Искупление - Михайлов Сергей - Страница 9
- Предыдущая
- 9/15
- Следующая
— Чтобы не дать ему воскреснуть.
— Где же оно?
— В надёжном месте.
— И ты похитил его? Когда?
— Сегодня ночью.
— Но зачем?
— Чтобы сослужить тебе службу, Жрец, и доказать свою преданность. Уж ты-то не дашь воскреснуть ему, когда оно окажется в твоих руках!
— Что ты хочешь за тело пророка?
— Об этом я скажу тебе позже. Сначала выслушай, что ты должен сделать. Если последуешь моему совету, имя твоё воссияет ярче прежнего.
— Говори!
Адус давно уже не испытывал страха, с того самого момента, как принял окончательное решение, — и потому говорил спокойно, уверенно, зная, что сила на его стороне.
— Тело пророка следует перезахоронить, но так, чтобы полностью исключить возможность похищения его.
— Каким образом?
— Ты выставишь охрану, и на сей раз — свою. Она должна стоять до завтрашнего дня, завтра же, в день праздника великого, всенародно гробница будет вскрыта, и тело казнённого на всеобщее предъявлено обозрение. Тем самым ты поставишь крест как на пророчестве, так и на всём учении пророка. Кроме того, ты сможешь ознаменовать день великого праздника собственным своим триумфом, чем веру укрепишь в Единого Бога и послужишь делу великой Империи.
— Ладно поёшь, доносчик, — с удивлением вскинул брови Жрец. — Хитёр ты, и хитрость твоя мне по душе. План хорош — я принимаю его.
— Это ещё не всё, — жестом руки остановил его Адус. — Погребение должно остаться в строжайшей тайне — только в этом случае ты добьёшься внезапности и обрушишь на приверженцев пророка сокрушительный удар. Я же сделаю всё, чтобы удар этот оказался смертельным.
Верховный Жрец вплотную приблизился к казначею и пристально взглянул тому в глаза.
— За что ты так ненавидишь их? — полушёпотом спросил он, сощурившись. — Ведь ты был среди избранных, равный среди равных.
Отвёл взор Адус, но не опустил его.
— Понять ли тебе душу оклеветанного раба? — чуть слышно произнёс он.
— Оклеветанного раба? — переспросил Верховный Жрец и вдруг расхохотался. — Оклеветанный раб! Ха-ха-ха! Кто ж оклеветал тебя, раб?
Невольно сжались кулаки Адуса, злобно сверкнули глаза его.
— Довольно, Жрец! Покончим с этим делом, и поскорее! Запомни: я отдам тебе тело лишь при выполнении тобой нескольких условий.
— Ты смеешь ставить мне условия, раб! — гневно выкрикнул Иерарх, и холёная борода его затряслась.
— Смею, Жрец! — Адус твёрдо встретил взгляд Иерарха. — Оклеветанный раб смеет всё!
Верховный Жрец заскрипел зубами от злости и порывисто вернулся к трону.
— Говори!
— Ты последуешь со мной за телом пророка — тайно, конечно, переодевшись в платье простолюдина. Ты поможешь мне перевезти тело к той гробнице, которую я тебе укажу…
— Ты уже выбрал место погребения?
— Да, Жрец, место погребения уже выбрано мною. — Адус вкратце объяснил, как найти это место.
— Чья это гробница?
— Она принадлежит мне.
— Тебе? — удивился Верховный Жрец. — И ты хочешь сказать…
— Да, я купил её. Сегодня утром, прежде, чем прийти сюда.
— Вот оно что! Ты предусмотрителен, раб.
— Распорядись выслать к гробнице своих рыцарей, Жрец, и прикажи им охранять её до завтрашнего утра. Мы же с тобой без промедления отправимся за телом казнённого пророка.
— Мы с тобой?! Ты что же, хочешь, чтобы я на себе, через весь Город, тащил этого мертвеца?! Твоя дерзость не знает пределов, раб, и ты поплатишься за неё!
— Не забывай, что тело пророка всё ещё в моих руках, — твёрдо произнес Адус. — Либо мои условия будут выполнены, либо…
— Либо? — грозно спросил Верховный Жрец, подавшись вперёд.
— …либо пророк воскреснет.
Поставленный перед дилеммой, Иерарх недолго колебался: гордость уступила место целесообразности.
— Я готов последовать за тобой, раб.
— Я знал, что разум твой восторжествует, — склонился в поклоне Адус. — Не отчаивайся, Жрец, ты будешь лишь сопровождать тело пророка к гробнице — не более.
— Зачем тебе это нужно?
— У твоего верного раба нет иных помыслов, — смиренно произнёс Адус, — кроме блага твоего, Верховный Жрец, и блага великой Империи. Сопровождая тело пророка к месту погребения, ты сможешь удостовериться, что не произошло подмены и погребён именно тот человек, чьё воскресение из мёртвых способно лишить тебя трона твоего.
— Я мог бы послать вместо себя кого-либо из своих людей, — возразил Верховный Жрец.
— Ты веришь своим людям? — вкрадчиво спросил Адус.
Жрец отвернулся. Он не верил никому — этот презренный раб задел наиболее потаённую струну его души.
— Что же ты хочешь за тело пророка? — спросил он.
— О, совсем немного! Милости к тем одиннадцати слепцам, коих именуют учениками пророка. Обещай, что не станешь преследовать их — они и так уже наказаны за слепоту свою.
Взметнулись вверх густые брови Иерарха.
— Ты хочешь, чтобы я пощадил их? Я ожидал услышать от тебя иное.
— Что же, Жрец?
— Требования их голов, раб.
— На что мне головы ничтожеств, Жрец? — презрительно усмехнулся Адус.
— Ты не хочешь отомстить им? — удивлённо спросил Верховный Жрец.
— За что же, Жрец?
— За то, что не они, а ты предал их Учителя!
Адус покачал головой.
— Я сделал лишь то, что предначертано судьбой, — чуть слышно прошептал он. И уже громче добавил: — Нет, Жрец, за это я мстить не хочу. Но есть другое…
— Что же, раб?
Понять ли гордому властителю, что творится в душе ничтожнейшего из рабов его!
— Оставим это, Жрец, — ответил Адус. — Но ты прав: я жажду возмездия. — Глаза его сверкнули. — А разве может быть месть слаще, чем заступничество за врагов своих перед сильным мира сего? Великодушие недруга всегда больно ранит душу врага его.
И снова удивился Верховный Жрец.
— Ты не так прост, доносчик, — сказал он, качая головой. — Хорошо, я выполню твою просьбу. Даю слово Верховного Жреца не преследовать учеников казнённого.
— Я верю слову твоему, Верховный Жрец, — склонился в благодарном поклоне Адус.
— Итак?..
— Я жду тебя у ворот Обители.
13.
Уже к полудню Священный Город оправился от ночного землетрясения. Растащены завалы, расчищены кривые улочки, убраны трупы, смыта кровь с булыжной мостовой… Жизнь постепенно входила в привычную колею.
И всё же ужас минувшей ночи оставил глубокий след в душах суеверных горожан. Страх сквозил в их глазах — страх перед неведомым, перед зыбкостью земного существования, перед гневом Господним. Храм, олицетворявший всемогущество Бога Единого, Храм, испокон века служивший прибежищем людей в страданиях и горестях их, Храм, надёжно цементирующий основы всего Ирийского царства, символизирующий его и освящающий его — превращённый в груду мёртвых камней, лежал он теперь в руинах. И страх людской был потому не перед минувшим — страх был направлен в будущее: чего же ждать бренному, ничтожному человеку, коли земное обиталище самого Бога обратилось в прах? Не предзнаменование ли сие грядущего конца?
Понимал это и Верховный Жрец. Охранить пошатнувшиеся основы вчера ещё могущественной Церкви, не допустить краха собственного всевластья, сохранить и укрепить авторитет касты жрецов, предотвратить возможность бунта черни — вот в чём видел Иерарх основную свою задачу. Потому и ухватился он за предложение Адуса: торжество над уже мёртвым, но ещё не поверженным пророком могло — и должно — было стать началом новой эры его, Верховного Жреца, могущества. Кто знает, не потеснится ли тогда и Наместник…
В платье рыночного торговца покинул Обитель свою Иерарх. Присоединился к ожидавшему его Адусу — и безмолвно последовал через весь Священный Город за этим странным, непонятным и непонятым человеком. Тот уверенно вёл его к хижине своей.
Кошкой крался за ними верный слуга Иерарха, призванный блюсти безопасность властелина своего и жизнь его беречь пуще ока своего. То был единственный из смертных, кто пользовался неограниченным доверием Верховного Жреца, и честь сия высоко телохранителем ценилась.
- Предыдущая
- 9/15
- Следующая