Веселая поганка - Милевская Людмила Ивановна - Страница 14

• Предыдущая
• 14/71
• Следующая

— И что? — раздражаясь, вынуждена была спросить я. — Вас схватили и сразу потащили на мост? В солнечный весенний день, ясный, хоть и холодный, вы ступили с хорошим ощущением на нашу землю в пижаме? В той дурацкой пижаме?

Он внимательно посмотрел на меня, как бы не понимая моих эмоций. Посмотрел и сказал:

— Нет, я был в костюме. Меня схватили и отвезли в тот город, в котором мы с вами встретились. Тогда я еще был в костюме. Кстати, жить в вашей стране небезопасно…

Сделав это глубокое философское заключение, он полез во внутренний карман пиджака, достал визитку и протянул ее мне.

— Что это? — спросила я, хватая визитку и впиваясь в нее глазами. — Здесь же по-английски.

— Сейчас вам переведу, — любезно ответил он.

— Не надо, я сама что хотите вам переведу. Думаю, не хуже вас знаю английский. Теодор Доферти.

Он вежливо улыбнулся и кивнул. Мне стало обидно.

— Вы можете быть разговорчивей? — прикрикнула я. — Доферти — это вы?

Да я, порой, бываю невозможна, порой сама с трудом себя выношу. Однако мой собеседник по-прежнему был невозмутим.

— Пожалуйста, — ответил он, — постараюсь быть разговорчивей. Тэд Доферти мой школьный друг. Раз так вышло, что вы случайно стали свидетелем преступления, и вам грозит опасность…

«Жаль, но он все-таки не шпион, — огорчилась я. — Слишком вежлив и добр. И глуп. Вот если бы мне удалось шпиона разоблачить! Вот это высший пилотаж, этого я еще не делала. Жаль, но красавчик не шпион. Мозгов у него явно маловато.»

— Кстати, куда вы везете меня? — всполошилась я.

— В милицию. Я уже был там и написал заявление. Вы тоже написать должны, это вас спасет.

Поразительная наивность. Не удивлюсь, если милиция передаст меня этим «братанам» из рук в руки. Бандюганы так нагло действуют, что другой мысли в голову не приходит.

— А если милиция только и ждет, когда вы привезете меня? — спросила я.

Он поднял брови:

— Такое возможно?

Мне стало стыдно за свою страну.

— Вообще-то такое возможно и в Америке, если верить вашим фильмам, — туманно ответила я. — Нет, есть в нашей милиции честные люди, и даже, думаю, обязательно есть, и побольше, чем у вас там, где не пахнет никакой демократией, как вы это безобразие ни назовите. С другой стороны, нет никакой уверенности, что на честных людей я попаду именно в милиции. Всякое может случиться, поэтому лучше не надо туда. Лучше давайте решать вопросы без милиции, своими силами.

— А милиция для чего?

— Ну-у, милиция у нас для больших и великих дел, простые граждане стараются не напрягать ее по пустякам. Понимаете, это не принято в нашей стране.

— Но вас хотят убить, разве это пустяк? — спросил наивный американец.

— Конечно пустяк, — тут же просветила его я. — Думаете это кто-то заметит? В нашей стране пустяк все, что незаметно. И что заметно, порой, пустяк.

— Ваша смерть пустяк? Неужели этого никто не заметит?

— Нет, мои друзья заметят, конечно, что меня не стало, особенно те, которым я должна. Баба Рая заметит, — за прошлый месяц ей еще не заплатила, мой сын заметит — обещала ему клюшку купить… Буранов заметит, я достаточно обнадежила его. Муж… Он уже, пожалуй, не заметит, так что все. Больше, пожалуй, никто не встревожится. Во всяком случае, не милиция. Народу у нас много, а милиции мало. Причем, мало ей всегда.

Он нахмурился и сказал:

— Здесь еще опасней, чем я думал. Мой друг Тэд…

— Теодор Доферти? — на всякий случай уточнила я.

— Да, он. Тэд, к моему счастью, оказался здесь, в России. Если вам будет грозить «пустяк», он спрячет вас на американской территории.

— То есть в американском посольстве? Что ж, надеюсь хоть там безопасно.

— Пока — да. Вы только позвоните ему, где бы вы ни были, и он сразу за вами пришлет.

«Нет, все же этот американец — шпион, — вновь решила я, — вот, он уже в посольство тащит меня, чтобы продолжить вербовку. Как интересно! А вдруг меня назначат резидентом? Боже, какая удача! Мигом все ЦРУ разоблачу, уж за мной дело не станет — только запустите мою энергию туда.»

Из приятной задумчивости меня вывел его озабоченный голос.

— Кроме вас мне не к кому обратиться. Не согласились бы вы мне помочь? — немного смущаясь, спросил американец.

Я насторожилась:

— Помочь? Надо же, думала, вы бескорыстно переживали за меня. Оказывается, нужна моя помощь. Ха! Вот в чем дело! Что же вы не попросите своего школьного друга, этого Доферти?

— К служащему американского посольства не всегда удобно обратиться и не с любой просьбой.

Ну как тут не вспылить? Я вспылила.

— А ко мне, значит, можно обращаться в любое время и с любой просьбой? — закричала я. — Вот оно, ваше американское высокомерие! Ваше зазнайство! Культурно даю вам понять: я ничем вашего Доферти не хуже! Даже лучше!

Американец, похоже, расстроился.

— Как жаль, — воскликнул он. — Никак не хотел вас обидеть. Простите, и забудем о моем просьбе.

— Как это — забудем? — еще больше возмутилась я. — Хотите, чтобы я от любопытства умерла? Это уже на издевательство похоже! Нет уж, раз начали, так договаривайте, если не хотите сделать заиками своих детей.

— У меня нет детей.

— Тем более! Говорите, что я сделать должна?

Американец вздохнул с облегчением и сказал:

— Всего лишь прогуляться по одному адресу и узнать живет ли там тот, кто мне нужен.

«Точно шпион!» — подумала я и воскликнула:

— По какому адресу?

— Если вы согласны, сейчас же вас отвезу.

Я заговорщицки понизила голос:

— И что должна буду делать?

— Всего лишь подняться на третий этаж и позвонить в девятую квартиру.

На первый взгляд это не выглядело сложным, но только на первый взгляд.

— А почему бы вам самому не сделать этого? — с легко объяснимым подозрением спросила я.

Американец посмотрел на меня своим чистым невинным взором и признался:

— Боюсь, меня могут схватить или убить.

Потрясающая наивность.

— А того, что могут схватить или убить меня, вы, следовательно, не боитесь, — ядовито констатировала я.

— Не боюсь, — подтвердил он.

Это было так откровенно, что я даже растерялась и спросила:

— Так вы негодяй?

— Ни в коем случае, — категорически запротестовал американец. — Просто уверен, что вам ничего не грозит. В той квартире живет очень хороший человек, он и мухи не обидит.

Я мгновенно вспомнила миловидную особу, о которой ошибочно была того же мнения. Вспомнила и возмущенно спросила:

— Чего же вы тогда боитесь, если тот человек так добр?

Американец задумался, видимо, размышляя посвящать меня в свои тайны или нет. Наконец он решился и сообщил:

— Понимаете, человек этот должен был встретить меня в аэропорту, но почему-то не встретил, а…

— Вместо него встретили другие, — перебив его, продолжила я. — И у вас начались неприятности, свидетелем которых мне довелось быть. На какую еще пакость вы толкаете меня?

— Ни на какую, — рассердился американец. — Вы идете к очень хорошему и верному человеку, к моему другу. Если дверь откроет он, просто расскажете в какие неприятности я попал.

— А почему бы вам по телефону не рассказать этому хорошему человеку о своих неприятностях?

— В том-то и дело, что не отвечает его телефон. Возможно, он сменил номер. К тому же, телефонный разговор в наше время легко прослушать. Нет, лучше будет если вы встретитесь с ним и расскажете все, что знаете. Если с ним не случилось беды, он обязательно будет дома и сам решит, что дальше делать. Он хорошо знает эту страну и быстро сообразит чего хотят от меня те странные люди — братаны.

— Он-то, может, и сообразит, но как я узнаю кто открыл мне дверь: он или не он? Согласитесь, вопрос разумный.

— Разумный, — согласился американец. — Вы покажете ему знак от меня. Если он знак узнает, значит смело входите и рассказывайте, что случилось со мной, если же не узнает, сделайте вид, что ошиблись квартирой и спокойно уходите. Вот и все. Для вас это абсолютно неопасно. Вы никак не связаны с моим другом, следовательно, вас никто не знает.

• Предыдущая
• 14/71
• Следующая