Бамбуковый дракон - Мэрфи Уоррен - Страница 9

• Предыдущая
• 9/55
• Следующая

Вероятно, его упрямство отчасти объяснялось самолюбием — слабостью, которую из него не сумели вытравить ни Чиун, ни мудрость Синанджу. Нельзя было сбрасывать со счетов и его патриотизм, черту, до сих пор изумлявшую учителя, который никак не мог понять желание человека — а тем более опытного ассасина — жертвовать жизнью во имя такого абстрактного понятия, как «Бог и Отчизна».

— За что ты так любишь Америку? — спрашивал Чиун своего ученика в первое время их знакомства.

— Я верю в то, — отвечал Римо, — что моя страна дала многим людям замечательные возможности и заслуживает, чтобы ее защищали.

— Но почему? — настаивал Чиун.

— Потому что я американец.

Спорить с ним было бесполезно. Невзирая на уговоры Чиуна, считавшего, что человек, обвиненный в убийстве, которого он не совершал, а впоследствии вынужденный поступить на службу, навязанную ему силой, ничем не обязан своей стране, Римо оставался непоколебим в своей верности Соединенным Штатам.

Над Америкой нависла угроза распространения ядерного оружия, попавшего в нечестивые руки. И если в Малайзии найдется оружейный уран, доблестные патриоты обязаны сделать так, чтобы он не объявился в Багдаде, Тегеране, Бейруте или сотне других мест, в которых атомная бомба смогла бы послужить искрой, которая разожжет всемирную войну.

Римо получил это задание случайно, а может, свою роль сыграла ее величество Судьба. Как бы то ни было, он считал выполнение этой задачи своей личной привилегией.

Когда Римо вошел в номер, Чиун смотрел телевизор, сидя на полу в безупречной позе лотоса и наслаждаясь обожаемым «Секретным пламенем любви». Судя по всему, в этот вечер Уитни Кэлендер должна была наконец сделать выбор между своим мужем, волокитой по имени Артуро, и красавцем адвокатом Стетсоном Китингом, уже давно бросавшим на нее пламенные взгляды, правда, со стороны.

— Как дела у Кэлендеров?

— Артуро — болван, ослепленный алкоголем, — ответил Чиун, — но у него еще остался шанс. Этот Китинг — не пара для Уитни.

— Законникам верить нельзя.

— Ты говоришь очевидные вещи.

Римо уселся на кровать, стоявшую у телевизора, и дождался очередной рекламной паузы.

— Сегодня я был на рыночной площади, и кто-то пытался меня убить, — сказал он, когда Чиун на мгновение отвлекся от экрана.

— Тупоголовый бандит?

— Все было подстроено так, чтобы создать видимость случайного нападения, — ответил Римо. — Но это были наемные убийцы.

— Тупоголовые бандиты, — повторил Чиун. — Будь они настоящими ассасинами, остались бы в живых.

— Откуда ты знаешь, что я их убил?

— Ты хоть и глуп, но не безнадежен. И ты уцелел. Сколько их было?

— Шестеро.

Губы мастера Синанджу тронула горделивая улыбка, но он тут же нахмурил брови.

— Значит, это были самые заурядные громилы.

— Хотел бы я знать, кто наслал их на меня, — сказал Римо. — Пока я не выясню этого, буду вынужден действовать вслепую.

— Не верь ни единому человеку, и тебя не застанут врасплох, — посоветовал Чиун.

Рекламная красотка с белоснежными зубами уступила место рассерженной физиономии Уитни Кэлендер. Камера двинулась в сторону и поймала в кадр Артуро, который смотрел на супругу, держа в руке стакан виски.

— Вот к чему приводит потакание собственным слабостям, — пробормотал Чиун.

— Я ухожу, — заявил Римо. — Мне пора на встречу с остальными.

Если Чиун и слышал его слова, то не подал виду. Его сияющие глаза вновь были прикованы к экрану, а сердце и душа окунулись в выдуманный мир интриг и несчастий, в котором обитали Кэлендеры, Мак-Гривзы, Поттеры и иже с ними.

Римо не уставал изумляться той трепетной любви, которую Чиун питал к мыльным операм, презирая при этом все американское. Если бы Римо не знал так хорошо учителя и кристальную ясность его мышления, он мог бы воспринять страсть мастера к телесериалам как предвестник наступающего увядания рассудка.

Римо покинул номер, неслышно закрыв дверь и защелкнув замок. Мастер Синанджу, сидевший на полу, отвернулся от Уитни Кэлендер и бросил взгляд в сторону выхода.

— Не верь никому, — тихо промолвил он по-корейски. — И будь осторожен, сын мой.

Отель «Шангри-ла» находился в четырехстах ярдах к югу от гостиницы «Мерлин», на перекрестке улиц Джалан Рамли и Джалан Султан Исмаил. «Шангри-ла» считался одним из самых современных и роскошных отелей Куала-Лумпура. Здесь было несколько ресторанов и более семисот номеров.

Римо показалось, что по пути между гостиницами за ним никто не следил, впрочем, в этом не было надобности, ведь его легенда лопнула как мыльный пузырь. Враги могли попросту подождать, пока Римо не проявит себя, словно муха, попавшая в паутину.

С тем лишь исключением, что Римо никак нельзя было назвать обычной мухой. Стычка на рыночной площади показала, что он может крепко ужалить.

Когда Римо регистрировался в отеле «Мерлин», портье передал ему записку Саффорда Стокуэлла, который приглашал доктора Уорда присоединиться к компании в семнадцать ноль-ноль, чтобы познакомиться с остальными участниками экспедиции и обсудить последние мелочи перед отъездом, намеченным на следующее утро. Римо не стал звонить Стокуэллу, предпочтя пока держаться в тени, но вовсе не собирался упустить возможность взглянуть на своих будущих сотоварищей по путешествию в джунгли.

Особенно теперь, когда стало ясно, что кто-то из них желает его смерти.

Руководитель экспедиции поселился в номере четыреста тринадцать. У Римо было вполне достаточно времени, чтобы подняться по лестнице, отказавшись от поездки в лифте. По пути он еще раз вспомнил все, что сообщил ему Смит о Саффорде Стокуэлле. Выдающийся палеонтолог, автор множества научных трудов и нескольких знаменитых находок, доктор Стокуэлл был выпускником Гарварда и его гордостью. В последнее время он занимался азиатскими динозаврами, и это обстоятельство делало его наиболее подходящей кандидатурой для путешествия по Тасик-Бера. С другой стороны, ему было пятьдесят восемь, и последние шесть лет он ограничивался преподавательской деятельностью, лишь изредка совершая набеги на страницы печатных изданий. Если учесть его возраст и здоровье, Стокуэлл вполне мог бы оказаться балластом, как только экспедиция рассталась бы с асфальтированными дорогами и катерами. Представить его в роли убийцы было трудно, но до личной встречи ничего нельзя было сказать наверняка. Приближающаяся старость и расстройство денежных дел на закате лет вполне могли изменить характер этого человека, особенно если молва о частной жизни Стокуэлла не была пустой сплетней.

Он преподавал в Джорджтауне, подрабатывая на полставки в Смитсоновском институте, и в вашингтонских академических кругах распространились слухи об интрижке знаменитого охотника за динозаврами и его протеже, некой Одри Морленд. Кое-кто утверждал, что они скоро поженятся. Римо видел фотографии Одри — со снимков на него глядела жизнерадостно улыбающаяся блондинка. Одри окончила Калифорнийский университет, специализировалась в палеоботанике и была на четверть века моложе Стокуэлла. Они познакомились вскоре после того, как девушка прибыла в Джорджтаун и заняла место на кафедре, и, когда Стокуэллу предложили возглавить малазийское предприятие, с его стороны было вполне естественно назначить ее своей помощницей.

Что же до предполагаемой романтической связи, Римо не знал, да и не желал знать, насколько верны эти сведения, хотя и полагал, что было бы проще, окажись Одри Морленд влюблена в профессора. В таком случае Римо мог быть уверен, что ее участие в экспедиции не связано с корыстными побуждениями и она не станет искать уран, а уж тем более нанимать убийц.

При взгляде на пустоту, царившую в коридоре четвертого этажа, создавалось впечатление, что этаж вымер. Римо закрыл за собой дверь лестничной клетки, присмотрелся к номерам, которые были видны оттуда, где он стоял, и двинулся направо, разыскивая табличку с цифрами четыреста тринадцать. Здесь, в гостиницах Востока, не разделяли суеверных опасений Запада, связанных с «несчастливыми» числами.

• Предыдущая
• 9/55
• Следующая