А я люблю военных… - Милевская Людмила Ивановна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/57
• Следующая

Евгений вздохнул и сказал:

— А моя шерсть уже давно не стоит, потому что от дыба вылезла, так с тобой нелегко.

Я рассмеялась.

— Так зачем же хочешь ко мне переезжать, если я такая плохая?

— Затем, что Маруся еще хуже, — философски ответил Евгений. — Вы, женщины, или Соньки, или Маруси, или Тамары, или Елены.

Мне не хотелось выглядеть умной, но пришлось.

— Ты не прав, — сказала я. — Женский мир значительно обширней и разнообразней. Есть еще Тоськи, Людмилы, Розы, а так же Алисы, Венеры, Ольги, Ирины и бесконечное множество имен и характеров.

— Да, есть, — согласился Евгений, перекладывая яичницу на тарелку и подвигая ее ко мне, — но, видимо, мне больше подходят Соньки. Уж такой я непутевый парень. Кофе будешь?

— Я пила водку. Самогонку, — зачем-то сказала я.

Наверное от смущения. Со мной бывает такое.

— С нюхом у меня полный порядок, — ответил Евгений. — А ругаться уже надоело. То я не прав, то ты не права, а жить-то когда?”

Боже, как он был мудр! Только на нем и держались наши отношения…

Счастлива! Конечно же я была счастлива! Он любил меня как свою дочь, как ребенка, иначе чем еще можно было объяснить его терпение.

Терпение? Нет! Эт-то уже не терпение! Это нечеловеческая выдержка! Стыдно вспомнить, какие коленца выкидывала я…

А мой характер?

А привычки?

Я же совершенно не пригодная для семейной жизни особа: жадная, занудная, сварливая, чванливая эгоистка с непомерными амбициями, усиленными болезненным самолюбием.

А как я себя люблю!

Боже, как я себя люблю!!!

Просто обожаю…

Впрочем, это качество я уже поминала, называя его эгоизмом. А других недостатков у меня нет.

Зато их сверх всякой меры у Юли!

К тому же Женька к моим недостаткам мало-помалу привык, а вот захочет ли он привыкать к недостаткам Юли, это еще вопрос.

И нас связывает ребенок, ответственность за которого мы делили пополам, правда Женька утверждал, что на ребенке наш разрыв не отразится, но разве можно верить обещаниям мужчин?

И что из этого следует?

Что следует?!

Что он мой!

Мой!!!

Только мой!!!!!!!

Так почему же я должна отдавать его какой-то там непутевой Юльке?!

К тому же Санька, когда вырастет, меня не поймет. Вряд ли я смогу найти ему достойного отца. После моего Женьки все мужчины уже не так достойны…

А Юлька? Боже, сколько крови ему выпьет она! Ему, моему родному! У нее же несносный характер! Она же помешана на одном наслаждении…

А-ааа! Да Юлька же слаба на передок! Еще, пожалуй, будет Женьке моему изменять, чего я не позволяла себе никогда! А он такой ревнивый!

И гордый!

И ранимый!

А она будет ему изменять!

Нет! Уж этому не бывать! Я его спасу!

С этой мыслью я отправилась на свадьбу своего родного мужа.

Как только я приняла рискованное решение, так сразу же Владимир Владимирович замаячил на горизонте. Слава богу, пока лишь в моих мыслях.

“Он, конечно, обязательно узнает о нашем разговоре с Любой, — подумала я, — если уже не узнал, но с другой стороны, неужели он заподозрит, что я такая дура?

Так я ему в ресторан и попрусь, на эту дурацкую свадьбу, туда, где скопище моих друзей, за которыми без устали следят…

Нет, не выгляжу я такой дурой, какой на самом деле являюсь,” — с присущим мне оптимизмом заключила я и смело отправилась отбивать своего несчастного мужа у подлой разлучницы.

В холл ресторана я вошла уже с радужной мыслью: “И семейные вопросы решу и заодно узнаю у Любы про ее соседей.”

В общем, “планов громадье”.

Однако, на пути осуществления этих планов выросли неожиданные препятствия. Когда я попыталась проникнуть в зал, метрдотель — мой старый добрый знакомый — смущенно сообщил:

— Софья Адамовна, уважаемая, дорогая, очень сожалею, но свободных мест нет.

В этом я увидела козни Юльки и тут же решила во что бы то ни стало козням помешать.

— Хорошо, — согласилась я, — тогда мужа моего, пожалуйста, позовите. Пусть на минутку выйдет сюда, мне нужно ему кое-что сказать.

Метрдотель, как человек чрезвычайно в таких вопросах опытный, и догадываться не стал. Он просто знал, что именно я могу сообщить своему мужу, играющему свадьбу с моей подругой, а потому он и заволновался и смутился, пролепетав:

— Позову его, если найду.

— Если не найдете, тогда сама вам помогу, — на всякий случай пригрозила я.

И метрдотель панически скрылся.

Угроза подействовала благоприятно: Евгений появился в холле потрясающе быстро.

— Зачем ты явилась? — сразу же набросился он на меня. — Скандала ищешь?

Я не стала скрытничать и ответила:

— Как получится.

Он неожиданно взмолился:

— Соня, прошу, не надо скандала, все горшки побиты, сожжены все мосты, ты же умная женщина, прошу, уходи.

— Что?! — взревела я. — Что я слышу?! Впервые ты признал что я умная женщина и то в связи с тем, что сам ты, дурак, женишься на Юле! И почему я должна уходить? Ты пригласил на эту, черт возьми, свадьбу всех моих друзей, а я уходи? И чем я, по-твоему, должна на это ответить? Пригласить на свою свадьбу твоих друзей?

К радости моей Евгений насторожился:

— На какую свадьбу? Ты что, собралась замуж?

— А почему бы и нет? Я теперь женщина свободная, и ноги у меня не такие кривые, как у твоей Юли!

Евгений занервничал:

— При чем здесь ноги? Ты, как всегда, болтаешь глупости.

— Я-то глупости всего лишь болтаю, а ты, как всегда, их делаешь! У Юли кривые ноги, отвислый зад, дряблые окорока и выпученные глаза! И попробуй мне возразить!

Евгений, похоже, был искренне удивлен, что позволило сделать однозначный вывод: он заблуждается.

“Бедняга и не подозревает, что у Юли кривые ноги, — торжествуя, подумала я, — не говоря уже про зад и окорока! Вот это номер! Он что же, ослеп? Надо срочно открыть глаза бедняге!”

— Не ты ли нахваливала Юлю ежедневно с утра до вечера? — тем временем напомнил Евгений.

“Точно! Я! Ах, вот же дура!”

— Нахваливала, но не для того, чтобы ты на ней женился, а для того, чтобы ты познакомил ее со своим положительным и холостым другом. Я хотела устроить счастье подруги, но никак не рассчитывала расстроить счастье свое и уж тем более не собиралась женить своего собственного мужа.

— Так значит ты неискренне хвалила Юлю? — наконец прозрел мой наивный Евгений.

Я даже поперхнулась, даже голос потеряла, так это меня впечатлило.

Поперхнулась, потеряла голос, но очень быстро необходимую форму приобрела и разумно все ему объяснила:

— Дорогой, ноги — это ноги, а не абстракция какая-то, о которой можно долго и туманно рассуждать. Здесь достаточно пристально посмотреть, и сразу станет ясно можно ли хоть на секунду заподозрить меня в искренности, когда я это хвалю. Уж я-то разбираюсь в красоте, что обязательно отразится на моем будущем выборе.

Уже отразилось: выбор хоть куда!

Евгений занервничал еще больше и вот тут-то я поняла, что и в первый раз его заставили волноваться отнюдь не ноги Юли.

“Ага, — подумала я, — он боится, что и я не растеряюсь и тут же замуж выскочу! Собака на сене! И сам не гам и другому не дам!”

— Завтра же замуж выхожу! — отрезала я. — И не так как ты, не понарошку, а намертво! Намертво замуж выхожу!

Не такого эффекта я ожидала — Евгений взял да и рассердился.

— Почему ты решила, что я понарошку женюсь? — прорычал он. — Уж кого-кого, а меня нельзя обвинить в несерьезности. Я не разбрасываюсь своими словами, как некоторые! Я семью хочу! Я жену хочу! Я, черт возьми, ребенка хочу! Мне тридцать восемь лет, и времени осталось слишком мало, тебе же все по фигу, у тебя один ветер в голове. Устал ждать когда ты за ум возьмешься, да и некогда, возраст поджимает, мне уже тридцать восемь лет.

Боже! Сколько трагизма!

Внезапно я всплакнула, хотя и не держала в планах глупости такой, но как тут не всплакнешь, когда родной муж ведет себя неблагородно.

• Предыдущая
• 22/57
• Следующая