Вольный стрелок - Миленина Ольга - Страница 67
- Предыдущая
- 67/105
- Следующая
— Ну хорошо — если вас не устраивает размер суммы, я могу увеличить ее, допустим, вдвое. — Он смотрел на меня брезгливо, как благородный человек смотрит на грязного шантажиста, который, получив требуемое, тут же нагло начинает вымогать больше. — Сейчас возьмите пять тысяч — еще пять после того, как мы согласуем вашу статью. Надеюсь, я могу рассчитывать, что вы мне ее предоставите в течение ближайшей недели?
— Бесспорно! — Я улыбнулась ему мило. — Бесспорно. В течение недели я вам пришлю газету со статьей — могу даже десяток экземпляров, причем за свой счет. Считайте, что это мой меценатский дар. Лично вам…
…И вот теперь я сидела здесь, в комнате без телефона. Уже не сомневаясь, что меня сюда пригласили специально для того, чтобы всучить деньги, а потом продемонстрировать видеозапись того, как я беру взятку, и выдвинуть свои условия. Для начала снять статью или написать ее под их диктовку — а потом, наверное, и публиковать время от времени кое-какие выгодные им материалы. Иметь своего «карманного» журналиста в нашей газете престижно даже для такой мощной структуры. Но, увы, вышла накладка — и теперь мой недавний собеседник в срочном порядке докладывал своему начальству о ходе нашей беседы.
А я ждала, когда будет принято решение, что делать со мной дальше.
Я сомневалась, что меня не выпустят отсюда — в смысле, увезут куда-то, откуда я никогда не вернусь. Все-таки это было слишком. Если следовать сценарию — а я уже стопроцентно была уверена, что по этому сценарию и работали с Алещенко, — меня сейчас должны были начать пугать. Правда, ни мужа, ни детей у меня не было — но, возможно, разработчик сценариев мог сказать себе, что я женщина, я и личных угроз испугаюсь. Что ж, его ждал неприятный сюрприз — я не собиралась пугаться. Но и не собиралась это показывать. Я готова была подыграть — чтобы уйти отсюда. потом…
Если тот, от кого сейчас зависело решение, что со мной делать, был умным человеком, он должен был понять, что угрозы ничего не дадут. Это если он проаналивировал мой первый разговор, состоявшийся здесь, и сегодняшний тоже.
Если он дал себе труд навести обо мне справки — я ведь не знала, насколько сильную угрозу для них представляю. Но если этот кто-то был умен, то пришел бы к выводу, что пугать меня глупо. И принял бы какое-то иное решение.
Так что мне следовало ожидать чего угодно. Можно было предположить, что сейчас передо мной извинятся и отпустят, — а через десять минут мой «гольф» остановит милиция и найдет у меня наркотики — с Улитиным ведь такое проделывали. Можно было предположить, что они тянут время, которое используют, скажем, для того, чтобы вскрыть мою квартиру и подбросить туда что-нибудь, что сразу после моего возвращения домой будет изъято при обыске правоохранительными органами. Да много чего можно было ждать — особенно если вспомнить о весьма возможной причастности «Нефтабанка» к улитинской смерти. Причастности, которая с каждой минутой все больше казалась мне не предположением, но фактом.
Я затушила сигарету и, чувствуя, что не накурилась, снова протянула руку к пачке — но остановилась в последний момент. Говоря себе, что если за мной сейчас наблюдают — черт его знает, но ведь возможно, — то могут решить, что курение одной сигареты за другой есть признак моей нервозности. Так пусть лучше видят, что я спокойна — спокойна и уверена в себе. И их не боюсь — совсем.
Я впервые пожалела, что у меня нет мобильного — который пригодился бы мне сейчас. Предлагали ведь, и не раз — оплатить телефон с подключением плюс все счета за разговоры. Тот же Кисин, между прочим, предлагал — и долго недоумевал, почему я отказываюсь, тем более что не он лично платит, а одна фирма, которой ни жарко ни холодно от того, что платить придется еще за один телефон. Но я отказалась — сказав себе, что если кому-то когда-нибудь понадобится на меня компромат, как уже не раз бывало, и даже очень сильно понадобится, то раскопать, кто оплачивает мне разговоры по мобильному, не составит огромного труда. А так я чиста — и мне от этого спокойнее.
Я пообещала себе, что теперь вопрос с мобильным решен. И я возьму его себе прямо завтра за свои деньги. А может, и сегодня. Как только отсюда выйду.
Вот только выйду и сразу поеду, и все оформлю, и…
Я поймала себя на том, что все это звучит так, словно у меня есть сомнения в том, что я отсюда выйду. А это было абсолютно лишним. И я все-таки вытащила из пачки очередную сигарету и прикурила — а потом усмехнулась.
Демонстрируя всем, кто мог меня видеть — и в первую очередь самой себе, — что я в порядке. В полном порядке.
В настолько полном, в каком только можно быть…
Глава 18
Я досчитала до десятого звонка и уже собиралась вешать трубку, когда услышала на том конце запыхавшееся «алле». И, признаться, растерялась — потому что набирала этот номер вот уже три с лишним часа, а мне никто не отвечал.
Я уже успела много чего передумать — что та, кому я звоню, куда-то уехала, что она сменила квартиру и номер телефона соответственно, что, поступая в институт, она случайно или намеренно указала в анкете не тот телефонный номер. Даже о том, что она никогда уже не подойдет к телефону, я тоже подумала, — если именно она была в машине с Улитиным в последний его вечер, если это ее белье осталось в его коттедже, если она выполняла в его доме чей-То заказ, то, возможно, ее и не было уже в живых.
В общем, я уже совсем не рассчитывала, что кто-то подойдет, — и чисто автоматически нажимала на автодозвон, сидя перед телефоном. И потому и растерялась, услышав запыхавшийся голос.
— Алле, алле? — Обладательница этого голоса, судя по всему, бежала к телефону — она, видно, только вошла и услышала мой звонок в дверях и рванула к аппарату. — Вас не слышно, алле?!
— О, добрый вечер, — произнесла наконец, собравшись с мыслями, стараясь говорить максимально любезно. — Простите, могу я поговорить с Ириной?
— А нет Ирины. — Голос не сказал это, а буквально отрезал, давая мне понять, что той, кто мне нужна, не просто нет, но и не будет. — Не живет она здесь.
Я задумалась на секунду — тут же говоря себе, что это глупо, что это точно не она, потому что так не притворишься. Потому что обладательнице этого голоса лет пятьдесят, ну, может, немного поменьше, но именно немного. А той, кому я звоню, лет двадцать — плюс-минус год-другой.
— О, как это ужасно! — воскликнула расстроенно, пытаясь изобразить из себя эмоциональную идиотку, вдобавок словоохотливую. — Вы не поверите — я с таким трудом узнала этот телефон, я столько надежд возлагала на этот звонок, мне так хотелось верить, что я смогу поговорить с Ирой! О, это просто кошмар!
Такая неудача, ужасная неудача! Скажите — а вы не могли бы мне подсказать, где я могу ее найти?
— Не могу. — Голос продолжал оставаться категоричным, и мой монолог не произвел на него никакого впечатления. — А вы кто, собственно?
Я ждала этого вопроса. И была к нему готова. Продумав с десяток вариантов и остановившись на одном, показавшимся мне наиболее подходящим.
Довольно стандартном, часто используемом мной — но, как правило, действующем безотказно. Потому что человек корыстен — и этим следует пользоваться.
— О, простите, я так разволновалась, так разволновалась, что забыла представиться. Юлия Ленская, замдиректора модельного агентства «Супермодел».
Это новое агентство, мы открываемся через две недели, но должна вам сказать, что уже к концу года мы будем первым агентством в Москве! У нас такие щедрые спонсоры, такие средства, такие связи с Западом — вы не поверите, все ведущие зарубежные агентства уже выразили желание работать с нами. То, как у нас в стране занимались модельным бизнесом до этого, — это позавчерашний день.
Девушкам вечно недоплачивали, воспринимали их как рабочих лошадок, вечно вокруг подиума толстосумы с жадными глазами. В мире такого давно уже нет — а у нас…
И вот наше агентство, у него совершенно другой подход — в конце концов, мы существуем благодаря девушкам. А значит, главное в нашем бизнес — именно они. К ним надо относиться как к кинозвездам, их труд должен высоко оплачиваться, они должны видеть перспективу, знать, что их фотографии отосланы во все ведущие мировые агентства, и…
- Предыдущая
- 67/105
- Следующая