Стрела архата - Михайлов Сергей - Страница 16

• Предыдущая
• 16/33
• Следующая

От этих мыслей Щеглова отвлек молодой лейтенант, вошедший в кабинет.

— Товарищ капитан, получены результаты графологической экспертизы.

— А, отлично! — обрадовался Щеглов. — Я вас слушаю, лейтенант. Что же графологи?

— Из тетради, найденной на месте убийства, вырваны два листа, — сообщил лейтенант.

— Ну, это мне известно, — нетерпеливо перебил его Щеглов.

— Так вот, на первом листе содержался текст, написанный рукой профессора; этот текст явно в чем-то изобличал убийцу, поэтому он вырвал лист из тетради, но, зная, видимо, возможности наших экспертов восстанавливать текст по отпечаткам букв на следующем листе, он заодно вырвал и его. Судя по всему, этим и объясняется исчезновение первых двух листов. Но одной детали преступник не учел. Профессор писал шариковой ручкой, и ему приходилось сильно нажимать на нее, так как стержень, видимо, попался не из лучших — вам ведь известно качество наших стержней. Так вот, именно благодаря плохому качеству стержня наши эксперты не то что по третьему — по пятому листу вполне могли бы восстановить пропавший текст. Но ни третьего, ни четвертого, ни тем более пятого листа преступник не тронул — видимо, недооценил наших ребят-графологов. Вот восстановленный текст. — И лейтенант протянул следователю лист бумаги.

— «В Комитет государственной безопасности СССР…» — прочитал Щеглов и удивленно вскинул брови. — О! Это интересно! «Довожу до Вашего сведения, что я, профессор Московского Государственного университета Красницкий П.Н., оказался невольным свидетелем некоего преступного деяния, которое на моих глазах совершал Алфред…» — Дальше текст обрывался. — И это все?

— Все, товарищ капитан.

— Гм… Любопытно. — Лицо следователя Щеглова просветлело. — Спасибо, лейтенант, это очень ценный документ. Передайте мою благодарность экспертам-графологам.

— Есть!

Лейтенант вышел. А капитан Щеглов вновь задумался — теперь уже над неоконченным письмом профессора Красницкого в КГБ. Алфред… Алфред… Интересно, кто это — Алфред? Сам убийца? Или кто-то третий?.. То, что некий Алфред был причастен к убийству профессора, у следователя сомнений не вызывало. Иначе бы убийца не стал вырывать листы из профессорской тетради, даже наоборот — специально оставил бы их, чтобы отвести от себя подозрение. Но листы вырваны, а это значит, что срочно надо искать Алфреда. А что, если под этим именем профессору был известен не кто иной, как Храпов?

Щеглов вызвал своего помощника.

— Выясните, пожалуйста, все, что касается круга знакомых профессора Красницкого, и особое внимание уделите человеку по имени Алфред… Да, и доставьте ко мне Храпова.

Помощник молча кивнул и вышел. Вскоре в сопровождении конвоира вошел Храпов.

— Садитесь, гражданин Храпов, — предложил Щеглов, буравя его взглядом. — Итак, у меня к вам один очень серьезный вопрос. Отнеситесь, прошу вас, к нему со всей ответственностью. Вы продолжаете утверждать, что произвели только один выстрел?

— Да, продолжаю утверждать, — твердо произнес Храпов.

— Вы ведь, кажется, служили в Афганистане? В каком чине?

— Начал с лейтенанта, дослужился до майора. Трижды ранен, имею боевые награды… К чему все это, гражданин следователь?

— Как же вы, боевой заслуженный офицер, решились на убийство человека? Ответьте мне, Храпов, я никак не могу взять это в толк.

Лицо Храпова стало каменным.

— Это мое дело, гражданин следователь, — глухо произнес он. — Скажу лишь одно: я никогда бы не посмел поднять руку на человека.

— Но ведь подняли же!

— Это не человек.

— Не человек? — удивился Щеглов. — Кто же он тогда?

— Это не человек, — настойчиво повторил Храпов. — И хватит об этом. Я вам уже сказал, что готов предстать перед судом за совершенное мною преступление и понести самое строгое наказание.

— Ладно, оставим это. Тогда ответьте мне еще на один вопрос. Вам известен человек по имени Алфред?

— Первый раз слышу.

— Вы уверены? Подумайте, Храпов, подумайте хорошенько. Может быть, слышали от кого-нибудь? Вас, случаем, так никто не называл?

— Меня? — в свою очередь удивился Храпов. — Нет, меня так никто не называл. Это имя я слышу впервые.

— Ладно, — кивнул Щеглов и протянул подследственному принесенный лейтенантом текст. — Тогда прочтите вот это.

— Что это? — удивленно спросил Храпов, когда прочитал письмо Красницкого в органы госбезопасности.

— Вам не знаком этот текст?

— Нет.

— Тогда объясните мне, Храпов, каким образом этот самый текст мог исчезнуть с письменного стола профессора Красницкого?

— А уж это вы будьте добры объяснить сами, гражданин следователь. Я же в комнату этого типа даже не входил.

— Верно, — согласился Щеглов, убирая текст письма в ящик стола, — ваших следов в комнате не обнаружено. Вы стреляли с порога, не так ли?

— Так.

— И профессор в это время спал за столом?

— Думаю, что спал.

— Думаете? А что, у вас есть какие-то сомнения на этот счет?

— Я не могу утверждать того, чего не знаю, — ведь в комнату я не входил.

— Ладно, допустим, он спал. В таком случае, может быть, вы заметили у него на столе блокнот или, скажем, тетрадь? Общую, за сорок четыре копейки?

— Я видел только его спину.

— Ладно. Допустим. А теперь скажите — вы ведь себя борцом за справедливость мните, эдаким мстителем, благородным рыцарем, не так ли? Так вот, Храпов, должен вас разочаровать. По некоторым соображениям вы таковым не являетесь. И знаете почему? Да потому, Храпов, что стреляли-то вы в труп!

Лицо Храпова перекосила страшная гримаса.

— Что-о?! — взревел он, вскакивая со стула. — Вы что, смеетесь надо мной?!

— Да, да, Храпов, в труп, — спокойно продолжал Щеглов, — и вся эта ваша благородная вендетта превратилась для вас в трагикомический фарс, за который, правда, придется нести ответственность.

Храпов упал на стул и в смятении обхватил голову руками.

— Но как же в труп! — воскликнул он, вновь поднимая лицо. — Ведь он спал — этот ваш профессор!

— Вы же сами только что сказали, что утверждать этого не беретесь.

— М-м-м… — замычал Храпов и зажмурился.

— Но самое ужасное для вас то, что вы, не будучи виновником смерти человека, все же являетесь убийцей. И будете судимы за убийство. Вот такой парадокс.

— Но кто же опередил меня? — вскричал Храпов.

— Тот, кто выстрелил первым. Ведь в теле покойного профессора обнаружили две пули — и обе смертельные. Я же не зря спрашивал вас, сколько раз вы стреляли.

— Да один, один раз!

— Вот именно. Вы стреляли один раз — но вторым.

— Но, может быть, все-таки первым?..

Щеглов покачал головой.

— Не тешьте себя напрасной надеждой, Храпов. Вы стреляли в уже успевший остыть труп — об этом есть свидетельство очевидца. Помните парня, который преследовал вас в ту ночь? — Храпов кивнул. — Так вот он как раз и есть тот очевидец. Неплохой, кстати, парень…

— Кто же он — этот первый? — нетерпеливо спросил Храпов.

— Предположительно — некий Алфред, о котором вы только что прочитали в предсмертном письме профессора Красницкого.

В этот момент зазвонил телефон. Щеглов поднял трубку.

— Следователь Щеглов у аппарата!

Выражение лица его мгновенно изменилось.

— Спасибо, — сказал он тихо и положил трубку на рычаг. Потом пристально посмотрел на Храпова и кивнул конвоиру.

— Уведите арестованного.

«Экспертизой установлено, — вспомнил он только что полученное сообщение, когда остался один, — что обе пули, извлеченные из трупа профессора Красницкого, выпущены из одного и того же оружия — охотничьего ружья марки…» Марки… марки… Да не все ли равно, какой марки! Главное — что ружье это принадлежало Храпову. А Храпов стрелял один раз — в этом Щеглов был почему-то абсолютно уверен. Вот так загадка!

Он вдруг вскочил и выбежал в коридор.

— Верните Храпова! Срочно!

Когда подследственного вновь ввели в кабинет, он походил на изрядно выжатый лимон. Еще бы! Третий раз подряд вызывают на допрос.

• Предыдущая
• 16/33
• Следующая