Моя свекровь — мымра! - Милевская Людмила Ивановна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/57
• Следующая

— А пыток ты не боишься?

Задумалась, глупая, и растерянно отвечает:

— Сонечка, пыток тоже боюсь. Умоляю, подай мне пример. Если увижу, что у тебя получилось, то, пожалуй, тоже полезу в окно.

— Ага, значит я тебе как подопытный кролик! Сама же спорила, что я тяжелей. А если крюк на мне оборвется?

— Ужас какой! — зажмурилась Фрося.

— Что за ужас? Всего третий этаж. Если не выдержит крюк или шнур оборвется, я упаду и убегу, а ты дожидаться пыток останешься.

— Значит такая моя судьба, — обреченно промямлила Фрося.

Я озверела:

— Что еще за судьба? Мы творцы нашей судьбы! Хватит Ваньку валять на полу! Раз ты легче, лезь в окно первая!

— Не полезу!

— Полезешь!

— Не-ет!

Я схватила подругу за шкирку и скомандовала:

— Быстро лезь!

Ефросинья отчаянно напряглась и к полу прижалась — я услышала характерный звук (догадайтесь какой!) и спросила:

— Фрося, что это?

— Стул скрипит.

— Ты сидишь на полу, какой стул?

— Кажется, жидкий. От страха медвежья болезнь приключилась, — виновато призналась моя бедная Фрося и покраснела.

— Черт возьми! Как невовремя! — воскликнула я, бросаясь вставлять в раму стекло и прикидывая как снять с крюка шнур.

Господи, что же это такое! Еле его туда нацепила!

Стекло вставить не удалось — шнур (слава богу!) тоже сниматься не пожелал. Я задвинула шторы и, перекрестившись (матерь божия, пронеси, но не так, как подругу!), забарабанила в дверь:

— Садисты! Проводите нас в туалет!

— Срочно! — взвизгнула Фрося.

В ответ лениво раздалось:

— Слышь, Валет, наши бабы, похоже, обхезались. Пойди, разберись.

Протопали чьи-то шаги, и я услышала незнакомый мужской голос:

— Ну че там у вас?

— Естественные процессы, — нервно поведала я.

А Фрося визгливо добавила:

— Неукротимые!

Голос кхекнул и поразился:

— Ну, блин, вы даете! А ключа у меня нет!

Я возмутилась:

— Это вы, блин, даете! Что за халатность? У вас две женщины на руках, а вы сортиром не озаботились! Не знаете, что ли: женщины, те же дети.

Голос послал нас:

— Пошли вы на …

Букв было много, я всех не упомнила — а шаги удалились.

В отчаянии я воззрилась на Фросю — та, бедняжка, виновато сказала:

— Терплю.

Я глянула на окно: рамы с приставленным к ней стеклом не было видно, но шнур висел на крюке и зримо уходил за штору — трудно его не заметить.

— Фрося, — раздраженно сказала я, — как невовремя ты затеялась! Сейчас верзилы найдут ключ, придут и увидят подготовку к побегу.

— И пусть видят, — безразлично ответила Ефросинья. — Ты замыслила глупость. Даже если фантастически допустить, что я по веревке спущусь, то дальнейшее полный абсурд.

— В каком смысле? — опешила я.

— Что потом будем делать? Мы за городом, на улице холод, верхней одежды нет, в какой стороне дорога не знаем.

— Главное смыться, остальное приложится, — оптимистично заверила я.

Не желая пропитываться моим оптимизмом, Фрося ядовито спросила:

— Остальное приложится? Хотелось бы знать, что и куда?

Я пожала плечами:

— Ну… не знаю.

— Зато знаю я. Приложится к моей хрупкой челюсти огромный кулак когда нас верзилы догонят.

— Да с чего ты взяла, что нас кто-то догонит? — психуя, спросила я и компетентно заверила: — Улепетнуть шанс велик. Собак у них нет. Представить себе не могу, как нас верзилы найдут.

Ефросинья меня просветила:

— По запаху, причем без всяких собак. Видишь сама, какая у меня на опасность реакция. Метки оставлю под каждым кустом.

— Да что же это такое?! — воскликнула я в отчаянии. — Думала, что самое трудное на землю спуститься, тут выясняется, что под вопросом уже можешь ли ты бежать!

— Не все подвластно человеку, — философски заметила Фрося.

Я схватилась за голову и закричала:

— Эх, знала бы, не брала бы тебя с собой!

Подруга откровенно заметила:

— Я шла не охотно.

И свою неохотность мне пояснила:

— Только что голову вымыла, и тут же на нее натянули грязный мешок.

Пришлось согласиться:

— Да, это самое неприятное из всего, что с нами случилось.

Беседа внезапно нарушилась: Фросе вдруг стало не до меня.

— Ой! Ой-ей-ей! — завопила она.

Я ее успокоила:

— Потерпи, скоро мы убежим.

— Нет уж, Соня, — взмолилась она, — беги без меня. Сейчас я мечтаю лишь об одном: чтобы верзилы ключ поскорей отыскали!

Я, заслышав за дверью шаги, поспешила подругу обрадовать:

— И мечта твоя, похоже, сбылась.

Оказалось: на третьем этаже туалетов в этом доме не водится — верзилы потащили нас на второй.

Я уже не ругала Фросю, я тоже мечтала: “А вдруг и там обошлись без решеток? Со второго этажа, пожалуй, сигану вниз без всякого шнура”.

Но, увы, сортир нам попался без окон. Выяснив это, я ждать Фросю не захотела — подруга надолго расположилась. Я запросилась назад, в надежде раскрутить на беседу верзил — надо же хоть перед уходом узнать какого черта нас сцапали.

Но мерзавцы обществом моим погнушались, бросили меня на пол, наручниками к батарее прищелкнули и, сказав: “Управитесь — позовете”, — отчалили резаться в карты.

Сижу-грущу в коридоре, одинокая, жду когда Фрося освободится (во всех смыслах), потихоньку ругаю верзил…

Вдруг (о, счастье!) одна из дверей открывается, и на пороге возникает мой любимый Арнольд! Держит в руке пальто и деловито спешит к туалету, слепо не замечая меня, умницу и красавицу!

Тороплюсь партнера обрадовать и подаю с пола голос.

— Занято, — приветливо ему говорю, — там Фрося застряла, моя подруга.

Он (без признаков радости) спрашивает:

— И надолго она там застряла?

Пожимаю плечами:

— Уж не знаю. Когда я ее оставляла, Фрося была вся в делах.

— Плохо.

— Уж как есть, — буркнула я.

В результате Арнольд, покачав головой, задумчиво посмотрел на часы и сделал неприятное для меня заключение:

— Ладно, до главной студии потерплю.

И собрался нахально уйти.

Я взмолилась:

— Какого черта, козел! Любитель капусты! Зря думаешь, что ты мужчина, если двух слабых женщин не можешь спасти!

— Я уже спас вас однажды, — рассердился Арнольд. — До сих пор удивляюсь, что после глупости этой выжил и даже работаю, черти эту работу дери! А виной тому член мой — здесь бог меня не обидел.

Я поразилась:

— При чем здесь ваш член?

— Мой член рекордсмен, — заносчиво сообщил мне Арнольд. — Настоящий гигант!

Пришлось на всякий случай спросить:

— Гигант по размерам?

— И по возможностям. Во всей области у меня у одного такой агрегат. А может и в целом мире. Только поэтому и простил меня батя Якудза.

Я с восторгом его успокоила:

— Раз у вас такой уникальный член (жаль что не видела!), значит Якудза вас и вторично простит.

— Вряд ли, — усомнился Арнольд.

Я привела аргументы, как обычно, неопровержимые:

— А куда же этому гаду деваться, раз он порнухой на жизнь промышляет. Гигантские члены, поди, на дороге запросто не валяются. Поэтому смело нас с Фросей спасайте. Чует сердце мое, на вас теперь не подумают, а я не дура по новой к ним попадаться.

Не заметив энтузиазма на лице Арнольда, я грохотнула наручниками и приказала:

— Отцепите меня!

Партнер посоветовал:

— Не шумите, вас могут услышать.

— А плевать, раз вы, гигант половой, от меня отказались! Жизнь утратила ценность!

Арнольд посмотрел на меня с симпатией да и сжалился.

— Так и быть, кое-что для вас все же сделать могу, — шепнул он.

Я вдохновленно воскликнула:

— Что?

— Могу показать вам свой член, раз вы сожалеете, что его не видали.

От нечеловеческой наглости я потеряла дар речи. Бессовестно пользуясь этим, Арнольд горделиво продолжил:

— Зрелище грандиозное. Кто его знает, как оно там повернется. Может, больше вам не доведется получить такой шанс.

• Предыдущая
• 18/57
• Следующая