Погоня за ястребиным глазом . Судьба генерала Мажорова - Болтунов Михаил Ефимович - Страница 28

Под Сталинградом начал создаваться Государственный центральный полигон (ГЦП-1), теперь более известный, как Капустин Яр. Туда, собственно, и предстояло убыть соединению.

Что дало пребывание на немецкой земле специалистам нашего ракетостроения? Если ответить одним словом, то многое. Все, кто работал над этим новым видом оружия, воочию убедились: радиоуправляемые ракеты дальнего действия не геббельсовская пропаганда, а реальность.

Ученые и будущие офицеры-ракетчики хорошо изучили немецкую ракетную технику, ее сильные и слабые стороны. И, наконец, важно, что это изучение провели именно в Германии с помощью немецких специалистов, ибо условий для столь масштабных работ в ту пору в нашей стране создать было невозможно.

Но это, как говорят, государственные задачи. А как чувствовала себя чета Мажоровых перед возвращением домой? Откровенно говоря, они уезжали с легким сердцем. Да, понимали, что в Союзе тяжело и голодно и едут они в неведомые края, но все равно им хотелось на Родину. Пусть бедная, разоренная, но родная земля.

К отъезду готовились. Понимали: их там никто не ждет с распростертыми объятиями и ничего не принесет на тарелочке с золотой каемочкой. Потому запаслись теплыми постельными принадлежностями. Купили перины, подушки. Приобрели самое необходимое из посуды. Юрий побывал на радиозаводе в Бишофсверде. Предприятие выводилось в Союз, и всяких радиодеталей было в избытке. Набрал различных сопротивлений, конденсаторов, трансформаторов, реле. Набил целый чемодан.

В начале июля 1947 года ушел эшелон с техникой, а в середине месяца — теплушки с офицерами и их семьями и солдатами. В одной из теплушек ехали капитан Юрий Мажоров и его жена Татьяна. Что ждало их впереди?

Десять дней шел эшелон бригады особого назначения из Германии в Советский Союз. Наконец через Саратов, Верхний Баскунчак прибыли на станцию Капустин Яр. Родина принимала своих офицеров и солдат не ласково: голая выгоревшая степь, пыль, духота неимоверная. Штабеля досок, выгруженные у насыпи железнодорожного полотна, разобранные немецкие бараки, техника — трактора, машины. Жить, конечно, негде. Вдоль дороги деревянные домики, обмазанные глиной, летние кухни. Однако все они уже заняты теми, кто прибыл раньше ракетчиков. Это и есть Первый Государственный центральный полигон.

Начали ставить палатки, возводить штабные домики. Однако все понимали, впереди зима. А на морозе, в палатках не сладко.

Километрах в тридцати от Капустина Яра большое село Владимировка. Хочешь не хочешь, надо ехать, искать угол для жилья. Юрий нашел дом, где согласились сдать комнату. Правда, хозяева, муж с женой, люди неприятные, но тут уж выбирать не приходится.

К северу от железной дороги, в десятке километров, возводился испытательный стенд для реактивных двигателей. На краю большого обрыва монтировались металлические конструкции, из железобетона сооружался колодец для отвода газов, подземные бункеры для установки аппаратуры. Еще дальше в степи строилась стартовая позиция — бетонная площадка, к которой была проложена дорога. Там же находилось и рабочее место Мажорова — электромашина в капонире и бронеколпак. Все это располагалось метрах в сорока от пускового стола.

Каждое утро офицеры забирались в кузов дежурного «студебеккера», и их везли на рабочее место. Дорога на службу становилась истинным мучением. За машиной поднимались огромные пылевые тучи, и сидящие в кузове превращались в пропитанных грязью чудовищ. Когда офицеры в конце пути спрыгивали с машины, пыль сыпалась с них как мука, а на лице были видны только щелочки глаз да зубы. Бетонка шла от старта к железнодорожной ветке, где стоял спецпоезд и разгружались ракеты. При желании можно было пустить мотодрезину на этом участке. Для людей удобно. Но кто же тоща думал о людях.

Словом, ездить на службу было далеко, неудобно и утомительно. Пришлось найти жилье в Капустном Яре. Жили в маленькой комнатке, в бревенчатом доме. Впрочем, и другие офицеры находились в тех же условиях. Смирницкие, с которыми Мажоровы дружили с Германии, снимали такую же комнатку. Как шутил Юрий, главным достоинством этой комнатки было то, что, не вставая с дивана, можно достать любой предмет обихода, например, книгу с полочки или любимую чашку с подоконника.

Осенью грязь на улицах Капустина Яра была просто фантастической. Толстые пласты пыли под воздействием влаги размокали и превращались в непроходимые топи. Даже обычный переход с одной стороны улицы на другую становился целым приключением. Офицеры едко шутили над своим житьем-бытьем. «Скажи, какой твой любимый город?» — спрашивал один другого. И получал ответ: «Капустин Яр!» «А какая самая любимая песня?» — «Прощай, любимый город».

Однако это были еще не все прелести Яра. Весной выходила из берегов речка Ахтуба, и в конце улицы разливалось обширное озеро, растянувшееся на километры. В начале июня появлялись тучи мошек — гнуса. Они буквально уплотняли воздух и залезали абсолютно всюду — в глаза, нос, рот, уши, под одежду. Правда, через месяц гнус так же неожиданно исчезал, как и возникал.

Несмотря на все трудности и бытовые неудобства, работа по подготовке к первому запуску ракеты шла энергично. Уже в сентябре 1947 года на стартовой позиции появилась настоящая Фау-2. Ракету ставили вертикально на пусковой стол, присоединяли штекеры и начинали проверку цепей и установку приборов.

Приборный отсек Мажорова находился в верхней части ракеты, примерно на высоте шестого этажа многоквартирного дома. Чтобы добраться до него, приходилось карабкаться по выдвижной шаткой пожарной лестнице до верхней точки ракеты. По этой лестнице поднимали монтажный мостик. Он крепился к большому роликовому подшипнику, который надевался на головную часть ракеты. К этому подшипнику на железных прутьях подвешивалась поворотная часть мостика. Собрав все приспособления, Юрий забирался туда, пристегивал карабин для страховки и оставался работать на верхотуре. Пожарная машина уезжала.

В степи все время ветрено, ракету качает, и вместе с ней качался Мажоров. Полбеды, если бы это был детский аттракцион, но там всякий раз предстояло выполнить большой объем работ — снять крышку отсека, поднять наверх источники питания (аккумуляторы и батареи), установить их, проверить функционирование. Иногда приходилось открывать и другие отсеки, где стояли гироскопы и сервоусилители.

После проведения работ Мажоров разбирал мостик и спускал его вниз. При этом действовать следовало максимально осторожно, чтобы не повредить взрыватель головной части. Он ввинчивался в боевую головку и выступал из нее почти на сорок сантиметров.

Надо было думать и о собственной безопасности. В ходе работ на стартовой позиции случилась трагедия. Капитан Киселев на этой же самой высоте, в верхней части ракеты, проверял надежность навесной люльки, изготовленной конструкторами. Он подпрыгнул на ней. Крепление не выдержало, и боевой офицер, прошедший всю войну, упал с высоты двенадцати метров вниз на бетон стартовой площадки. Он скончался в госпитале в тот же день.

О том происшествии, о погибшем товарище Юрий помнил всегда и старался застраховаться от разного рода случайностей.

Выполнив свои обязанности, Мажоров уступал очередь другим. К работе приступали заправщики. Они заправляли ракету спиртом и жидким кислородом. Большинству офицеров не приходилось прежде видеть жидкий кислород, особенно в таких больших количествах. Поначалу, ради шутки, они забавлялись с ним. Наливали в ведро голубоватую жидкость, она начинала бурно кипеть, выделяя холодный конденсат. Если бросить в это ведро окурок, он начинает гореть ослепительно белым светом, а резиновый мячик после соприкосновения с жидким кислородом разлетается на мелкие кусочки, словно стеклянный.

После заправки — следующий этап — отработка автоматики с пультов управления. Тут главным был друг Мажорова, Николай Смирницкий. Он проверял цепь за цепью.

Что греха таить, случались и серьезные сбои, возникали различные технические сложности. Когда впервые стали проводить такие тренировки, то никак не получалось отработать полный цикл. Бортовая схема ракеты была построена так, что при последовательной проверке всех узлов и агрегатов эти самые узлы должны соответствовать норме. При их неисправности происходит размыкание цепи, и все надо начинать сначала.