Большая рождественская книга романов о любви для девочек - Селин Вадим - Страница 51

• Предыдущая
• 51/77
• Следующая

Светка разозлилась. Да так, что я тоже разозлилась на себя.

– Давай развернем, Светка. Прости…

Но Светка не могла успокоиться:

– Прости? Ты сама устраиваешь волшебство для других, что же будет, если люди решат не раскрывать твои конверты?

– Светка, а Светка. Давай развернем. Ну, пожалуйста…

Светка примирительно вздохнула:

– Давай уж. Только ты разворачивай. Елка твоя. У меня может не получиться.

Я благодарно кивнула и стала разворачивать фантик. Внутри лежала плотно упакованная бумажка, и никаких тебе сладостей. Мы развернули ее, не дыша. Листочек был словно усыпан серебристо-золотыми звездочками. Внутри него красовалась белоснежная елка – нарисованная. А рядом красивыми буквами – казалось, что их кто-то вывел пером – был написан адрес.

Просто адрес, и ничего больше. С индексом, все, как положено.

Мы со Светкой переглянулись. Потом я повертела листочек в руках, потрясла его – вдруг что-то еще выпадет, посмотрела сквозь него на свет – может, проступят водяные знаки. Но ничего больше не было.

– А… это… – замялась я. – Где инструкции, интересно?

– Да уж, – согласилась Светка. – Никаких объяснений, только адрес. Значит, все должно быть просто, мы должны догадаться сами.

Я согласилась:

– Значит, нужно сделать с адресом то, что мы делаем всегда. Отправить поздравление с Новым годом.

– А может, надо прийти к этому человеку в гости? – задумалась Светка.

Мы, округлив глаза, еще раз наклонились над адресом.

– Ну, нет, – решила я. – Далековато немного. Я не пойду.

– Ладно тебе! – нахмурилась Светка. – Я спортсменка, я доберусь.

– Угу. Во Владивосток. До полудня. Тогда и меня донеси, я тоже не против.

– Я все-таки не тяжелоатлет, – сказала Светка.

– Тогда будем писать поздравление, – решила я. – Одну я тебя не отпущу.

– Так уж и быть, – согласилась Светка.Видимо, этому человеку очень нужно, чтобы его кто-то поздравил, решили мы со Светкой. Наверное, ему тяжело, или одиноко, или все вместе… Мы решили написать несколько поздравлений. Одно получилось от меня. Вот такое.

Ночью на новогодних елках вырастают конфеты.

Утром их съедают дети по дороге в детский сад.

А в детском саду отказываются завтракать.

Следующей ночью на елочных ветвях созревают мандарины.

Их срывают подростки по дороге в школу.

И в школах не слушают больше учителей.

Уже с вечера елки начинают растить мечты для взрослых.

Но взрослые не смотрят на всякие елки, они идут работать.

И мечты для взрослых съедают дети по дороге в детский сад.

А в детском саду отказываются завтракать.

В моем поздравлении было мало Нового года, но елки ведь были! Мне показалось, что этого достаточно. Второе поздравление было от Светки. Она немного понахваталась от меня за это время, и поздравление было таким:

Бум-бум-бум!

Это не волейбольные мячи!

Это стучит Новый год!

Открывайте!

Радуйтесь!

Ура!

Все-таки зря она ушла из секции, это точно… Третье поздравление получилось от первоклассника Кирюхи – моего нового знакомого с детской площадки. Он пришел к нам с важным вопросом:

– Как там Булька? Ему бульчата нужны?

Бульке всегда были нужны бульчата, и Кирюха достал из большой картонной коробки целых двадцать маленьких бульчат! Одни были кособокие, другие – серо-синие, третьи в шляпах, но все равно очень славные. У меня уже заканчивалось место на подоконнике, а Булька был счастлив.

– Откуда столько? – удивилась я.

– Мы в школе лепили, – объяснил Кирюха. – Я рассказал про Бульку. Ничего? Можно?

– Конечно, можно, – успокоила его я. – Он только рад.

Булька был настолько рад, что даже сказать ничего не смог. А я попросила Кирюху:

– Можешь нам поздравление нарисовать? Кому-то неизвестному, с Новым годом?

Кирюха почесал нос:

– А как это?

В конце концов Кирюха нарисовал вполне себе новогодний и детский рисунок. На нем была новогодняя елочка, скакали зайцы, сердитый волк пробегал, светило солнце, текла речка, в речке купались дети, и еще он большими буквами написал «Поздравляю с Новым годом, очень желаю», так что мы остались довольны.

Я хотела сложить все поздравления в конверт, традиционно засыпав его конфетти, но Светка сказала:

– Оно ж неделю будет до Владивостока идти. Надо отправлять авиа.

Значит, придется заходить на почту, покупать конверт. Надеюсь, Микка не будет против – ведь мы все равно у почты встречаемся. Светка заодно попросила отправить и свои «приветные» конверты. Я была не против. Главное, что она не сердилась по поводу того, что мы с Миккой собрались встретиться. Ко встрече я особо не готовилась – мы со Светкой увлеченно вырезали снежинки для очередных гирлянд.Мы вышли из дома, и дети с площадки позвали нас поиграть хоть немножко. Но мы отказались. Я – из-за того, что после снежных боев приходится сушиться, а Светка – за компанию. Честно говоря, мне очень хотелось навестить Машу – я не видела ее уже несколько дней. Здорово бы ей рассказать про елку, и про Микку, и про Светкины приветы. И Маша будет делать вид, что совсем не слушает, а потом мой рассказ плавно вольется в ее рисунки…

Я увидела его издалека. Микка у почты переминался с ноги на ногу, подпрыгивал, хлопал себя по плечам. Причем я пришла вовремя! Я недоверчиво посмотрела на него, а он улыбнулся – широко и искренне, как, наверное, только он и умеет, и признался:

– Я очень боялся опоздать.

– Ты мог бы зайти на почту, не замерз бы.

– Я очень боялся пропустить тебя.

Я ни с того ни с сего щелкнула его по носу и весело сказала:

– Эх, ты!

– Эх, я! – согласился Микка. Потом полез за пазуху и достал оттуда цветок.

Одуванчик.

Немного завядший, но все-таки настоящий одуванчик. Весенний и желтый.

– Это не очень по-новогоднему, – пожал плечами Микка. – Но вот…

– Ничего себе не по-новогоднему! – воскликнула я. – Где ты его добыл?

Конечно же, мне сейчас казалось, что Микка вырыл одуванчик из-под снега. Что цветок был согрет снежной шапкой, не мерз, не боялся, ждал меня…

– На подоконнике вырастил, – сказал Микка. – Это ничего?

– Это ничего, – улыбнулась я и понюхала одуванчик. И подумала, что мне до этого времени мальчишки никогда не дарили цветов просто так. Дарили только на восьмое марта в честь Восьмого марта по заказу классного руководителя. И не лично мне, а мне как части класса…

В общем, для меня это было событием. Видимо, поэтому я сказала Микке:

– Зайдем на почту? Мне нужно письма отправить.

Микка без лишних слов согласился, и я была этому рада. Очередь на почте оказалась большой, и я успела рассказать об адресе, выросшем на елке, и о письме во Владивосток. Микка на случайном листке тоже написал свое поздравление, а потом попросил людей в очереди написать незнакомому человеку несколько хороших новогодних слов. Кто-то согласился. А один мужчина сказал мне:

– А знаете, ведь мне тоже недавно пришло такое письмо с поздравлением. И обратный адрес до востребования.

Мне вдруг стало стыдно, я покраснела. Неужели он получил мое письмо? Микка, наоборот, приободрился.

– А что там было написано? – спросил он. Я ткнула его в бок локтем, но он, казалось, не обратил внимания. – Какое поздравление?

Мужчина доверительно сказал:

– Мне пришла самодельная открытка. Раскладывается, а внутри елка.

Я вздохнула с облегчением. Таких самодельных открыток я точно не отправляла. Кто тогда? Может, Светка? Но мы все делали вместе.

– Я даже запомнил имя отправителя, – сказал мужчина и таинственно шепнул: – Аня.

Мы с Миккой озадаченно переглянулись. Такие новогодние поздравления, как отправляем мы со Светкой, рассылает еще и какая-то Аня? Я почему-то расстроилась. Хотя, наверное, надо радоваться. Дело-то хорошее, и чем больше людей в нем участвует, тем лучше. Но все что-то меня грызло. Жадность, наверное. И откуда она взялась? Я тряхнула головой: наверное, чтобы жадность сбросить. И она действительно стала чуть тоньше, как будто испугалась меня и притаилась. А мужчина добавил:

• Предыдущая
• 51/77
• Следующая