Жених со знаком качества - Милевская Людмила Ивановна - Страница 3

• Предыдущая
• 3/60
• Следующая

Едва нас разъединили, как снова раздался звонок. “Мать меня убьет,” — подумал я и поднял трубку. Это была Мария Заславская — жена Виктора. Я думал она начнет соболезновать мне по поводу провала или начнет жаловаться на горе Варвары, но Мария заговорила о другом.

— Роберт, — очень странным голосом сказала она, — нам срочно надо встретиться. Я еду к тебе.

— Что случилось? — взволновался я. — Что-то с Виктором?

— Нет.

— С Варей?

— Нет.

Я растерялся:

— А с кем?

— Со мной.

Я вздохнул с облегчением. Что может случиться с разумной, опытной, обстоятельной и правильной сорокалетней женщиной? Учитывая, что Мария никогда нигде не работала и всецело посвятила себя семье, члены которой мне только что досаждали, я успокоился вдвойне и сказал:

— А нельзя ли перенести твой визит на вечер? Я еду к маме.

— Да, конечно, — сразу согласилась Мария и, не прощаясь, повесила трубку.

Но телефон тут же зазвонил опять. “Ну теперь мать точно меня убьет!” — подумал я и ошибся, это была Светлана. Видимо Заславский ее уже известил о моем провале, по-дружески взял самое неприятное на себя. Светлана начала с напором:

— Роберт, я понимаю как тебе сейчас нелегко, но вынуждена сказать, — и она замолчала.

“Просто дурдом какой-то, — подивился я. — Неужели это мне каких-то полчаса назад так не хватало эмоций и событий?”

— Света, может скажешь потом?

— Почему?

— Я вообще-то спешу.

— Куда?

— К матери. Она меня ждет давно.

— Очень хорошо, — почему-то обрадовалась Светлана. — Значит надо сказать прямо сейчас, пока тебе тяжело. Потом будет еще хуже.

Я испугался. Что за странные речи? Что она там придумала? И как всегда невовремя. Не хватало мне дополнительных проблем. Ох уж эти женщины!

— Хорошо, Света, раз собралась, то говори, не тяни резину. У меня уже сердце не на месте. Кстати, сегодня мы не сможем с тобой увидеться, — пользуясь моментом, на всякий случай решил предупредить я.

— Да-да, конечно, — согласилась она и замолчала.

Мне стало стыдно, по обычаю начал подлизываться:

— Светик, не обижайся. Если бы я приехал вовремя и в Париже все прошло бы удачно… Ты уже знаешь о моем провале?

— Увы, да, мне Заславский сказал.

— Как видишь, я не на коне, хвастать нечем. Будь я героем, то конечно же сразу бросился бы к тебе, но сейчас, когда… С таким настроением… Разрушилось дело моей жизни… Я растерян… Но подарки тебе привез. Если хочешь, можешь забрать, пока я буду у матери. Только прошу, меня не дожидайся. Я устал, скверно настроен, зол, грязный к тому же. Кстати, в доме нет воды. Под окном разрыли траншею…

Вдруг я с удивлением заметил, что уже довольно долго говорю и никто меня не перебивает. Случай невиданный. Не могла же она так сильно обидеться. Или связь прервалась? О, как я был прав насчет нашей связи.

— Алло, Света, ты где?

— Я здесь, Роберт.

— А почему молчишь?

— Слушаю.

— Нет, ты сегодня удивительная. Она слушает. Слушает и ничего не хочет сказать. Что ты обо всем этом думаешь?

— О чем?

— О том, что я только что тебе говорил!

— Ты прав…

Я похолодел:

— Прав?

— Ну да.

— Прав да и только? И никаких комментарием не появилось у тебя?

— А какие здесь могут быть комментарии? Ты подавлен, устал, хочешь побыть один. Это нормально.

— Конечно, но ненормально это слышать от тебя. Ты не заболела?

В трубке раздались всхлипывания.

— Света! Ты плачешь?

— Нет, — сказала она и разразилась рыданиями.

Я занервничал: мать меня убьет. Ну почему так всегда: как только дам ей слово, на пути его исполнения сразу вырастают непреодолимые препятствия? Я буду последней скотиной, если не увижусь теперь со Светланой. Я представил ее, убитую горем, маленькую, беззащитную, с детски оттопыренной губой. Она всегда ее оттопыривает, когда плачет. Вдруг вспомнил, что благодаря мне она плачет часто…

Какая же я скотина!

Хм, скотина? Пожалуй, да, но не надо ей знать об этом. Женщин это портит. О чем об этом?

О том, что я скотина, и о моем прозрении. Да, надо прятать чувство вины. Посыпать голову пеплом, это не в моих интересах.

— Ну хорошо, — вздохнул я, — терпеть не могу женских слез, поэтому перестань плакать. А еще лучше, приезжай ко мне, я тебя успокою.

То, что услышал в ответ, казалось невероятным. Клянусь, не поверил своим ушам.

— Роберт, я не приеду, — пропищала Светлана и снова горько-горько заплакала.

— Да почему ты плачешь, черт побери! — завопил я, приходя в ярость.

— Мне тебя жалко.

— Ах вот ты о чем, — смягчился я и принялся ее успокаивать. — Не горюй, ерунда. Этот юнец случайно нащупал то, над чем я бился всю жизнь. Я считал себя выше Эйнштейна, и бог меня наказал. А юнцу повезло. В науке иногда так бывает, но я не сдамся. Теперь жалею, что не остался до конца конференции и не прослушал все доклады. Но ничего, дождусь публикаций и тогда станет ясно…

— Роберт, родной, мы больше не увидимся.

— Да-да, конечно, дорогая, как хочешь, всем станет ясно, что рано меня списывать. То, что там изображал этот выскочка, этот сопляк, лишь начало проблемы, вершина айсберга. Я уверен, он сам не подозревает о чем идет речь…

— Роберт, ты не понял, я от тебя ухожу. Ты меня слышишь?

Я слышал только себя, я был в запале, что происходило всегда, когда речь заходила о моей работе.

— Да понял я, все понял, ты куда-то уходишь, но Света, это еще не все. Я уязвлен, но не думай, что сломлен. Я не бездарь и докажу это. Все брошу, отправлюсь в деревню и вот тогда, в тиши-уединении закончу свой труд. Вот тогда и посмотрим. Кстати, ты поедешь со мной в деревню?

Она вновь зарыдала:

— Роберт, прости меня, прости…

“Не поедет,” — с облегчением констатировал я и решил ее успокоить:

— Ну-у, не стоит так убиваться. Если ты не можешь, я отправлюсь один, а ты будешь меня навещать, привозить мне новости и продукты.

Она вдруг разозлилась:

— Роберт! Что ты за мужчина? От тебя даже уйти по-человечески не возможно! Битый час тебе твержу, что у меня другой, а ты даже слушать не хочешь. Так увлечен собой!

— Что-оо?!! Другой? Кто другой?

Светлана почему-то расхохоталась. Нервно и зло.

— У меня другой мужчина, болван. И пошел ты к черту со своими продуктами. Пускай их возит другая дура! Если такую найдешь!

И она бросила трубку. И, конечно же, телефон зазвонил опять.

— Бегу, мама, бегу! — в ужасе закричал я, но это была не мама.

— Роб, это снова я, — грустно поведал Заславский. — Может все же встретимся? Тебе Светлана звонила?

— Да, — на автопилоте, не осознавая происходящего, ответил я. — Виктор, она только что звонила.

— И что говорила?

— Что у нее другой мужчина. Болван.

— Кто? — удивился Виктор.

— У нее болван, — свирепея, пояснил я. — Разве Светка может найти другого?

Заславский смущенно усмехнулся:

— Ну-у, болван, все же, наверное, ты. Во всяком случае она-то уж точно тебя ввиду имела, но ты, Роб, не переживай. Я в курсе. Мне кажется, там все несерьезно. Нет, она-то как раз думает, что все очень серьезно, мы с ней разговаривали, она на подъеме, но мой опыт… Короче, Светлана скоро к тебе вернется, я уверен.

— Что-ооо?! — взревел я так, что сам не узнал своего голоса. — Вернется? Да на кой ляд она мне нужна такая?

Заславский, похоже, не слушал меня.

— Вернется-вернется, — продолжал заверять он. — Вероятность: сто процентов. Роб, не возражай, ты оторвался от жизни с этой наукой, но я знаю женщин. Светка любит тебя, только тебя…

— Но я ее не люблю! — завопил я.

— Это ты так думаешь, — просветил меня Заславский. — А на самом деле все по-другому. На самом деле ты к ней привык. Привычка страшная сила. Да это и хорошо. Сам понимаешь, в твоем возрасте…

— Мы ровесники, — напомнил я.

— В общем да, но я — дело другое, — не согласился Заславский. — В сексе главное — не потерять форму, а для этого надо чаще тренироваться. Все как в спорте.

• Предыдущая
• 3/60
• Следующая