А я люблю военных… - Милевская Людмила Ивановна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/57
• Следующая

Эта Люба поломала мне все планы. Я же собиралась хорошенько потрепать нервы подлому Женьке, раз подфартило мне с Сергеем. Этим своим новым Сергеем знатно можно нервы потрепать, он просто создан для этого — Женька умер бы от ревности. Э-эх!

А теперь как же быть? А тут еще и Харакири всю обедню испортил — неровен час эфэсбешники нагрянут и меня схватят.

— Артем, — закричала я, перекрывая Любу и Тамарку, которые, конечно же, тоже не молчали, — мне нужно срочно сматываться, но я хотела с тобой поговорить.

Может со мной смотаешься?

— А зачем тебе сматываться? — удивился Артем. — Если мы до сих пор еще разговариваем, значит за мной не следили.

“А ведь он прав,” — подумала я.

— Что тут происходит? — наконец заинтересовалась Тамарка. — Мама, невозможная, уже куда-то влезла опять?

— Она покушалась на президента, — неожиданно брякнула Люба.

Ничем, несчастная, не лучше меня — тоже плохо собой владеет.

Тамарка с большим подозрением посмотрела уже и на Любу и сказала:

— Ну ладно эта шизует, у нее мужа отбили, а ты-то поехала с чего?

Наша мать-героиня внезапно обиделась:

— Я не поехала, а говорю, то, что узнала от Петра Петровича, своего соседа, а он, между прочим, полковник ФСБ. Сонька на следующее утро после нашего новоселья пальнула из гранатомета в президента, а теперь скрывается.

Можно представить что случилось с Тамаркой, она даже вырываться перестала, наоборот даже оперлась на Харакири, который перенес сообщение ничуть не лучше — у бедняги ноги подкосились, и он промямлил:

— София, это правда? Так это был не прикол?

Я замялась:

— Ну, в чем-то правда, а в чем-то прикол, но разве мне сейчас до этого? Времени мало, потому что Люба хочет на меня настучать.

— Не хочу, но обязана, — пояснила Люба и с новой силой задергалась, что-то лепеча о своем долге перед Родиной.

Пришлось в нее еще крепче вцепиться.

— Артем, — не прекращая борьбы с Любой, воззвала я, — брось эту Тамарку и пошли к моему столу. Я здесь, правда, не одна, но человек он хороший, и вряд ли нам помешает, уж очень поговорить надо — неизвестно когда еще доведется.

— Нет, — возразил Харакири, — Тамарку бросить не могу, она мне долг не возвращает.

Бедная Тамарка в ужасе закатила глаза и снова задергалась, но Харакири крепко ее держал, потому что понимал: теперь, когда выяснилось, что я за фрукт, с меня долг получить невозможно. Тамарка же в толк взять не могла почему штуку баксов отдавать должна именно она. Она не может понять, а мне в сплошном дефиците времени все некогда ей объяснить.

— Черт с вами, — сказала я, — всех приглашаю к своему столу.

Услышав это, Люба задергалась уже конвульсивно, словно черти в нее вселились. Тамарка тоже вела себя неважно: все рвалась и переживала за доллары, которые не собиралась отдавать.

Гомон от моих подруг шел неприличный. Невзирая на их поведение, мы с Харакири так, гамузом, и потащились к фонтанчику.

Там за моим столиком скучал в одиночестве мой Сергей.

Увидев моего неотразимого Сергея, и Люба и тем более Тамарка сразу повели себя значительно скромней. Тамарка вообще закосила под интеллигентку, демонстрируя такие изысканные манеры, которые хоть кого в заблуждение введут. Сергей заробел и растерялся, не зная как себя вести с такой рафинированной дамой. По этой причине он все внимание отдал простоватой Любе, чем несказанно Тамарку огорчил.

Люба, польщенная благорасположением красавца Сергея, перестала рваться, успокоилась и превратилась в милого человека. Пока Тамарка зеленела от злости, Люба подробно рассказывала Сергею как правильно варить Зеленый борщ. Он слушал ее с неослабевающим интересом. Короче, все были заняты.

Пользуясь этим, я энергично пытала Харакири, который бдительности не терял и своей цепкой руки с Тамаркиного запястья не снимал. Впрочем, так же поступала и я с Любой.

— Почему тебя отпустили? — пристально глядя в изумрудные глаза Харакири, спросила я.

Он пожал плечами:

— А почему меня должны были не отпускать? Я все честно им рассказал…

Передать не могу как я испугалась:

— Что ты им рассказал?

— Что книгами торгую, что с тобой мало знаком, что дружу с Андеграундом, что знает меня на Арбате любой…

— Про маскарад наш поминал?

Харакири удивился:

— Я что, с кедра свалился? Сам же мужские шмотки и плешь со щетиной принес. Нет у меня задачи себя закладывать, с мозгами пока все в порядке: только на вопросы чекистов отвечал, а они про маскарад не спрашивали, все больше интересовались почему ты именно ко мне подошла.

Я напряглась:

— И что им ответил?

— Сказал, что все время подходишь к моему лотку, когда в “Дом книги” идешь. Всю правду сказал. Ты же постоянная моя покупательница, и скидки тебе делаю, потому что роман про самураев задумала, покупаешь у меня много книг, вот и дружу с тобой. Да на Арбате это подтвердит любой.

— Думаю и подтвердили, раз так быстро тебя отпустили. А про меня что говорили?

Харакири важно сообщил:

— Про тебя ничего. Я уж и так и сяк выпытывал, хотел знать куда вляпалась, а они только плечами пожимают и говорят, мол ничего не совершила, все нормально.

Будто я дурак и сам не понимаю с кем дело имею. Станут они из-за ерунды там какой шум-гам поднимать. Бедный Андеграунд так и не успел… Короче, мордой кента моего в пол положили прямо с его голой девицей. Больше всех пострадал.

Надо сказать, что разговаривая с Харакири, я глаз не сводила со свадебного стола, где, к огорчению моему, всем было не до меня — Евгений, обнимая Юльку, беседовал с Пупсом, мужем Розы. Евгений всегда был нелюбопытен и не смотрел в зал, а подруженьки, змеи, о моем присутствии ему не сказали. Юлька наверняка была в курсе — уж слишком упорно она не замечала меня — но просвещать Евгения не поспешила.

“Судя по всему, не удастся понервировать моего бывшенького, уж очень он занят,” — пригорюнилась я и деловито спросила у Харакири:

— Что еще у тебя спрашивали?

* * *

И вот тут-то случилось то, чего я ждала и страстно желала — Евгений случайно глянул в зал и… увидел меня. С минуту он ошеломленно смотрел мне в глаза,

потом отвел взгляд, но тут же снова вернул обратно.

Люба как раз перешла к рассказу о том, как надо готовить к варке щавель.

— Берете каждый листочек отдельно, — важно вещала она, — и ножку отрезаете…

Я дернула за рукав Сергея и прошептала:

Сергей, весь поглощенный Зеленым борщом, уставился на меня чрезвычайно ошеломленно, а Тамарка ядовито пояснила:

— Хочет бывшенького заставить ревновать.

— Ах, вот оно что, конечно-конечно, — прозрел Сергей, тут же меня обнял и снова погрузился в Зеленый борщ.

Однако мне было мало: вынуждена была его опять оторвать.

— Простите, — сказала я, — он уже реагирует.

— Кто реагирует? — удивился Сергей, нехотя отвлекаясь от Любы.

— Да муж ее бывший, — пояснила Тамарка. — Видите как набычился. Сейчас выяснять отношения придет. Вы учтите, у него Черный пояс.

Сергей занервничал, но руки с моего плеча не снял — вот что значит настоящий мужчина!

— Меня не волнует его пояс, — сказал он, собираясь опять переключиться на Любу.

Я поспешно обратилась с новой просьбой.

— Если вас его пояс не волнует, тогда не могли бы вы меня поцеловать? — потупив взор и краснея, спросила я.

Сергей растерялся:

— Поцеловать?

— Желательно взасос, — ядовито посоветовала Тамарка, которой, видимо, надоело герцогиню из себя изображать, тем более, что желанных плодов это не принесло.

— Взасос-взасос, — повторила она и неприлично заржала.

Я не была против, но молчала и краснела.

Покраснел и Сергей. Глупо хихикнув, он тяжело вздохнул и серьезно сказал:

— Не могу я, простите, целовать по заказу. Здесь вдохновение необходимо, к тому же Любочка еще не закончила рассказывать про борщ.

От такого оскорбления я обомлела, Тамарка пришла в восторг, а добрая Люба меня пожалела и, пользуясь уважением Сергея, попросила:

• Предыдущая
• 29/57
• Следующая