Вирус «Reamde» - Стивенсон Нил Таун - Страница 19

• Предыдущая
• 19/223
• Следующая

– Я вот тут подумал, – сказал Питер (до этого он минут пятнадцать наматывал на вилку тайскую лапшу и пытался взглядом прожечь дыру в столике), – что нам надо ехать через Канаду.

Он говорил об альтернативной дороге: через Оканаган, дальше до Ванкувера, а там уже пересечь границу и оказаться на северном конце Ай-90.

– Почему? – спросила Зула.

Питер поднял на нее глаза, впервые с тех пор как они сели за столик. Казалось, вопрос его обидел. Он ощетинился и собрался что-то сказать, потом только пожал плечами и отвел взгляд.

Позже, когда Питер вел машину на запад, Зула отложила бесполезную электронику (роминг в Канаде очень дорогой, а с ридера в темноте не почитаешь) и стала смотреть через лобовое стекло, вспоминая недавний разговор. Все упиралось в слово «надо». Если бы Питер сказал: «Давай поедем через Канаду – прикольно будет махнуть другим путем», – она бы не спросила «почему?», поскольку сама думала примерно в таких выражениях. Но он сказал: «Нам надо ехать через Канаду», – а это совершенно другое дело. И то, как Питер ей не ответил, напомнило историю с незнакомцем в таверне. Вопрос дяди Ричарда про наркотики ее сперва разозлил. Питер выглядел, одевался и вел себя так, что люди постарше делали неверные выводы, но она-то отлично знала, что он славный, положительный и не берет в рот ничего крепче «Маунтин дью».

Надо. Какая разница, как ехать? Погранпункт в Металайн-Фоллз отстойный, это да, но как раз потому, что той дорогой почти не ездят и там не надо ждать: пограничники практически выбегают к тебе с объятиями. Ванкуверский пункт – один из самых больших и загруженных на всей границе.

Питер чего-то избегает.

За ним это вообще водилось. Если Питеру что-нибудь не нравилось, он начинал юлить, возможно, сам не понимая, что юлит. Просто так он привык взаимодействовать с миром. Не искусный ловчила, а скорее безыскусный ловчила, наивный и не отдающий себе отчета. В детстве Зула навидалась такого в Эритрее, где не всегда разумно действовать в лоб. Их старейшина умел найти подход даже к эфиопам, у которых была одна цель: дойти босиком через пустыню до Судана, пробыть в лагере ровно столько, чтобы получить статус беженца, перебраться в Америку, начать новую жизнь, разбогатеть (по крайней мере по стандартам Африканского Рога) и начать переводить деньги в Эритрею на продолжение войны.

Фортрасты держались других правил: в любой трудной ситуации надо действовать логично и хладнокровно. «Посоветуйся с пастором». «Посоветуйся со скаутским вожатым». «Посоветуйся со школьным психологом».

Питер мандражировал всю дорогу до Элфинстона и заметно приободрился, когда они решили ехать на запад.

Чтобы не взбираться на головокружительный оканаганский серпантин – отнюдь не лучшая затея в это время года, да еще ночью, – они взяли к северу и поехали по более широкой прямой трассе через Келоуну. Там снова заправились, и Питер пошел на беспрецедентный шаг – взял себе кофе. Зула робко вызвалась сесть за руль, Питер предложил ей альтернативную роль: «Говори со мной, чтобы я не уснул». Она могла только рассмеяться – поскольку он всю дорогу упорно молчал. Однако после Келоуны Зула и впрямь пыталась с ним говорить. В итоге перешли на всякие нердовские штучки: это была единственная тема, на которую Питер мог болтать часами. Он вечно выспрашивал про систему защиты «Т’Эрры» и нет ли в ней потенциальных уязвимостей: тогда он ее улучшил бы, срубил деньжат и показал себя ценным работником. Зула не могла ничего толком ответить, потому что подписала жутко длинное и устрашающе подробное соглашение о неразглашении – такую штуку, по которой ни один пастор, скаутский вожатый или школьный психолог не дал бы дельного совета. Ей оставалось рассказывать лишь то, что было известно официально: что ее начальник – Плутон – является Хранителем ключа; он единственный в мире знает шифровальный ключ, который меняется раз в месяц и служит для цифровой подписи под всеми геолого-фэнтезийными выходными событиями, создаваемыми его алгоритмами. Нечто вроде подписи казначея Соединенных Штатов, напечатанной на каждой долларовой купюре и удостоверяющей ее подлинность. Потому что программы Плутона определяли, помимо прочего, содержание золота в каждой тачке руды, добытой гнуррами-рудокопами. Зула сама с драгоценными металлами не работала – моделировала динамику магмы, – но с мерами безопасности сталкивалась каждый день, и Питер вечно задавал гипотетические вопросы о том, как их могут взломать – не он, а некий гипотетический черный хакер, которого Питер мог бы перехитрить и заработать на этом деньги.

За разговором, незаснувшие и живые, они добрались до Эбботсфорда. До Ванкувера оставался еще примерно час, однако граница была уже близко и логичнее всего казалось пересечь ее здесь. Они остановились, но не потому, что кончился бензин, а потому, что Питеру понадобилось в туалет. Стоянка затянулась: Питер вытащил наладонник и стал смотреть время ожидания на разных погранпунктах. Зула тем временем пошла купить гамбургеров. На обратном пути она увидела, что Питер роется в багажнике. Слышно было, как он открывает молнии и шуршит полиэтиленом.

– Хочешь сесть за руль? – спросил Питер.

– Я шесть часов тебе твержу, что охотно поведу машину, – напомнила она кротко.

– Ну, не знаю, может, ты передумала. Хочу дать отдых глазам. Может, даже подремлю.

Зула не поверила – уж слишком Питер выглядел возбужденным. Он снова увиливает – и это как-то связано с приближением к границе. Первый раз такое случилось на развилке в Элфинстоне, теперь снова. Она согласилась сесть за руль.

– Арка Мира, – сказал Питер. – Нам нужен тот пункт, где Арка Мира.

– Тут ближе есть, милях в двух.

– У Арки Мира очередь меньше.

– Как скажешь.

Значит, еще несколько десятков километров на запад до Арки Мира, уже практически на океанском берегу – самая дальняя точка, до которой они могли оттянуть пересечение границы. Питер через несколько минут опустил спинку заднего сиденья, закрыл глаза и перестал двигаться, хотя Зула спала с ним далеко не один раз и знала, что засыпает он по-другому.

Электронное табло на трассе сообщало, что на Грузовом Пункте – за несколько миль до Арки Мира – машин меньше, и Зула свернула туда. На полосе досмотра перед ними было всего два автомобиля, а значит, ждать предстояло меньше минуты.

– Питер?

– Что?

– Паспорт близко?

– Да, в кармане. Погоди. Где мы?

– На границе.

– Это Грузовой Пункт.

– Да. Здесь ждать меньше.

– Я думал проехать через Арку Мира.

– Какая разница? – Впереди осталась только одна машина. – Ты чего паспорт не достаешь?

– Вот. Отдашь пограничнику. – Питер протянул Зуле паспорт и снова откинулся на заднем сиденье. – Скажешь, что я сплю.

– Ты не спишь.

– Просто думаю, нас будут меньше трясти, если решат, что я сплю.

– О чем ты говоришь? Кого когда-нибудь трясли на этой границе? Все равно что переехать из Южной Дакоты в Северную.

– Ну будь другом.

– Тогда закрой глаза и не шевелись, – сказала она, – и он сам увидит, что ты спишь или притворяешься спящим. Если я отмечу очевидное – «он спит», – возникнут подозрения. А в чем дело-то?

Питер притворился, будто спит, и не ответил.

Машина впереди пересекла границу США. Зажегся зеленый сигнал, Зула подъехала и остановилась.

– Сколько человек в машине? – спросил пограничник. – Гражданство? – Он посветил на Питера фонариком. – Вашего друга придется разбудить.

– Нас двое. США.

– Сколько вы пробыли в Канаде?

– Три дня.

– Везете что-нибудь оттуда?

– Нет, – ответила Зула.

– Пакетик кофе. Два гамбургера, – сказал Питер.

– Добро пожаловать, – произнес пограничник и включил зеленый.

Зула нажала на газ. Питер вернул спинку сиденья в обычное положение и потер лицо.

– Отдать тебе паспорт?

– Да, спасибо.

– До Сиэтла часа два, – сказала Зула. – Успеешь объяснить, почему весь день парил мне мозги.

Питер вроде бы искренне удивился, что она его раскусила, но уверять, будто он не парил ей мозги, не стал.

• Предыдущая
• 19/223
• Следующая