Тайна под дубом - Елькина Марина Валерьевна - Страница 6

• Предыдущая
• 6/26
• Следующая

— Нету.

— А у меня тем более — я в этом городе всего три дня. Кто же нам послал этот рисунок?

Толик стукнул себя по лбу:

— Как же я раньше не догадался!

— О чем?

— Это бабушка!

— Бабушка?

— Ну да! Она мне с самого детства всякие игры придумывает! Когда я был маленьким, она со мной в «зайчика» играла.

— В «зайчика»? — не понял Лешка. — Как это?

— Каждое утро я находил у себя под подушкой какую-нибудь безделушку, игрушку, конфету. Она говорила, что эти подарки ночью приносит заяц.

— И ты верил?

— Ну, я же маленьким был. А знаешь как здорово — сунешь спросонья руку под подушку и нащупаешь подарок!

— Не знаю. Наверное, здорово.

— А однажды у нее не оказалось игрушки, наверное, забыла купить, так она мне под подушку часы наручные сунула! Я так обрадовался! Прикинь, настоящие часы! С кожаным ремешком! Мм тогда с мамой к ней приезжали. Мама и говорит: заяц, ошибся, давай бабушке часы вернем.

— Вернули?

— Не-а! Я как уперся: ничего заяц не перепутал! Это мой подарок! Короче, увез часы с собой.

— А потом?

— А потом мама потихоньку отправила их бабушке.

Лешка рассмеялся и снова кивнул на рисунок:

— Так ты думаешь, что и это заяц подбросил?

— Конечно! А кто, кроме наших бабушек, знал о том, что мы были в доме? Ты обратил внимание, как настойчиво моя бабушка отправляла нас за почтой?

— Зачем же присылать этот рисунок?

— Не знаю. Может, они решили, что нам с тобой скучно?

— И стали развлекать рисунками?

— А что? Придумали какую-то игру. Может, хотят, чтобы мы еще разок в этот дом сходили?

— Зачем?

— Это загадка. Надо у них попробовать разведать.

— А может, в лоб спросить: так, мол, и так, к чему эти игры с рисунком?

— Нет, — Толик помотал головой. — Так не пойдет. Не знаю, как твоя, а моя бабушка на этот вопрос обидится. Скажет, вам игру предлагают, а вы не поддерживаете.

— Знаешь, лично я как-то уже вырос из детсадовских игр!

— Брось! Ну, чего тебе стоит поиграть? Бабушке удовольствие доставишь.

— Значит, твоя бабушка художница?

— Нет. Никогда не слышал, чтобы она рисовать умела.

— Интересная у тебя бабушка, — Лешка усмехнулся. — Имеет рояль, но не умеет играть, присылает рисунки, но не умеет рисовать.

— А может, это твоя бабушка нарисовала? — предположил Толик.

— Моя?! — Лешка даже рот разинул от неожиданности. — Моя бабушка в зайца никогда не играла.

— Но рисовать она умеет?

— Чертить умеет. Она раньше инженером работала.

— Ну вот! Это, считай, и есть чертеж. Чертеж дома! Только инженер и мог бы с такой точностью изобразить дом!

Лешка удивленно молчал. Вот уж от своей бабушки он никак не ожидал таких выходок!

— Пойдем домой! — решил Толик. — Попробуем что-нибудь разузнать. Только рисунок не покажем, как будто мы его не нашли.

Лешка улыбнулся:

— Тебе лучше знать правила игры с зайцем! Точно! Поэтому разговор начну я. А ты лучше помолчи.

Бабушки смотрели сериал. Толик присел в кресло у телевизора и положил на журнальный столик газету с телепрограммой.

— Забрал почту? — совершенно спокойно спросила его бабушка. — А хлеб купил?

— Купил. Бабушка, а ты не знаешь, в каком году был построен тот дом, в котором мы вчера были?

— Не знаю, — коротко ответила Вероника Аркадьевна, увлеченно следя за событиями на экране.

— Елена Андреевна, — обратился тогда Толик к Лешкиной бабушке. — А какой это архитектурный стиль?

— Чего стиль? Вот этого дворца? — Елена Андреевна имела в виду дворец, в котором развивались события сериала.

— Да нет! Стиль того дома, где вы жили?

— Знаешь, Толик, я не сильна в архитектурных стилях. Я инженер, а не архитектор. Не помню, как называется довоенный архитектурный стиль. Тогда много подобных домов строили.

— Толик! Ты бы нам не мешал! — попросила Вероника Аркадьевна. — Дай серию досмотреть!

Толик вышел из комнаты.

— Ну как? — спросил Лешка.

— Пока никак. Делают вид, что ничего не знают. Но ничего! Мы их все равно раскусим! Надо же нам знать, что за игру они затеяли!

За ужином Толик сделал новую попытку.

— А мы дом нашли! — лукаво улыбнувшись, сказал он.

Вот дает! Зачем же так напрямик?

— Какой дом? = не поняла Вероника Аркадьевна.

— Такой же, как тот, где вы после войны жили.

— И где вы такой дом нашли?

Лешка испугался, что Толик сейчас ответит: «В почтовом ящике!» Но у Толика ума хватило, и он сказал:

— Неподалеку.

— В нашем районе? — удивилась Вероника Аркадьевна.

— Ага!

— Странно! Никогда здесь таких старых домов не замечала. В нашем районе одни новостройки.

— А мы вот нашли!

— Хорошо, потом покажете. Ешьте. Чего вилки положили?

— Бабушка, а ты рисовать умеешь?

— Нет, — Вероника Аркадьевна рассмеялась. — По рисованию у меня всегда тройка была. Я так переживала! Плакала из-за этой тройки! Помнишь, Лена?

— Помню, конечно.

— А вы, Елена Андреевна, тоже рисовать не умеете?

— Ну, рисую я получше твоей бабушки, но все равно не очень хорошо. Срисовываю неплохо. Ну, и чертить, конечно, умею.

— А вы смогли бы нарисовать ваш дом?

Ну, вот опять! Сам же говорил, что надо расспрашивать осторожно!

— Не знаю. Может быть, смогла бы, если бы постаралась как следует. А почему это тебя интересует?..

Лешка бросился спасать положение. Он перебил бабушку и спросил:

— А вы нашли кого-нибудь из старых жильцов в том доме? Кто-нибудь вас там помнит?

— Нет, — с грустью ответила бабушка. — Никого мы не нашли. Тогда ведь были коммуналки. А потом коммуналки расселили. Там теперь все новые жильцы, молодые. Женщина сказала, что один сосед говорил, будто у него здесь после войны родители жили. Мы к нему поднялись, а его дома нет. Да и ладно. Нас-то он все равно не знает.

На следующий день ребята встали поздно. На улице было жарко, ни о каких прогулках и думать не хотелось. Тут уж Толик к Лешке пристал не на шутку:

— Давай заниматься музыкой! Ты же обещал! Уже столько дней прошло, а мы еще не занимались.

Лешка тяжело вздохнул, но делать было нечего. Он сел и пролистал самоучитель. Самоучитель немного его успокоил. Не все так страшно! По крайней мере, нее, что идет вначале, он хорошо знает и научить этому сможет.

Впрочем, Лешка все-таки решил пойти на хитрость. Он рассудил так: если первый урок покажется Толику слишком тяжелым, то он не захочет заниматься дальше.

Из этого следовало одно — как можно больше усложнить урок. За один присест он объяснил своему ученику про ноты разной длительности, про скрипичный и басовый ключ, про паузы. В общем, в обычной музыкальной школе на это ушло бы много уроков.

Но из Лешкиной хитрости ничего не вышло: Толик, кажется, наоборот, обрадовался тому, что так много узнал за один урок.

— Так мы с тобой за лето весь самоучитель пройдем! — радостно сказал он. — Здорово, правда?

Лешка удрученно кивнул. Только этого не хватало! Лешка же сам не все знает!

— Давай писать диктант, — решил он, чтобы все-таки довести Толика.

Диктант по сольфеджио — как раз то самое средство, которое действует на человека безотказно. После диктанта разве что совершенно упертый тип захочет учиться музыке.

— Я нажимаю клавишу, а ты пишешь в тетради ноту. Диктантом слух хорошо проверяется.

Толик с радостью согласился и на диктант. Лешка злорадно ухмыльнулся, мол, посмотрю я на тебя после диктанта.

Но в шок от музыкального испытания впал не Толик, а Лешка. Толик протянул ему свою нотную тетрадь и робко спросил:

— Неправильно?

Лешка пробежал глазами записанные ноты и нервно сглотнул. Вот это да! Ни одной ошибочки! Ну, хоть бы одна, так, для порядка! Наверное, это и называется абсолютный слух.

— Все правильно, — признал он.

Толик расцвел от похвалы.

• Предыдущая
• 6/26
• Следующая