Погоня за ястребиным глазом . Судьба генерала Мажорова - Болтунов Михаил Ефимович - Страница 48

— А на каких самолетах размещено оборудование?

— Да практически на всех, кроме самолетов Яковлева.

— Это почему же? — удивился Хрущев.

— Не хочет. Считает нецелесообразным из-за некоторого сокращения дальности полета.

— А ну-ка, позови сюда Яковлева, — дал команду Хрущев кому-то из сопровождающих.

Самолет Яковлева был размещен метрах в двухстах от стенда 108-го института. Вскоре Александр Сергеевич уже трусцой семенил в сторону собравшихся. Когда он, запыхавшись, подбежал, Хрущев его в упор спросил:

— Почему не ставишь защиту на самолет? Тот пожал плечами.

— Тяжелая она, много места занимает.

— Много места, говоришь? — Хрущев обернулся к Мажорову. — А ну-ка покажи станцию.

Юрий Николаевич подошел к станции, показал.

— Как тебе не стыдно, Яковлев, — сказал с укором Никита Сергеевич. — Чем пустяками заниматься да книжки писать, лучше бы серьезным делом занялся.

Оказывается, в ту пору Яковлев писал мемуары, и Хрущеву стало известно об этом. Видимо, ему не понравилась затея, и он не преминул уколоть Александра Сергеевича.

— Доложишь мне, когда разместишь, — приказал Хрущев.

— Слушаюсь, — ответил Яковлев и бросил в сторону Мажорова взгляд, полный ненависти.

Было, конечно, неприятно, но важно, что дело от этого здорово выиграло. Уже к концу года станция «Сирень-Ф» стояла на самолете Як-28. Мажорову, к счастью, с Яковлевым больше встречаться не пришлось. Его КБ занялось разработкой самолета с вертикальным взлетом, а средств защиты на нем не предполагалось.

60-е годы XX века. Ракетная техника, особенно после полета Юрия Гагарина, обретает невиданную популярность. Как в СССР, так и в США делают основную ставку на межконтинентальные баллистические ядерные силы. Поэтому в обеих странах активно идут работы по созданию средств противоракетной обороны. Американцы разрабатывают так называемую систему «Сейфгард», советские специалисты создают систему А-35. Ею непосредственно занимается генерал-лейтенант Григорий Кисунько. Он — главный конструктор А-35.

Работы Григория Васильевича дали возможность Никите Хрущеву заявить на весь мир, мол, точность нашего оружия такова, что мы можем попасть летящей мухе в глаз. Что ж, Никита Сергеевич, как известно, был горазд на яркие и броские заявления.

Юрий Мажоров знал Григория Васильевича еще с академических времен. Подполковник Кисунько читал у них в Ленинградской академии связи лекции по электродинамике. Правда, длилось это недолго. Однажды преподаватель в аудиторию не явился, и им объявили, что Кисунько попал в «ящик». Не все еще тогда знали, что «почтовый ящик» — это закрытый секретный НИИ. Грешным делом подумали, что Кисунько скончался. К счастью, Григорий Васильевич был жив и здоров, и через много лет Мажоров встретился с ним. Кисунько к тому времени уже стал генералом и руководителем крупного научно-производственного объединения, которое занималось разработкой систем противоракетной обороны.

В рамках программы А-35 наши ученые хотели создать управляемое оружие для поражения головных частей ракеты. Задача оказалась крайне сложной. За 2 — 4 тысячи километров следовало обнаружить последнюю ступень ракеты и ее головную часть. Потом, по данным траектории полета, вывести противоракету на встречную трассу и поразить цель, то есть головную часть с ядерным зарядом. Атомный взрыв, произошедший на большой высоте, выше атмосферного слоя, и не причинил бы вреда. Во всяком случае, так считали в те далекие 60-е.

Управление противоракетным оружием осуществлялось с помощью радиолокационных средств. И тут возникала еще одна проблема — все эти действия должны были происходить на больших расстояниях, а отражающие поверхности головных частей составляли всего несколько метров. Чтобы их обнаружить, мощности локаторов должны быть очень высокими.

К тому же в «сто восьмом» провели опытные работы, и оказалось, что с помощью специальных материалов, поглощающих радиоволны, можно уменьшить отражающую поверхность головных частей ракет от 10 до 30 раз. А это означало, что потребуется такое же увеличение мощности локаторов, которые уже к тому времени имели огромный потенциал.

Следовало учесть и еще одно неприятное обстоятельство: чтобы затруднить обнаружение головной части, ракетные конструкторы научились ставить ложные цели, выполненные из металлизированной пленки. Но на экране локатора эта цель выглядела как вполне реальная. Поскольку все это будет происходить на высотах, где практически нет атмосферы, то множество ложных целей станут передвигаться, полетят с одинаковой скоростью.

Все это просчитали и исследовали ученые ЦНИИ-108 Виктор Школьников и Павел Погорелко и изложили в своих работах под кодовыми названиями «Кактус» и «Верба».

Выход, по сути из тупиковой ситуации, нашли те же специалисты «сто восьмого». И поэтому их предложения по защите баллистических ракет от воздействия системы «Сейфгард» вызвали большой интерес как среди конструкторов ракетного оружия, так и у руководства Министерства обороны. Однако чтобы донести эти идеи до умов создателей ракет, Мажорову и его коллегам пришлось немало потрудиться. Поэтому Юрий Николаевич постоянно встречался с разработчиками отечественных баллистических ракет, посещал конструкторские бюро.

В Реутово он познакомился с Владимиром Челомеем. «Фирма», которой руководил Владимир Николаевич, выглядела весьма солидно — громадная территория, большие, современные корпуса.

Когда после переговоров с Челомеем, Мажоров сел в служебный автомобиль, водитель Василий Власенко с восхищением сказал ему: «Юрий Николаевич! Да здесь же у них, считайте, коммунизм!» «Это почему?» — удивился Мажоров. — «В магазинах все есть, а очередей — нет».

Вот такое представление было в ту пору у обычных рабочих людей о коммунизме.

О своей встрече с Челомеем Юрий Николаевич рассказывал так: «Минут через пять после того, как я появился в кабинете Челомея, из боковой двери вышел сам Владимир Николаевич. Был он невысокого роста, с редкой белесой шевелюрой, но держался весьма артистично. В этом я убедился и при последующих встречах. Владимир Николаевич действительно обладал незаурядными актерскими данными. Его выступления на заседаниях и совещаниях слушать было приятно и занимательно. Хороший слог, дикция, великолепные жесты и модуляции голосом в нужных местах выступления, пафос и трагизм — все это говорило о том, что из него вышел бы прекрасный актер.

На меня особое впечатление произвело его выступление на так называемой «комиссии века», которую вел академик Келдыш. Эта комиссия была назначена правительством в 1974 году, когда возник спор между ведущими ОКБ ракетостроения — Челомея и Янгеля. Расстановка сил была таковой — на стороне Челомея выступал Устинов и Главком ракетных войск стратегического назначения Толубко, Янгелю симпатизировал генсек Брежнев, поскольку ОКБ располагалось в Днепропетровске».

Оба типа ракет отличались друг от друга несущественно. Только вот Янгель предлагал старт производить «минометным способом», когда ракета выбрасывалась из шахты специальным устройством и двигатель включался после выхода ее на поверхность. У Челомея старт и выход ракеты обеспечивался основным двигателем. Он запускался еще в шахте.

Обсуждения, как считал Мажоров, были «бурными и достаточно пустыми. К однозначному выводу комиссия не пришла, многие переругались между собой».

Сам Мажоров склонялся к янгелевскому варианту, и только потому, что «минометный старт» существенно повышал безопасность стартовой команды и обеспечивал сохранность пусковой установки. Он еще помнил свои ощущения при пуске немецкой ракеты ФАУ-2. А ведь она была значительно слабее по своему потенциалу. В общем, Юрий Николаевич старался быть объективным. Однако его объективность понравилась не всем. После голосования к нему подошел Челомей и с обидой сказал: «И ты, Мажоров, против!»

Несмотря на то что Юрий Николаевич встал на сторону Янгеля, его отношения с Михаилом Кузьмичом складывались не просто. ГУРВО во главе со Смирницким заняло твердую позицию, и в тактико-технические задания включило требование об оснащении ракет комплексом защитных средств, однако Янгель не спешил согласовывать со «сто восьмым» эти требования. Сроки поджимали, а КБ Янгеля почему-то «тянуло резину». Причина стала ясна позже, когда Мажоров приехал в Днепропетровск и побывал на фирме Михаила Кузьмича. ОКБ располагалось на территории Южного машиностроительного завода, который и делал ракеты. Однако «легендировалось» предприятие под завод, выпускающий трактора. Кстати, трактора были весьма неплохого качества.