Жизнь или смерть - Мэрфи Уоррен - Страница 3

• Предыдущая
• 3/36
• Следующая

– Да, знаю. Итак, распечатки. Что на них?

– В них говорится, что Национальная лига по благоустройству – дутая компания. На самом деле это тайная правительственная организация, которая контролирует деятельность органов местного самоуправления по всей стране и проникает в них.

– Меня интересует Майами-Бич.

– Лига по благоустройству Флориды – тоже всего лишь прикрытие. Она занималась расследованием злоупотреблений в Майами-Бич. Случаев, связанных с вымогательством, азартными играми и тому подобным. И готовила уголовные дела против всех представителей городских властей, собирая свидетельские показания для обвинительного акта.

– Ясно. Что-нибудь еще?

– Нет, ничего. Это все.

– Хочешь работать на нас?

– Конечно, – немедленно согласился Буллингсворт, вдруг начавший мыслить трезво, как никогда.

– Хочешь получить деньги прямо сейчас?

– Нет. Когда вам будет удобно.

– Понятно. А теперь обернись и посмотри на корабль. Там, в океане. Смотри!

Буллингсворт увидел корабль, спокойно плывущий в темноте, поблескивая огнями.

– Я тебе не верю, – произнес человек с тяжелым запахом цветочного одеколона и иностранным акцентом, и Буллингсворт ощутил резкую боль в правом ухе. После этого он уже не видел ничего. Но в безбрежном Ничто, каковым является смерть, скрыта бесконечная мудрость, и в последнее мгновение Буллингсворт осознал, что его убийце предстоит встретиться с силой великой и ужасной, которая сотрет его и его приспешников в порошок, с силой, находящейся в самом центре вселенной. Но это уже не имело никакого значения для Джеймса Буллингсворта, бывшего помощника вице-президента Трастовой инвестиционной компании Большого Майами. Он был мертв. Тело Буллингсворта было обнаружено утром во время уборки пляжа – из уха у него торчала деревянная рукоятка какого-то инструмента.

– О Господи, нет, – выдавил из себя уборщик и решил, что будет действовать спокойно, а не как какая-нибудь истеричка. Он отправится к ближайшему телефону, позвонит в полицию и сообщит все детали происшествия и прочие интересующие их подробности.

Но не успел он сделать и трех шагов по песчаному пляжу, как его решимость хранить спокойствие улетучилась и он избрал альтернативную линию поведения.

– Помогите! А-а-а! Спасите! Покойник! Помогите! Здесь мертвец! Эй, кто-нибудь! Полиция! Помогите!

Уборщик мог бы орать так до хрипоты, но, слава Богу, его крики услыхала пожилая дама в отеле. Увидев из окна своего номера труп, она тут же позвонила в полицию.

– Думаю, потребуется еще и «скорая помощь», – хладнокровно добавила она. – Там, на пляже, с человеком истерика.

Полиция привезла с собой не только «скорую помощь». Вместе с ней явитесь толпы фотографов и репортеров, приехало телевидение. Ночью произошло нечто такое, что придало смерти этого человека особое значение, причем настолько важное, что была созвана пресс-конференция, на которой блестящее открытие Буллингсворта, а именно догадка о том, что федеральное правительство имело план проникнуть в органы местной власти и упечь за решетку ключевых политических деятелей, стала достоянием общественности.

Размахивая блокнотом Буллингсворта перед телекамерами в жарком свете софитов, местный политик средней руки угрожающе говорил о «самом вероломном вмешательстве правительства в дела местной администрации за всю историю страны». Присутствовавшие на пресс-конференции телевизионщики получили двойной гонорар, поскольку им пришлось работать всю ночь.

Его звали Римо, и он намеревался вмешаться в деятельность местных органов власти самым решительным образом. Он хотел заставить их выполнять возложенные на них функции.

Упираясь пальцами ног в расщелины между кирпичами и прижав вымазанные черным руки к шероховатой стене, Римо завис сбоку от окна. Его ноздри вдыхали тяжелый бостонский смрад. От уличного движения стена немного вибрировала, и Римо всем телом чувствовал это. Ему хотелось оказаться сейчас где-нибудь в теплом, солнечном месте, ну хотя бы в Майами-Бич. Но задание привело его в Бостон. А как известно, сначала дело, потом удовольствие.

Если бы какой-нибудь прохожий решил взглянуть вверх, на окна четырнадцатого этажа, он ни за что не смог бы различить человека, вжавшегося в стену: на Римо были черные туфли, черные штаны и черная рубашка, а лицо и руки покрыты черной краской, которую ему дал человек, научивший его тому, что стена дома может служить превосходной лестницей, если уметь правильно ею пользоваться.

Из открытого окна, находящегося на уровне его колена, доносились голоса. Вообще-то окну полагалось быть закрытым, но иначе полицейские агенты не смогли бы выполнить порученной им работы.

– Вы уверены, что я здесь в безопасности? – спросил грубый, резкий голос.

Римо знал, что это Винсент Томалино.

– Конечно. Ведь мы же все время при вас, – ответили ему.

Должно быть, один из полицейских, подумал Римо.

– Хорошо, – произнес Томалино, но в его словах не слышалось уверенности.

– Не хотите перекинуться в картишки? – предложил полицейский.

– Нет, – отозвался Томалино. – А вы уверены, что окно следует держать открытым?

– Ясное дело. Свежий воздух.

– Можно включить кондиционер.

– Слушай, ты, макаронник, не учи нас жить.

Забавно, подумал Римо, что именно полицейские, теснее других связанные с мафией, так легко употребляют слова вроде «макаронника», «итальяшки» и «даго».

У руководства наверняка было на этот счет какое-нибудь досье с психологическим анализом. Похоже, у них там есть досье на любую тему, начиная с незаконных доходов от счетчиков времени стоянки автомобилей в Майами-Бич и кончая бывшими мафиози, которых собираются убрать за то, что они намерены давать показания. Томалино как раз намеревался давать показания. Впрочем, на этот счет существовало несколько мнений. Окружной прокурор заверил газетчиков, что Томалино расколется, но присутствующие сейчас в комнате трое полицейских обещали местному крестному отцу, что этого никогда не произойдет. Но и то, и другое были не более чем частные мнения, ибо в санатории Фолкрофт в Рае, Нью-Йорк, было решено, что Винсент Томалино по прозвищу «Взрывной» не просто заговорит. Он расскажет властям все, что знает, как на духу.

– Я хочу проверить окно, – заявил Томалино.

– Оставайся на месте, – сказал один из агентов. – Вы, двое, следите за ним, а я пока осмотрю крышу.

Римо поднял глаза. Удивительное дело – с крыши, ударившись о стену, свесилась веревка. Затем показалась голова, и веревка начала опускаться, остановившись как раз на уровне колена Римо. Римо услышал, как хлопнула дверь, и понял, что агент отправился на крышу, чтобы заплатить гонорар сразу по исполнении работы.

На краю крыши показалась массивная фигура. Неуклюже ухватившись за веревку руками-бревнами, человек начал тяжело спускаться вниз. Даже с расстояния пяти футов Римо почувствовал, что тот недавно ел мясо. На спине у мужчины был закреплен карабин, из которого можно стрелять одной рукой.

На поясе у него блеснуло что-то металлическое, и, приглядевшись, Римо рассмотрел страховочный трос – человек боялся упасть.

На какое-то время Римо был поглощен мыслью о мясе: вот уже два года, как он не прикасался к бифштексу. О, этот сочный, с хрустящей корочкой бифштекс, этот толстый аппетитный гамбургер или свежеподжаренный ростбиф с соком, сочащимся из розоватой серединки. Даже хот-дог сейчас бы сошел.

Или кусочек бекона, волшебный, божественный кусочек бекона!

Пожиратель мяса коснулся ногой верхней рамы окна, так и не заметив Римо. Потом попытался дотянуться до карабина, и, поскольку это оказалось делом нелегким, Римо решил ему помочь.

– Что-то зацепилось, – сказал Римо и протянул руку, но не за карабином.

Резким движением он отстегнул страховочным трос и, чтобы избежать лишнего шума, проткнул большим пальцем горло пожирателя мяса.

Человек камнем полетел вниз, беспомощно раскинув руки и ноги. Соприкосновение асфальта и тела наемного убийцы сопровождалось приглушенным шлепком.

• Предыдущая
• 3/36
• Следующая