Вид транспорта — мужчина - Милевская Людмила Ивановна - Страница 23

• Предыдущая
• 23/56
• Следующая

— Сиди.

Сама же вышла на улицу и позвонила в милицию, сообщила, где находится Федора и какая ей угрожает опасность. Обещали приехать.

— Что происходит? — накинулась на Денисию Степанида, как только та вернулась за руль.

— Потом узнаешь, — отмахнулась она, сосредоточенно копошась в «бардачке».

— Что ты ищешь? — спросила Степка.

— У Зойки где-то в машине был газовый пистолет. Хвастала она, что банкир подарил ей. Где он, не знаешь?

Денисия оглянулась на сестру и обмерла: прямо ей в лицо смотрело дуло этого самого пистолета.

— Разворачивай машину обратно! — потребовала Степанида.

— Чокнутая! Что ты делаешь?

— Разворачивай!

— Ах вот ты как!

Денисия бесстрашно накинулась на сестру. Слава богу, выстрелить Степанида не успела. Или не посмела. Все обошлось. Денисия в два счета ее скрутила, связав руки найденной в «бардачке» веревкой, и помчалась на помощь Федоре.

Оставив Степку в «Феррари», а «Феррари» на соседней улице, Денисия с пистолетом в одной руке и фонариком — в другой отправилась на стройку. Легко нашла дом под снос, освещая фонариком путь, вошла в первый подъезд, остановилась. Вокруг тишина и темень. Было страшно. Ни бандитов, ни милиции. Никого.

— Федька! — тоненько позвала она. — Феденька!

Ей никто не ответил. Поеживаясь, Денисия поднялась на второй этаж, посветила на двери, нашла шестую квартиру, вошла. И тут же споткнулась о что-то мягкое: мешок или куль? Посветив, она отшатнулась. Мужское тело. Первый порыв был: бежать! Но Денисия себя пересилила и склонилась: министр!

Он лежал с простреленной головой, рыхлый, безвольный, совсем неживой.

Внутри у нее все похолодело и словно оборвалось.

— Федька! — исступленно закричала Денисия, врываясь в комнату.

Она была там. Забившись в угол, лежала на грязном полу, бессмысленно прикрывая руками грудь.

Юная. Беззащитная. Бездыханная. Длинные стройные ноги разбросаны. Во лбу кровоточит дырочка.

Все восстало в Денисии и кинулось к ней, к Федоре: обнять! Прижать! Зацеловать!

Горе затмило разум, но там, в машине, сидела живая сестра, единственная уже, последняя…

Денисия вздрогнула, словно очнувшись, и со всех ног помчалась обратно.

«Улыбайся! Улыбайся! Степка паникерша! Она не должна этого знать!» — приказывала себе Денисия, прыгая за руль и на бешеной скорости срывая с места «Феррари».

— Денька, что происходит? — с заднего сиденья плаксиво пищала Степанида. — Куда ты ходила? Почему сбежала от Гарика?

— А ты хочешь парню всю жизнь поломать? — взяв себя в руки, спокойно спросила Денисия. — Ты что, не слышала? Я в розыске. Карлуша устроил.

Только представь, что будет с Гариком, если нас у него найдут.

Судя по всему, Степанида представила.

— А как же нам теперь быть? — растерянно спросила она. — Куда мы денемся? Кто нам поможет?

— Сами справимся.

— Иди ты к черту! — вызверилась Степанида. — Заладила: сами да сами. Я не умею сама! И не хочу!

— Я знаю, тебе, как всегда, мужика подавай, ходячая беспомощность, — огрызнулась Денисия, останавливая «Феррари». — Если руки развяжу, драться не будешь? — уже мягче спросила она.

— Не буду.

— Ну так знай, сейчас поедем к Пыжику. Гарик прав, на этой машине больше нельзя. Опасно. Пыжик нам и машину найдет, и квартиру. Короче, ты знаешь, он парень умный и изворотливый.

Заслышав о Пыжике, Степанида успокоилась.

— Тогда развязывай. Точно драться не буду, — сообщила она.

— А до этого, выходит, врала, — рассердилась Денисия, но руки сестре развязала.

Пыжик — Лешка Пыжов — устроился в Москве совсем неплохо. И деньжата водились всегда у него — приличные деньжата, — и связи были. И вообще он был парень толковый.

До шестнадцати лет Лешка жил безотцовщиной в маленьком их городке. С матерью жил, в одном доме с Гронскими. Он сильно тянулся к отцу Денисии, по вечерам с ним в шашки играл, в нарды, в шахматы.

Сестры все, как одна, терпеть его не могли на первых порах, ревновали. Когда же Пыжик подрос, он стал и девчонкам внимание уделять. Был даже в Зойку влюблен, и она взаимностью отвечала. Неизвестно, чем дело кончилось бы, может, и свадьбой, но утонула в реке его мать — молодая крепкая женщина. В одну секунду Пыжов стал сиротой, и тут-то выяснилось, что есть отец у него. И не просто отец, а большой человек, высокий пост в Москве занимает.

Уж как там все дальнейшее получилось, как проведал про сына отец, никто в городке не знает, возможно, не знает и сам Пыжов. Предполагали, что подруга матери сообщила, а может, бабка-соседка…

Неважно, главное то, что вскоре приехал за Лешкой красивый черный «Пежо» — таких в захолустье и не бывало. Он навсегда парнишку увез. С тех пор Леху там не видали, но зато если кто в Москву собирался, то к бабульке-соседке обязательно «бег» за адресом Пыжика. Пыжик всех привечал, никому не отказывал. С его же помощью и сестры в Москву перебрались. Особенно он сочувствовал (теперь) Денисии. Частенько поручения ей давал: мелкие, а платил за них хорошо. С ней он был вообще безотказный.

Зойка хоть и была невестой Сашки, но Пыжика ревновала к сестре. И все твердила:

— Не видишь, что ли, Пыж на тебя серьезно запал. Давай, Денька, вперед, не теряйся. У него бабки водятся, квартира, крутая машина, бргатый отец.

— Отстань, — сердилась Денисия, — у нас с Лехой отношения абсолютно деловые.

В общем-то, так и было. Ни разу вольности не дозволил Пыжов себе, всегда относился к Денисии с большим уважением. А если и любил, то лишь за тягу к знаниям, за усердие, за упрямство, за бескорыстие, за большую ее доброту. Он, пожалуй, единственный, кроме сестер, всегда ее узнавал, не ошибся ни разу.

Вот и сейчас не обманули его ни шубка, ни дорогие сапоги, ни манеры а-ля Зойка. Увидев Денисию, он рассердился и закричал:

— Ну ты ходишь, подруга! Я когда тебя ждал?

Просил зайти ее днем, она ночью явилась. Ладно, фиг с тобой. Все не так, как хотел, сложилось, но что теперь делать. Паспорт давай.

Денисия растерялась:

— Нет паспорта. Точнее, есть, но не мой.

Теперь уже опешил Пыжов.

— Не твой? — спросил он. — А чей?

— Зойкин, — призналась Денисия, понимая, что перед Лехой нет смысла ломать комедию.

Тут он обратил наконец внимание на шубу, на сапоги, на прическу и обозлился:

— Слушай, опять у вас маскарад? Не надоело глупостями заниматься? Сейчас звякну Зойке и выскажу ей, какая она дура. Выскочила за банкира, пусть радуется и оставит тебя в покое. Ты должна делу себя посвятить, а не выполнять ее идиотские прихоти.

Денисия до сей поры еще как-то держалась, но, услышав имя сестры, не устояла. Брызнули слезы из глаз, тяжко стало в груди, подогнулись колени…

— Ты что, телевизор не смотри-ишь? — с горестным воем спросила она.

Пыжик остолбенел:

— А что там?

Денисия рухнула на диван, зарылась лицом в подушку и такого дала рева, что бедного Леху по спине жуткий мороз продрал. Он стоял, ошарашенный, что предпринять не зная, и машинально бубнил:

— Что, блин, происходит? Что, блин, произошло?

Выплакавшись, Денисия взяла себя в руки, немного успокоилась и все, как есть, рассказала Пыжову.

Лишь по его реакции поняла она, как дела ее плохи.

Не волею случая, а по собственному упорному желанию оказался Лешка Пыжов в центре всех московских баталий и заморочек. Его знали все: газетчики, бизнесмены, спецслужбы, менты, воры-законники, чиновники, телевизионщики — все знали Пыжова. И он всех знал. Быть в курсе — его профессия, его бизнес, приносящий доходы. Через Леху пускали и «дезу», и «слив», и сам он и «дезу» и «слив» как никто мог пристроить. К нему же тайными тропами шли за «компрой»…

Он все про всех знал, а на многих имел серьезные, годящиеся для самого строгого суда улики.

Откуда он все это брал — тайна, покрытая мраком. Многое про него поговаривали, многим он костью в горле стоял, но трогать Пыжова до сей поры враги его не отваживались. Слишком спецслужбами от него несло: и своими, и чужими.

• Предыдущая
• 23/56
• Следующая