепой танкист.

— Тот самый, о котором рассказывается в дневнике солдата? — воскликнул Лешка.

— В дневнике? Нет, там о другом. Он всегда сидел у входа в парк и играл на гармошке.

Семья готовилась к переезду. Ленина мама увязывала вещи в большие узлы. На попечение Лены была оставлена младшая сестренка Яся.

Яся — совсем маленькая. Она только-только научилась ходить, и за ней нужен глаз да глаз. Лене совсем не нравится роль няньки. Куда интереснее собирать вещи! Она еще не сложила свои книжки, старые тетрадки, карандаши.

Лена смотрела на предстоящий переезд, как на новое приключение. Жалко, конечно, расставаться с подружками, но впереди — новый город, новый дом, новая школа, новые друзья.

Они ехали в большой город, где дядя, мамин брат, работал на восстановлении крупного завода. Соседи наперебой отговаривали маму уезжать из спокойного уральского городка.

— Куда тебя несет? — спрашивали они. — Там разруха. Там голодно.

— И здесь голодно, — спокойно отвечала мама.

— Там голоднее. Война только что прокатилась.

— Брат пишет, что город восстанавливается, нам комнату дадут, я на работу пойду.

— С двумя малыми детьми на такой шаг решаешься! Сейчас поезда неделями идут!

— Ну, Леночка уже не маленькая, поможет. Как-нибудь вдвоем с Ясенькой управимся. Что мне тут делать? Одной бедовать? Там брат, семья его. Все не одна.

Папа Лены погиб в мае сорок пятого, перед самой победой. Они уже ждали его домой, каждый эшелон встречали, а тут солдат пришел, привез похоронку и папину медаль «За отвагу». В похоронке было написано: «Погиб смертью храбрых». Мама плакала и долго разговаривала с тем солдатом. Лена не слышала разговора, а мама потом ничего о гибели отца не рассказывала, только бережно сложила в шкатулку медаль и листок похоронки.

Мама осунулась, похудела, перестала улыбаться. Немного ожила, когда получила письмо от брата, в котором он звал их приехать. Она долго сомневалась, даже с Леной советовалась, ехать или нет, а потом решилась в один вечер и уже никаких уговоров не слушала.

Соседи были правы: поезд шел до места назначения две недели. Всю дорогу Лена провела в каком-то оцепенении. Ей запомнились только духота в вагоне, кипяток на станциях и вокзал в Москве, где они провели не меньше трех дней.

Вокзал показался Лене огромным. И зал, в котором стояли скамьи для пассажиров — огромный. А полы гладкие, натертые, блестят, скользить по ним хорошо.

Мама купила Ясе воздушный шар. Голубой, прозрачный. Лена боялась, что шар лопнет от неловких движений маленькой сестренки, но он не лопнул, просто Яся выпустила из рук тонкую ниточку, и шарик плавно поплыл к высокому вокзальному потолку. Все ребята в зале головы задрали. И озабоченные, измученные, уставшие взрослые на летящий шар с улыбками смотрели. А Яся ревела, мама ее едва успокоила.

Еще сгущенку Лена запомнила. Где только мама набрала ее? Для Яси, конечно, чтобы молоко малышке было, но ели все — и мама, и Лена. Раньше Лена любила полакомиться сладкой сгущенкой, но за долгую дорогу лакомство так надоело, что и смотреть не хотелось на хлеб с толстым беловато-желтым слоем молока. На всю жизнь за эти две недели сгущенки наелась.

Потом за окнами поезда потянулись разрушенные города, сгоревшие деревни, покореженные рельсы, теплушки, товарные вагоны, поваленные столбы, огромные воронки от бомб, колючая проволока, огораживавшая минные поля. Это была земля, по которой прошла война, земля, изуродованная боями.

— Скоро приедем, — каждый день повторяла мама. — Уже совсем скоро.

Город, в который приехала Лена, был тоже сильно разрушен. В том районе, где они поселились, вообще уцелел только их большой четырехэтажный дом с лепниной, резными перилами и балконом на крыше. Все остальное было в развалинах. Что-то уже восстанавливали, что-то разбирали, где-то строили новое.

Дядя сказал, что город возрождается. В сорок третьем, после освобождения, он и вовсе на город не походил: одни руины. Теперь вот школу новую строят, дома, завод поднимают.

Мама куда-то ходила, дядя хлопотал, и вскоре им выделили две комнаты в большой коммунальной квартире: одну — для дядиной семьи, другую — для мамы, Лены и Яси. Комната была хорошая, светлая. Мама тут же принялась ее обустраивать, делать уютной. Для Лены выделила уголок, стол поставила, за которым можно рисовать и делать уроки. Для Яси кроватку шторкой отгородила, чтобы ребенку не мешали спать.

Лена во всем маме помогала. Даже некогда было на улице погулять, с ребятами познакомиться. Она видела из окна, как во дворе бегали ее сверстники, в основном мальчишки. Три девчонки помладше прыгали через веревочку.

Лена выходила в парк, гулять с Ясей. Ребята с интересом поглядывали на новенькую, но знакомиться не спешили. И Лена ни к кому не подходила, ни с кем не разговаривала, дичилась, смотрела на всех настороженно.

Так, конечно, нельзя. Нужно с кем-нибудь подружиться, но Лена решила, что лучше всего подождать сентября. До начала учебного года осталось две недели. Пойдет в новую школу, там и познакомится с ребятами.

Для Яси предоставили место в яслях, и теперь каждое утро Лена уводила сестренку в детский сад. А потом оставалась дома одна.

Одной дома скучно. Ну, книжку почитаешь, ну, помечтаешь немножко. Еще порисовать можно.

У Лены были карандаши. Их еще перед войной подарил папа. Лена карандаши берегла, прятала коробку от Яси, старалась не ронять, аккуратно точила.

• Предыдущая
• 13/26
• Следующая