Цена недоверия (Два шага в Бездну) (СИ) - Тюрина Екатерина Александровна - Страница 32

   Помощник кивнул - приходила такая мысль и ему в голову:

   - Пытались - не отвечает. Но послать по следу некого, пятеро непрерывно стерегу Бирюзовый, остальные патрулируют город и дворец. Мы же тут на осадном положении, можно сказать.

   Я подняла книжку, рассматривая яркую обложку - на том месте, до которого я дочитала, герои как раз пытались отбиться от стаи Диких, окопавшись в каком-то заброшенном полуразрушенном замке. Забавно.

   - Омаэль, - я положила книгу в кресло и пристально глянула на своего помощника. - Если я попрошу тебя стать опорой моей дочери, ты согласишься?

   Он улыбнулся. Он так редко улыбается, что мне иногда кажется, будто он и вовсе не умеет, но сейчас я видела искреннюю улыбку и верила ей даже излишне сильно.

   - Надеялся на эту просьбу, моя соль-арэо. - Низкий поклон. - Это будет честью для меня и величайшим даром. Я не подведу.

   Облегчение было таким сильным, что заставило меня покачнуться на ослабевших ногах, хотя я знала его ответ заранее.

   - Спасибо. И Омаэль... Впредь, не зови меня "соль-арэо" или еще как-то. Мне осталось слишком недолго жить, и я хочу видеть вокруг лица друзей, а не слуг, пусть и самых преданных. Все ученые меня величают, а иногда знаешь... так хочется услышать свое имя. Так хочется знать, что ты представляешь собой кого-то еще, не только родовой титул. Хочется, чувствовать себя... собой.

   Пришлось замолчать, чтобы не задохнуться от слез, вдруг подступивших к горлу. Омаэль тоже молчал, и вид у него был, пожалуй потрясенный.

   - Конечно, соль-ар... Съерра. Как ска... Как скажешь.

   - Спасибо. Ты устал, наверное? Иди, я почитаю, пока есть время перед процедурами, - устроилась на диване, вцепившись в книгу так сильно, что натужно скрипнула обложка.

   Омаэль по привычке поклонился. Развернулся, собираясь выйти, но у двери остановился и сказал, глухо, честно:

   - Знаешь, не мне следовало быть тут с тобой. Не мне, не Арасте, и даже не соль-арэо Теаре.

   - А кому же? - спросила, зная и этот ответ.

   Он понимал, что я знаю. И вышел, не сказав больше ни слова.

   Омаэль и Истаб столкнулись в дверях моей палаты.

   - Соль-арэо...

   - Соль-арэо, мне нужно вам сказать...

   Оба осеклись и посмотрели друг на друга. У целителя больше уважения, зато мой помощник обладает правом неотлучно торчать рядом со мной сутками. Соревнование прямо.

   Отложила в сторону очередную книгу.

   - У кого-нибудь из вас есть хорошие новости?

   Омаэль виновато поморщился. Понятно.

   Истаб кивнул:

   - У вас дочь соль-арэо. И есть все основания полагать, что она родится нормальной, без физиологических отклонений.

   - Слава Эмифи, - сказала я, чтобы хоть что-то сказать. В ответ на эту новость ничего во мне не дрогнуло. Совсем никаких эмоций. - Омаэль?

   Соль-фэсто заложил руки за спину. Переступил с ноги на ногу.

   - Истаб, не оставишь нас?

   Целитель вышел. На его месте я бы давно уже тихо ненавидела наше общество: чуть что - уйди, Истаб, оставь нас, Истаб... Даже неудобно как-то.

   - Говори, - киваю Омаэлю.

   - Данарис пропал.

   От неожиданности я даже рассмеялась.

   - А этот с чего? Омаэль, что там творится? Неужто мама самолично под покровом ночи душит мужчин?

   Помощник смущенно дернул плечом.

   - Знать бы... Соль-арэо, кажется, все равно, что на его пропажу, что на Дарсанову.

   - Ей некгда.

   - Больше мне нечего сказать.

   - Когда появятся известия - сообщи немедленно.

   - Разумеется.

   Странно, но за месяцы проведенные в Бирюзовом я совсем не соскучилась по "внешнему" миру. Казалось бы, вынужденная изоляция должна меня подавить, но ничего подобного. Даже наоборот: четкая определенность каждого дня давала мне ощущение безопасности, спокойствия и, несмотря на вполне очевидный конец этой истории, умиротворенности.

   Вдобавок, начавший увеличиваться примерно четыре месяца назад живот, сейчас достиг просто ужасающих размеров, и совсем не давал о себе забыть, даже и ненадолго. Ходить стало крайне сложно, тело постоянно болело, и я уже с этим смирилась и почти перестала замечать: иначе можно и с ума сойти.

   - Ужас, - качала головой, глядя на себя в зеркало. - Неужели кто-то добровольно на такое соглашается?

   - Еще как, - отозвалась Араста, перебирая мои наряды в поисках наиболее удобного. - Самое кошмарное то, что творится с твоим телом потом.

   Я не могла согласиться:

   - Самое кошмарное, это то, что оно там, - указала на живот, - шевелится и я это чувствую. Брр, ужасно просто.

   Из палаты, примыкавшей к ванной с зеркалом, где я находилась, послышался смех.

   - Не очень-то ты походишь на порядочную мать, правда?

   - Я таковой себя и не ощущаю. Скорее, инкубатором.

   - Это пройдет.

   - И правда, - я дотронулась до отражения своего лица - изменившегося, подурневшего. - И весьма скоро.

   Позже мы гуляли с Арастой по открытым анфиладам, разумеется, в сопровождении целой толпы целителей, и людей Аина, но они хотя бы не мелькали настойчиво перед глазами, и делали вид, что одни. Ложью веяло и от самой прогулки: анфилада, конечно же, не была открытой по-настоящему, ее защищал прозрачный купол из толстого биостекла. При некотором усилии можно представить будто мы и вправду где-то вне Бирюзового, но... зачем? Мне по-прежнему не хотелось на "свободу" что бы это ни значило.

   - Они сказали вчера, что не станут ждать естественных родов, - сообщила Арасте. Ее не было со мной на осмотре, улаживала какие-то дела, и я пошла на него с Омаэлем. - Подождут еще несколько дней и назначат операцию.

   Араста ободряюще сжала мне руку.

   - Не бойся, это обычная практика. Да и потом, зачем тебе ждать, еще больше изнуряя свой организм? Быстрее избавишься от этого бремени, быстрее станешь свободной.

   Я хмыкнула. Эта женщина не скрывала своего отношения к моей дочери. Она вообще ненавидела любое принуждение, вынужденность и слово "надо". И, в отличие от моей матери, не впадала в экстаз при мысли об этом ребенке. Думаю, ей претила мысль, что ради этого маленького паразита мне придется отдать свою жизнь. Как и мне, но куда деваться? Ее-то не сковывал по рукам и ногам долг перед страной, перед народом и семьей.

   - Мне даже пообещали пару месяцев жизни, представляешь?

   - Не очень щедро, - согласилась она. - Иногда мне хочется убить Теару.

   - За что?

   - За дурость. Сначала она решила завести третьего ребенка, хотя уже имела двух сыновей и наследницу - Эовис. Ее предупреждали, что не стоит столь опрометчиво играть с удачей, да кого она слушала... Думаю, врачебная ошибка и твое рождение, это ей наказание за спесь. Потом она решилась на еще одни роды - и сама же искалечила жизнь сыну, нарушив слово.

   - Мы не знали, что последствия будут столь... разрушительны. В Хрониках все слишком иносказательно описано, чтобы судить.

   - Она знала, что последствия будут. Но все равно рискнула - и что? Да и было ли ради чего рисковать? В результате ты все равно беременна от Дарсана, так что Слово она нарушила зря.

   - Эта мера была на всякий случай.

   - Она была бесполезной и стоила Амори слишком дорого. Да и самой Теаре - ведь она могла бы сама родить еще одну дочь, а тебе не пришлось бы умирать так скоро.

   - Беременность лишь приблизила неизбежное, - я пожала плечами. - Иногда я этому даже рада. Жить, считая дни, намного тяжелее.

   - Мы говорим не о тебе, а том, что Теара все-таки хороша как правительница, но как мать и глава семьи, прости, полная дура.

   У меня вырвался смешок:

   - Согласна. Но и моя вина в том тоже есть.

   - Ой ли?

   - Я же просила не отдавать меня Дарсану.

   - А теперь ответь: сколько раз она тебя слушала? Поступала согласно твоим словам и предложениям?