Первый полет - Демыкина Галина Александровна - Страница 3

• Предыдущая
• 3/6
• Следующая

— Почему должен? — спросил Мальчик.

— Потому что здесь надо работать головой. А ты только глазами работаешь. На зайцев глядишь. А тут — посмотри-ка, сынок, можно сложить дом, трактор…

— Знаешь, отец, — сказала мама, — конструктор — это хорошо, но мы ещё не кончили заниматься.

Мальчику очень, даже очень хотелось поскорее кончить заниматься. Ему нужно было пойти к зайцам. Он боялся: а вдруг их нет? Вдруг убежали?

— Мам, я на минутку… только до поляны — и обратно.

— Нет, Игорёк. Сначала дело, потом игра.

Мальчик сидел на жёстком-прежёстком стуле, тёр глаза, в которые точно песок насыпали, и читал.

— «По городу бегут…» — читал он.

— Ну, дальше, дальше.

— «…машины. Трамваи, автобусы весело…»

— Что — весело?

— Вот и я, мам, не понимаю, что весело.

— Ты снова не там остановился.

— Почему не там?

— Потому что нет точки. Понял?

— Понял. Нет точки.

— Ну, читай до точки.

— Так её же нет!

— Есть она. Вот где.

— У-у, как далеко! А ты говорила — две фразы…

— Ты ещё и одной не прочитал.

— Ну да, уже вон сколько…

— Не торгуйся! Читай…

— «…домов смеются прохожие…» Как это «домов смеются»?

И вдруг Мальчику самому делается смешно. Он хохочет и не может остановиться.

— Ну ладно, передохнём, — говорит мама.

Мальчик вскакивает, целует её и мчится к зайцам. Они там, на месте. Спокойно сидят в клетке. Зая повела в его сторону лиловатым глазом и шевельнула верхней губой, будто хотела сказать: «Здравствуй, Пайпуша».

Мальчика уложили спать, когда было ещё почти светло. Летом его всегда так укладывали. Он долго глядел на ветки сосны — они сплетались, перепутывались, и опять Мальчик видел в них чёрные ямы и светлые ходы и выходы, как в тот вечер, когда мама рассказывала ему про Филюшку. Только теперь откуда-то набежал ветер и топорщил иглы и шуршал ими — ш-у, ш-у. И в открытое окно влетел листок берёзы. Осень. Ещё тепло, а уже осень.

Потом небо потемнело, и ветра не стало слышно.

Мальчик закрыл глаза, вздохнул глубоко… И вдруг… Вдруг он услышал шорох.

Мальчик открыл глаза и увидел: на подоконнике сидела Птица. Сквозь её чёрные перышки просвечивал воздух, и опять казалось, что это слетела большая ветка сосны. Но это была не ветка.

— Здравствуй, Птица! — шёпотом сказал Мальчик. — Я не знал, что ты прилетишь.

— Но ведь я обещала. Ты не надеялся?

— Да, я не надеялся.

И Птица раскрылила свои тёмные крылья:

— Летим.

Мальчик вскочил с кровати и взмахнул руками. И полетел. Сразу же! С первого взмаха! Плавно вылетел на улицу и стал набирать высоту. Внизу остались дом и верхушка сосны, а воздух был лёгкий и плотный и прекрасно держал тело. Мальчик поднялся высоко и увидел весь их пригород, огоньки в домах, чёрные кусты и деревья садов, заборы…

Люди сидели в своих домах, и никто не знал, что он вот так летит! Мальчик вылетел за город, в поле. Оно было чёрным и шло вниз, к реке. Домов там не было, и всё кругом было черно. Он снизился немного и услышал, как пахнут ночные картофельные гряды. И даже разглядел во тьме редкие теперь, осенью, маленькие бледно-фиолетовые цветы картофеля, похожие на фонарики с жёлтой лампочкой посерёдке.

А дальше — Мальчик это знал, как знали все мальчики и девочки пригорода, — начинался фруктовый сад. Там были и яблоки, и сливы, и груши. Но никто никогда не бывал в этом саду, потому что за забором был сторож с ружьём.

Мальчик сам не заметил, как пролетел над забором, и вот ноги его коснулись шероховатых яблоневых листов. Он сорвал яблоко и хотел съесть его, но, когда поднёс ко рту и перестал махать рукой, сразу начал падать.

— А-а-ай! — шёпотом закричал Мальчик и плюхнулся на землю. Он не ушибся, потому что там, внизу, были, оказывается, клубничные гряды. Теперь вся клубника была собрана, остались одни жёсткие листья. Мальчик уселся на грядку, откусил яблоко. Оно сладко хрустнуло на зубах и рассыпалось во рту чуть вяжущей прохладой. Оно брызгало соком. Мальчик впивался в его душистую мякоть, захлёбывался. Никогда, никогда не ел он таких удивительных яблок!

Вдруг широкие крылья прошелестели над ним. Мальчик испугался, пригнул голову. Но это была Птица.

— Пайпуша! — сказала Птица. — Поспешим отсюда!

— А что?

— Мне показалось, что где-то близко — сторож.

— Я только сорву ещё одно яблоко, ладно?

— Оно помешает тебе лететь.

Но Мальчик, встав с грядки, потянул к себе ветку яблони.

— Стой! Кто здесь? — услышал он.

Грубый голос был близко. Мальчик побежал. Он от страха совсем забыл, что умеет летать.

— Стой! — неслось ему вслед. — Стой! Стой!

— Взмахни руками! — услышал Мальчик слова Птицы. Она летела рядом, не поднимаясь над деревьями. — Не бойся, Пайпуша. Ты же хорошо умеешь летать!

Мальчик взмахнул руками ещё и ещё раз. И вот ноги его, оттолкнувшись от земли, почувствовали знакомую густоту воздуха, и Мальчик увидел, как остаются внизу кусты, верхушки яблонь, а потом и весь сад с его забором и сторожем.

Они летели рядом — Мальчик и Птица, — и тёплый воздух от остывающих камней города плыл им навстречу.

Мальчик и не заметил, как долетел до своего дома. Птица полетела к ТОЙ сосне, Мальчик — за ней. Он распластался по воздуху, чуть шевелил ногами: вверх-вниз, вверх-вниз, и отводил воздух то правой, то левой рукой — так он рулил при полёте.

У сосны наверху были толстые, пахнущие смолой ветки. На одной из них примостился домик. И в нём, прижавшись спиной к стволу, сидел Старый Белк. Мальчик знал, знал, что здесь кто-то живёт, — не зря же эти ходы и выходы в ветках, среди хвои!

— Добрый вечер, Пайпуша, — сказал Старый Белк. — Входи в мой дом.

Дом Старого Белка был точно такой, как у зайцев. Такой, какой Мальчик мог бы нарисовать сам: чёрточка сверху вниз и слева направо, потом снизу вверх и справа налево…

Сквозь него просвечивали сосновые иглы и высота. Мальчик вошёл в дом. Он не боялся упасть.

— Я летал, — сказал Мальчик Старому Белку.

— Я видел, — ответил тот. — Садись.

Они уселись на сук, проходивший сквозь стену дома.

— Я рад, что ты пришёл ко мне в гости. — Старый Белк улыбнулся, открыв мелкие белые зубы. Он глядел знакомо, и даже лапы у него были знакомые, до каждой шерстиночки, до каждого цепкого коготка.

Мальчик оглянулся, ища Птицу. Она сидела на тонком конце ветки и запрокинула голову, будто хотела прополоскать горло той светлой ручьевой водой. Мальчик передвинулся поближе к Старому Белку, зашептал:

— Скажите мне, а у Птицы есть свой дом?

— Конечно, — ответил Старый Белк.

— Очень жаль, — огорчился Мальчик.

— Отчего же?

— Видите ли, я хотел… я надеялся… Может, она будет жить у меня. В моей комнате.

Старый Белк покачал головой:

— Нет, нет, нет.

— У нас тепло, — стал упрашивать Мальчик. — И я бы её кормил. А по вечерам мы бы вместе летали.

— Не обижай, Пайпуша, нашу прекрасную Птицу. Её, конечно, можно поймать и посадить в клетку, но приручить… Нет, приручить её нельзя. Вольный ищет воли.

— А зайцев? — испуганно спросил Мальчик. — Неужели и зайцев…

— Конечно, — очень строго ответил Старый Белк.

— Но ведь мы подружились. Ведь мы…

— А ты спроси Заю, что ей дороже — твоя дружба или воля?

Но Мальчик всё ещё не верил.

— Почему так? — твердил он. — Почему?

— На этот вопрос нет ответа, — сказал Старый Белк. И вдруг спросил сам: — Вот почему ты — Пайпуша?

— Потому что я младший в семье, — сразу же вспомнил Мальчик слова Заи.

• Предыдущая
• 3/6
• Следующая