Я познаю мир. Рыцари - Малов Владимир Игоревич - Страница 35

• Предыдущая
• 35/61
• Следующая

В темную ночь на 3 июня 1098 года крестоносцы осуществили план Боэмунда Тарентского.

Отряд норманнских рыцарей затаился неподалеку от крепостной башни, называвшейся «Две сестры», другой отряд ждал возле соседней башни. По стене время от времени проходил сторожевой дозор, за его движением можно было следить по огоньку масляного светильника, который держал в руке один из дозорных. Улучив момент, когда очередной дозор, дойдя до «Двух сестер», повернул обратно, комендант башни, подкупленный князем Тарентским, дал условный сигнал.

Стараясь действовать в полной тишине, воины Боэмунда приставили к стене длинную штурмовую лестницу. Однако, как описывает хронист, «все действовали второпях, так что один спешил перегнать другого, лестница обломилась...»

И все же некоторым крестоносцам удалось взобраться на стену. Ворота башни «Две сестры» они открыли изнутри, на соседнюю башню тут же устремился другой отряд, пустив в дело окованные железом тараны. Ворвавшись в Антиохию, христианские воины быстро завладели всеми остальными башнями.

Защитникам города не удалось удержать и стены. Большая часть воинов гарнизона тут же была перебита, и лишь немногим удалось укрыться в цитадели внутри города. Боэмунд Тарентский поспешил водрузить на самом высоком месте Антиохии свое знамя.

Ожесточившись после семимесячной осады, голода и лишений, крестоносцы подвергли город необузданному грабежу.

Всего за несколько дней были уничтожены и все съестные запасы, оставшиеся в городе. И почти тотчас же к Антиохии подошло трехсоттысячное войско сельджуков, которым командовал один из эмиров по имени Кирбога.

Антиохия была окружена со всех сторон; рыцари, еще несколько дней назад ведущие осаду, сами оказались осажденными. Никто не мог выйти из города, никто не мог и проникнуть за кольцо городских стен.

Вскоре в христианском войске вновь начался голод. В пищу, увы, пошли боевые кони, кожаные части сбруи, пояса, даже древесная кора и трава. Казалось, уже ничто не может помочь, о вылазке за городские станы и сражении с сельджуками в чистом поле нечего было и думать.

И тогда осажденный город превратился в огромную молельню. Рыцари, оруженосцы, пешие воины, простые слуги, конюхи, — все с утра до вечера простаивали на коленях в антиохийских церквях, обращаясь к Всевышнему, на защиту святынь которого они поднялись, и моля от избавления ото всех бед, о великом чуде.

Словно бы и в самом деле Господь услышал молитвы: вскоре один из провансальских крестьян, участвующий в крестовом походе в качестве пешего воина своего барона, объявил, что несколько раз видел во сне апостола Андрея. Апостол будто бы объявил ему, что в антиохийской церкви Святого Петра зарыто копье, которым некий римский воин пронзил бедро распятого Христа. Если крестоносцы разыщут копье, говорил апостол Андрей, сотворится чудо: копье поможет христовым воинам разбить полчища эмира Кирбоги.

Весть о чудесном видении мигом распространилась среди крестоносцев. Согласно священному писанию, римский воин, ударивший копьем Христа, существовал на самом деле, и звали его Лонгином. Вокруг этого имени сложилось немало преданий — о том, как воин излечился от болезни глаз, случайно поднеся к ним ладонь с каплей крови распятого Христа, как он обратился в христианство и как пал, наконец, жертвой гонений на христиан в Кесарии.

Когда о вещем сне узнал в конце концов и граф Раймунд Тулузский, в церкви Святого Петра немедленно начались поиски драгоценной реликвии.

Специально отряженные рыцари и священники подняли каменные плиты пола и принялись раскапывать землю. Поиски шли целый день и уже в сумерках на дне глубокой ямы действительно нашелся проржавевший обломок железа, формой похожий на наконечник копья. Капеллан графа Тулузского записал в этот день: «Благочестием своего народа склонился Господь показать нам копье. И я, который написал это, поцеловал его, едва только появился из земли кончик копья».

Многие века спустя по-разному относились к свершившемуся в тот день в Антиохии чуду.

В конце XIX столетия немецкий ученый К.Клайн, сопоставив свидетельства разных источников, утверждал, что находка Святого копья — явная фальсификация, устроенная капелланом графа Тулузского по прямому его указанию, образец религиозного мошенничества. В шестидесятых годах ХХ века американский историк Д.Брандейдж, опубликовав документальную историю крестовых походов, утверждал, что даже и один из римских пап, Бенедикт ХIV, занимавший Святой престол в ХVIII усомнился в подлинности антиохийской находки.

Но как бы то ни было, в ХI веке умиравшие от голода воины уверовали в чудо.

28 июня из городских ворот вышли шесть отрядов крестоносцев, каждый со своим знаменем. Рядом с одним из знамен в бой шел капеллан графа Раймунда Тулузского, держа в руках Святое копье.

Сельджукские эмиры никак не ожидали нападения. К тому же как раз накануне между ними вновь вспыхнули раздоры. Некоторые из предводителей, рассорившись с Кирбогой, даже отвели свои войска от осажденного города. Особенно чувствительным для «неверных» был уход эмира Дамасского.

Сельджукские лучники стали обстреливать христиан, едва только те стали выходить из ворот. Однако крестоносцы шли вперед словно в каком-то исступлении, не обращая внимания на стрелы. Их натиск был так стремителен, что быстро удалось прорвать центр войска Кирбоги.

Рыцари вступили в привычные им рукопашные схватки с сельджукскими всадниками. Кирбога попробовал сосредоточить удар против одного из флангов крестоносцев и даже оттеснил его, но другая часть рыцарского войска, разгромив своих противников, пришла на выручку.

Вскоре в рядах сельджуков началась настоящая паника, и наконец мусульмане бросились спасаться бегством. Крестоносцы захватили все, что было в лагере осаждающих — запасы продовольствия, коней, драгоценности. Теперь можно было торжествовать победу.

Но оставалось решить немаловажный вопрос: кому владеть Антиохией?

Боэмунд Тарентский был уверен — именно ему и никому другому, раз город удалось взять только благодаря его хитрости. Скрепя сердце, его права признавали и многие из предводителей крестоносного войска. Категорически против был граф Раймунд Тулузский. Он даже настаивал на том, что город, согласно вассальной клятве, данной императору Алексею Комнину в Константинополе, должно передать под власть Византии.

Раз за разом собирались в храме Святого Петра, том самом, где нашли Святое копье, высшие сеньоры, чтобы разрешить спор. В конце концов, чтобы помочь светской власти, были приглашены епископы, сопровождавшие крестоносное войско. Благодаря им удалось все-таки добиться соглашения — владыкой Антиохии признали Боэмунда Тарентского.

Антиохийское княжество стало вторым государством крестоносцев на Востоке после Эдесского графства. Пора было выступать к главной цели крестового похода — Иерусалиму.

Однако рыцари не очень-то спешили. За два с лишним года крестоносное войско сильно поредело. На полях сражений, а также от болезней и голода погибла примерно половина всех тех, кто переправился через Босфор и вступил в Малую Азию. Иерусалим был еще далек, его только предстояло завоевать, а города Сирии — рядом, под рукой. И они один за другим открывали ворота крестоносцам после падения Антиохии.

Готфрид Бульонский захватил в свое владение города Тель-Башир и Равендан. Роберт Нормандский взял портовый город Латакию. Захватили крестоносцы и богатый город Маарру.

Здесь произошел примечательный эпизод в истории первого крестового похода. Наиболее неимущая часть крестоносного войска — слуги, пешие воины из крестьян, да и иные из мелких рыцарей, только обнищавших за время пути, ничего не приобретя, — подняла бунт, требуя выступления на Иерусалим.

• Предыдущая
• 35/61
• Следующая