Кто хочет спать с миллионером? - Милевская Людмила Ивановна - Страница 17

• Предыдущая
• 17/56
• Следующая

Остаток ночи пролетел незаметно. Когда же чех истощился, заснув на полном ходу, Галина глянула на часы и ужаснулась обманчивости питерского утра. За окном было темно, а часы говорили, что давно наступил рассвет.

– Далилка меня убьет! – испугалась она. – Точно убьет, если на работу опоздает!

Галина наспех оделась и улетела, оставив мужчин набираться сил.

Долго они набирались – часам к двум набрались.

Первым очнулся счастливый чех. Окрыленный воспоминаниями, которые нахлынули, едва он продрал глаза, чех сладострастно провел рукой по постели. Не обнаружив рядом Галины, Ванек горько вздохнул, смирился и покинул кровать: без женщины там ему нечего делать.

Гордо спускаясь по лестнице вниз, чех разбудил своим топотом Граблина. Взглянув на друга, тот обмер от страха и закричал:

– Ванек! Где же ты так сильно побился? У тебя лицо все в крови!

– Но нишего не болит! – развел руками растерянный Ванек, старательно вслушиваясь в тело.

Его здоровое тело молчало. Чех взглянул на пустые бутылки и совсем уж удивленно добавил:

– Не болит даже моя голова. А что, лицо правда побито? – озабоченно спросил он, думая о начальнике, о работе и прочих неприятных вещах из какой-то другой, скучной жизни.

– «Побито», не то слово! – мрачно заверил Граблин и просветлел, осененный:

– Черт! Как я забыл! Это же Галкины дни!

– Дни? Ты о чем? – озадачился Ванек.

– Да ладно, дружище, ты в голову не бери. Все пустое, – философски заметил Граблин и бодро призвал:

– За дело! За карты!

А Галина, возвращаясь домой, столкнулась в дверях с Далилой. Та с крестницей на руках и заботой в лице неслась на работу.

– Безобразие! Я всю ночь не спала! – набросилась она на подругу.

– Думаешь, я спала? – посетовала Галина. – Как же, даст он уснуть!

– Кто – он? Граблин?

– Почему Граблин? Чех.

– Что за чех?

– Ванек.

– Ванек?! О, кошмар! – ужаснулась Далила. – На этот раз ты лишку хватила!

– Я трезвая как стекло, – гордо сообщила Галина, падая на диван и в тот же миг отрубаясь, иначе не скажешь.

Чех знатно ее умотал.

Возмущенная Далила отправилась к тетушке Маре.

– Галка сошла с ума! – сообщила она старушке, вваливаясь в ее дом с малым ребенком. – Эта стерва опять загуляла и бросила на меня Ангелинку!

Наплакавшись ночью, девочка утром была бодра и мила. Она потянулась к тетушке и ласково пропищала:

– Тя-ма!

Далила с гордостью перевела:

– Слышала, уже говорит «тетя Мара».

Тетушка усмехнулась:

– Я поняла, но я для нее вроде как бабушка. Иди ко мне, моя бедная крошка, – протянув к девочке руки, пригласила она.

Ангелина с радостью бы пошла, но Далила опустила ребенка на пол и строго сказала:

– Эта крошка для тебя уже тяжела. Не надо ее таскать. Она прекрасно ходит сама, эта негодница.

– Негодница? Почему? – удивилась тетушка Мара. Она обожала детей и не мыслила, как можно ругать ангелочков.

Далила пожаловалась:

– Слышала бы ты, какой концерт эта крошка устроила ночью. Соседи до утра во все стены стучали, а я в это время скакала козой, зверски гремя погремушками.

Тетушка поразилась:

– Зачем же, дружок, ты скакала? И при чем здесь Ангелина? Ты же ее будила грохотом-топотом!

– Как же! Разбудишь ее! Она при грохоте как убитая спит, а в тишине просыпается и вопит, словно резаная. И вот результат. Мне на работу пора, а я с ног валюсь от усталости.

– Где же Галина была?

– Сначала она была с Граблиным, потом с чехом. Знаешь, мне уже надоело. Ты права. Галка неисправима. Ее пора посылать.

Тетушка Мара опешила:

– Куда?

– На три буквы, – в сердцах сказала Далила и печально добавила:

– В конце концов, мне уже стыдно с такой развратницей дружить. Она позорит меня. Всех нас позорит.

– Раньше об этом надо было думать, – вздохнула тетушка Мара, – а теперь, уж прости, мой дружок, поздновато.

– Почему поздновато?

– Ты слишком долго с ней дружишь, наперекор моим советам. Она уже не подруга тебе, а почти что сестра.

– От этого мне не легче.

– К тому же Галина теперь сирота. Кто ей поможет? В нашей семье против нее все так долго боролись, что привыкли к ее бесчинствам. Удивительно, что восстала именно ты. И когда?..

– Когда? – горестно взвыла Далила.

– В тот самый момент, когда у нее появился ребенок. Когда она в поддержке твоей нуждается. И потом, бросая Галину, ты бросишь малышку. Что будет с Линочкой?

Ангелина протопала к тетушке Маре и, обвив ручонками ее полную ногу, властно произнесла:

– Тя-ма!

Далила глянула на ребенка и плаксиво спросила:

– А если из Линки вырастет то же самое?

– Это будет уже и на нашей совести. Так что, дружок, не ропщи.

– Вот что ты мне предлагаешь!

– Да. И Галина совсем неплохая. У нее прекрасное образование, она занимала хорошие должности. И продолжит карьерный рост, как только подрастет Ангелина. У нее железная воля. Она избавилась от вредных привычек, родила отличную девочку.

– Ты ее хвалишь? – поразилась Далила. – Не верю ушам!

Тетушка добила племянницу, заключив:

– Бог даст, Галочка и семью заведет. Она состоялась во всем. А то, что смотрит на секс весьма либерально, так это даже модно теперь. Будем считать, что Галина современная стильная дама.

– Ну не знаю. Ты так все представила, просто нечего возразить. А между тем ушла она вечером к Граблину, а вернулась утром от чеха. И я сидела с ребенком. Всю ночь. А теперь весь день сидеть будешь ты.

– Ничего страшного. За малышкой я с удовольствием присмотрю, а ты отправляйся, дружок, на работу и не ропши, – приказала тетушка Мара.

Далила послушно отправилась, но, вспомнив бессонный кошмар, уже в дверях всполошилась:

– А если Линочка и тебе устроит концерт?

– Не волнуйся, мне не устроит. Я Женечку, Димочку, тебя и сестрицу твою покойную как-то растила, и с Линочкой справлюсь.

Днем позвонила Галина и виновато промямлила:

– Далька, ты где?

– На работе, – мигом взвилась Далила. – А вот ты где, заблудшая и пропащая?

– Я дома.

– Выспалась?

– Выспалась.

– А я нет!

– Ну, прости меня, Далька, – хлюпая носом, взмолилась Галина. – Все не так, как выглядит со стороны. И задержалась я не потому.

– Но почему?

– Я знаю, о чем ты подумала. У меня вообще эти. Ну, эти, сама понимаешь.

– Не понимаю. Что у тебя?

– Самокритические дни. Короче, с Граблиным я не спала, и с чехом я не спала.

Далила холодно поинтересовалась:

– А чем же ты с ними до утра занималась?

– Обезьяну водила. Мы с Граблиным к чеху случайно зашли…

– Чай попить. Бросила мне ребенка и с чехом всю ночь глушила чай из горла. Слушай, тебе не надоело наступать на одни и те же грабли?

– Точно! – вдохновенно согласилась Галина. – Это все Граблин! Это все он!

– Естественно, он, себя ты никогда не винишь.

– Ты просто не знаешь Граблина. С ним как свяжешься, обязательно в историю попадешь. И сколько себе клялась, и все равно наступаю на одного и того же Граблина. Но в этот раз вина не моя. Я же для дела старалась.

– И как, расстаралась? – ядовито спросила Далила. – Или память свою пропила?

– Да я трезвая как стекло, – начала было Галина, но, осознав бесполезность своих возражений, согласилась:

– Да, я пила, потому и потеряла контроль над временем. Но больше я пить не буду. Я не алкоголичка.

– Да, ты по другой части мастер. Так что ты узнала? – Далила прикрикнула:

– Говори, не тяни!

– Самохина и Матюк вместе в холдинг устроились и вместе уволились. Почти день в день. Она Снегурочкой, он Дедом Морозом.

– Информация устарела. Надеюсь, это не все?

Галина восторженно взвизгнула:

– Конечно, не все! Сейчас расскажу, упадешь!

Далила окончательно вызверилась:

– Мне надоело падать! Падать – привычка твоя!

• Предыдущая
• 17/56
• Следующая