Доктор Куэйк - Мэрфи Уоррен - Страница 7

• Предыдущая
• 7/33
• Следующая

– Это как раз то, что я имел в виду, – откликнулся Файнштейн. – Человек из северо-восточных штатов…

Прежде чем они покинули кабинет, Сайлас Мак-Эндрю отпечатал на машинке стандартную записку, которая оказалась последним подарком, сделанным им и Харрисом Файнштейном Соединенным Штатам. Ничего другого им уже не дано было совершить, потому что, прилетев в Калифорнию, они сделали непоправимую ошибку, начав обсуждать проблемы этого штата с одним чудаковатым ученым и его двумя необычными ассистентками.

Когда шериф Вейд Уайт увидел два тела в мотеле «Ковбой», расположенном на горном шоссе прямо на выезде из Сан-Эквино, он только и мог сказать: «О сладчайший Иисус, Боже милостивый, нет, нет…»

Пошатываясь, он выкатился из номера-люкс в мужской туалет в вестибюле, где его вырвало в писсуар и продолжало выворачивать снова и снова. Содержимое его ланча в виде красных и белых комков свидетельствовало о том, что он до сих пор так и не научился правильно пережевывать пищу.

– Нет, – говорил он, держась за рычаг для спуска воды, – нет, он же еще вчера был в Вашингтоне. Нет…

– Да, – сказал его молодой заместитель. – Я вызову окружного следователя?

– Да-а… Следователя. Конечно.

– И городскую полицию? Мотель всегда относился и к округу, и к городу.

– Нет, – ответил Уайт. – Никакой городской полиции. Мы сами займемся этим.

– А фотографа вызывать?

– Да-а… Хорошая мысль. Фотографа.

– Они оба, конечно, выглядят неважно. Не правда ли, шериф?

– Да-а… Неважно.

– Что, как вы думаете, их убило?

Шериф Уайт не ответил. Он знал, кто и что убило их, и был до смерти напуган. Голова его оставалась опущенной вниз, к писсуару. Он вдыхал свежесть холодной, струящейся возле самого лица воды, пахнувшей почти чистой хлоркой.

– Вы вернетесь в номер, шериф?

У шерифа перехватило дыхание. Но он сказал:

– Да-а… Придется.

– Они, конечно, выглядят ужасно, как будто их схватили две огромных ручищи и выдавили, как виноградины. Фу.

Шериф Уайт подошел к раковине и привел себя в порядок. Глаза его были налиты кровью. Руки дрожали. Ополоснув лицо холодной водой, он осушил его бумажным полотенцем. Это был единственный в округе Сан-Эквино мотель, который предоставлял своим гостям кровати с массажерами и электрическими розетками на передних спинках, куда подключались любые устройства, какие только может пожелать клиент. Электрические батарейки к ним продавались у стойки в вестибюле мотеля.

Шериф взглянул на своего юного заместителя в зеркало. Тот что-то жевал.

– Ты что, ешь что-нибудь? – удивился Уайт.

– Нет. Просто сосу леденец.

– Убирайся отсюда, парень, пока я тебя не вышвырнул. Уходи.

Приглаживая руками свои коротко остриженные волосы, шериф Уайт услышал, как хлопнула дверь. Он надел шляпу, которую перед тем повесил на рычаг писсуара, и опять вышел в вестибюль. Там он приказал собравшимся постояльцам разойтись по своим комнатам, говоря, что ситуация находится под контролем.

Хозяин мотеля стоял возле «люкса», Уайт подошел к нему.

– Не уходи далеко. Мой заместитель задаст тебе несколько вопросов.

– Шериф, не знаю, как сказать… но… понимаете, я узнал одного из этих несчастных. Они не заплатили за номер. У Них были кредитные карточки «Америкэн экспресс», я теперь некому подписать их счета…

– А что ты хочешь от меня? Один из них ведь из ваших…

– Нет, я армянин, – ответил хозяин мотеля.

– Это значит еврей, не так ли?

– Да нет. Видите ли…

– Ты выглядишь как настоящий еврей.

– Но я не еврей…

– Что ты мелешь, бэби, ты же совсем как они. А теперь держись подальше от этого номера. Я иду туда. Ты видел их?

– Да.

– Ужасно, а?

– Когда некому подписать счета, это ужасно… Понимаете, мотель «Ковбой» – рискованный бизнес…

Шериф Уайт захлопнул за собой дверь. Они все еще лежали на кровати с жужжавшим электрическим массажером. Оба были совершенно голые, как два младенца. Кто бы мог подумать такое о Файнштейне? Конечно, шериф Уайт называл его гомиком, но не таким же, как сейчас – голым, в постели с молодым парнем, который, судя по удостоверению личности, был Сайласом Мак-Эндрю, геологом министерства внутренних дел. Тем самым, с которым Уайт еще вчера говорил по телефону.

Шериф Уайт не отводил глаз от их колен и животов, чтобы не глядеть на их рты. Он не мог смотреть ни на их рты, ни на их головы. Он взглянул на воду, пропитавшую всю кровать возле животов этих несчастных, затем его взгляд невольно скользнул к их головам, и он опять выскочил из номера. Потому что он снова увидел двух мужчин с выдавленными через рот внутренностями, как будто они захлебнулись собственными кишками. Темно-красные органы были выдавлены из их тел, как зубная паста из тюбика.

Его предупреждали, что он может столкнуться с подобными случаями. Такая же смерть может поджидать и его самого. Но он в это не верил. До этого момента.

Уайт, шатаясь, направился в мужской туалет, где позывы на рвоту снова толкнули его к писсуару, но желудок был уже пуст, и он просто стоял, склонившись к струе стекавшей воды. Естественно, прежде чем покориться этим ужасным позывам, он снова пристроил шляпу на тот же рычаг.

Дверь туалетной комнаты распахнулась, и вошел его молодой заместитель, бормоча, что ищет шерифа, потому что фотограф уже здесь.

– Давай. Пусть делает, – промямлил Уайт.

– Нужно мне допросить хозяина мотеля? Для протокола?

– Да-а…

– А тела потом отправить, шериф?

– Да-а… Тела. – Шериф дышал с трудом.

– Еще вопрос, шеф.

– Да-а?..

– Ребята только что получили корзинку от Бинки Бергера, там отличный гуляш с соусом и сандвичи с говядиной. Если вы хотите…

– Отправь тела из мотеля! – рявкнул шериф. Он не застрелил своего заместителя прямо на месте только потому, что чувствовал себя слишком слабым.

Выбравшись из туалета на свет божий, Уайт поглядел с холма вниз. Там росла ель, дальше виднелась долина, а еще дальше – горы с пятнами разбросанных по склонам домиков, чистеньких, ярких, не стиснутых, как в других местах, тесным пространством. Шериф Уайт перевел, наконец, дыхание, к нему вновь вернулось самообладание. Мелко семеня, он прошел по посыпанной гравием обочине дороги к своему автомобилю, припаркованному в стороне. Даже приехав на официальное расследование, он не оставил машину перед мотелем – дабы показать, что здесь нечего расследовать, и чтобы позже кто-нибудь не вспомнил, что видел там черно-белый «плимут» с красной мигалкой на крыше и золотыми звездами на дверцах – служебную машину шерифа. А то пойдут всякие слухи…

А слухи могут погубить любое выборное должностное лицо.

Шериф Уайт плюхнулся на переднее сиденье, еще раз перевел дыхание и поехал к офису Первой компании развития Сан-Эквино, президентом которой был Лестер Карпвелл Четвертый. Прошел по скромному серому ковру мимо двух секретарш, сидевших за полированными столами, вошел в кабинет, отделанный деревянными панелями, и стал дожидаться Лестера Карпвелла.

Тот появился через пять минут.

– Харрис Файнштейн мертв, – выпалил Уайт, как только Карпвелл вошел в комнату.

Карпвелл, не глядя на него, сел в коричневое кожаное кресло за широким столом и уставился отсутствующим взглядом на его поверхность. Он сидел прямо под портретом Карпвелла Первого, размером более человеческого роста, и так же, как портрет, молчал.

Уайт еще немного потеребил шляпу и грузно поднялся.

– О, нет, останьтесь, – бесцветным голосом проговорил Карпвелл. – Что же все-таки случилось?

– Черт меня побери, если я знаю. Харрис и этот парень из министерства внутренних дел двадцать пять минут назад были найдены мертвыми в «Ковбое». – Шерифу Уайту не нужно было говорить: "В мотеле «Ковбой», – каждый знал, что «Ковбой» – это "мотель «Ковбой». – Голые, как новорожденные младенцы. Я разговаривал с этим Мак-Эндрю только вчера. Он беседовал с Файнштейном и, мне кажется, прибыл с ним, чтобы на месте посмотреть, что к чему. Убей меня, не понимаю, зачем они выбрали «Ковбоя» для своих гомосексуальных забав.

• Предыдущая
• 7/33
• Следующая