Пять рассерженных жён - Милевская Людмила Ивановна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/63
• Следующая

— Значит ты разговаривала с Томкой около двух часов? — подытожила Татьяна, снова опускаясь на кровать. — Вот своих лбов она следить за мной и послала. Сразу же! Видишь, какая оперативность. Если забрезжат деньги, Тамарка метеор. И на Польку с Танькой она покушалась. Не сама, конечно, а поручила кому-то. Вот же зараза!

Признаться, я растерялась — слишком не вязалась эта версия с той, которую я уже тщательно продумала.

— Так ты не сговаривалась с Зинаидой? — спросила я. — Не буду врать, ещё сорок минут назад я подозревала тебя.

Татьяна опять вскочила с Санькиной кровати, на которой мы сидели, и, бия себя кулаком в «арбузы», поклялась, что ни с кем не сговаривалась.

— Да подумай сама, — гремела она, — как могла я сговориться с Зинкой, когда она не выходит из своей секретной лаборатории! И на кой ляд она мне нужна, полоумная эта, чтобы с ней сговариваться? Она даже на собрания не ходит. Выписала разрешение и со своими пауками и тараканами возится.

Я опешила:

— Как это — выписала разрешение?

— А вот так: поручила Фроке распоряжаться её акциями на его же усмотрение. Зинке некогда на собрания ходить, она вся в пауках и тараканах, а акций у неё до фига. Фроке она доверяла, вот и поручила ему свой голос. Он и за себя и за неё голосовал.

— И как на это дело смотрела Тамарка? — поинтересовалась я.

— Плохо. Плохо смотрела. В последнее время Фрока с Томкой частенько из-за этого ругались, когда принимали решения по управлению компанией. Фрока ж и Польку с Белкой под себя подмял. Он же акции свои им подарил, вот они и готовы ему угождать. Полька и Белка всегда голосовали только так, как он им говорил, вот и получалось у него с ними пятьдесят пять процентов, а у нас с Томкой всего сорок пять. Томка сильно по этому поводу ругалась, а я её поддерживала всегда.

— Почему? — насторожилась я.

— Из чистой справедливости, — с гордостью заявила Татьяна. — Томка же пашет больше всех, ей и решения принимать.

«А она тебя из чистой справедливости сейчас жизни лишит, — подумала я. — Да-а, ещё та загадка. Неужели Тамарка могла заварить эту кашу? Но с другой стороны ей не выгодна смерть Фрысика. Как-то разделят его акции? Это решение принимается простым большинством, а здесь у Тамарки всего один голос. Но если она уберёт Польку, Белку да ещё и Татьяну, тогда… И все же не могу я поверить.»

— Слушай, — спросила я, — если ты поддерживала Тамарку, то как бы проголосовала на этом вашем собрании при разделе акций?

Татьяна с непониманием уставилась на меня.

— Ты о чем? — спросила она. — Каких акций? Белкиных и Полькиных что ли?

Я замахала на неё руками.

— Да нет, они, слава богу, ещё живы. Акций Фрысика нашего.

— А с чего ты взяла, что их будут делить? — изумилась Татьяна.

— Ну как же, по уставу. Раз он не явился на собрание, значит отстраняется от управления делами компании, а потом и акции его…

— Да ты что? — перебила меня Татьяна. — Кто тебе таких глупостей наплёл?

Я растерялась:

— Тамарка.

Татьяна хлопнула себя по ляжка и гаркнула:

— Вот хитрая! Да она же сама управляет его акциями! Фрока выдал ей доверенность, вот Томка и распоряжается его акциями по своему усмотрению.

Я уже ничего не могла понять и потому страшно разозлилась.

— Слушай! — закричала я. — Ты же говорила, что они ругались из-за управления компанией, а теперь выясняется, что Фрысик сам доверил ей все свои акции. Так что же это выходит?

— Что выходит?

— Выходит, что Тамарка распоряжается всем одна!

Татьяна опешила.

— Ну да, так и выходит, — задумчиво ответила она. — Потому Фрока и возмущался.

Никакой логики у этой Татьяны.

— Зачем же он тогда акции свои ей доверил? — возмущённо поинтересовалась я.

— Так у него выхода не было. Он же адвокат. Ему надо было защищать своих богатеньких подзащитных, а для этого приходилось часто ездить в командировки. Он выгодной работы своей бросать не хотел и с головой уходить в дела компании. Компания же ждать не могла, когда он вернётся. Вот Тамарка и заставила его акции ей доверить.

Я помчалась за своей бумажкой, на которой выводила сложные расчёты.

— Так что же это у нас выходит? — склонившись над бумажкой задалась вопросом я. — Выходит, у Тамарки и без того контрольный пакет.

— Ну да, пока не выяснится, что Фрока мёртв, контрольный пакет у неё, — подтвердила Татьяна.

— Тогда этого никогда не выяснится, — обрадовала её я. — Тамарка Фрысика и пришила!

— Мы все так и думаем, — спокойно согласилась со мной Татьяна.

Нет, с этими жёнами можно сойти с ума — так замутить воду.

— Кто — вы? — раздражаясь, спросила я.

— Да все мы, исключая Зинаиду. Зинаида твердит про постороннего убийцу.

Я была поражена. Они уверены, что убийца Тамарка и продолжают спокойненько с ней общаться.

— Тамарка грохнула вашего общего мужа, а вы ни гу-гу? — возмутилась я. — Что же вы молчите? Что же не заклеймите её позором?

— Как можно? — возмутилась Татьяна и с уважением добавила: — Она же руководитель нашей компании, через неё мы все получаем дивиденды. Начнём кобениться, тут нам Тамарка и фигу под нос.

— Как такое возможно? — изумилась я.

Татьяна удручённо покачала головой:

— Не знаю. Не понимаю я в этом, да только пробовали мы несколько раз в отсутствие Фроки залупиться, так сразу же на следующий месяц выяснялось, что прибыли нам с гулькин нос. А Тамарка руки в боки и говорит: «Плевать я на вас хотела! Не нравится, берите и управляйте сами, погляжу как у вас получится!» Ну мы все на жопу и присели. В общем, держит она нас всех вот так, — и Татьяна показала кулак.

Я вздохнула:

— Как это на неё похоже. Она и Даньку своего так держит, и даже кота. Дай ей волю, она бы и меня так держала, но я не вы. Я устрою ей ночь перед рождеством!

— Может — варфоломеевскую? — уточнила Татьяна.

— И ту и другую устрою, — пообещала я. — Но все же мне странно, что вы терпите эту жуткую Тамарку. Раз она убила Фрысика, так тут бы и сдать её ментам. Сразу все вопросы решились бы.

— Ничего бы не решилось, — посетовала Татьяна. — Кто будет компанией управлять?

— Тамарка же вас дурит безбожно.

— Мы управлять компанией не умеем, придётся брать кого-то другого. Другой ещё хуже будет дурить и выкинет нас оттуда вовсе, а у Тамарки все же совесть есть. К тому же Фроку она убила, тоже угодила всем. Все довольны.

Меня восхитила простота Татьяны. Всегда знала, что она женщина простая, но не до такой же степени? Так запросто мне признаваться…

— Так вы не от горя над трупом плакали? — изумилась я.

— Конечно от радости, — подтвердила Татьяна. — Мы же все его ненавидим. Его каждая из нас готова была убить, да все руки не доходили, а тут Тамарка наш грех на себя взяла. Да мы ей всё за это простить готовы. Лично я умирать буду — не забуду.

— Чем же мой Фрысик так вам не угодил? — возмутилась я. — Уж и акции все свои роздал, и квартиры всем вам купил, и носился с вами до самой смерти, а вы только унижали его и издевались.

Татьяна задумалась, горестно вздыхая и оглаживая свои «арбузы».

— Знаешь, — наконец сказала она. — Это объяснить тебе не могу, со стороны все выглядит действительно странно, только ненавидели мы Фроку больше своих свекровей. Передать не могу, как ненавидели. Эта ненависть нас всех в стаю и сбила. Вот сейчас, когда он убит, эта стая быстро развалится. Нас ведь ничего больше не связывает.

— Ваша стая не развалится, а отправится вслед за Фрысиком, — предсказала я.

Татьяна подпрыгнула даже, так была она со мной согласна.

— Точно! — закричала она. — Этот лоб как толкнул меня под машину, так я сразу и подумала, что скоро всем нам конец. Или нет, — замялась она, — я тогда только про себя подумала, а про всех уже сейчас, когда ты про Польку и Белку рассказала.

С этой Татьяной точно можно сойти с ума. Самое важное она приберегает на конец.

— Как — толкнул? — возмутилась я. — Куда? Почему ты об этом так поздно рассказываешь?

• Предыдущая
• 32/63
• Следующая