Выбери любимый жанр

Тайной владеет пеон - Михайлов Рафаэль Михайлович - Страница 11


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

11

— С удачей вас, дон Наранхо, — поздравила старика высокая негритянка. — Пусть ваша сеть всегда будет от­крыта для такого гостя.

— У тебя доброе сердце, донья Кларита, — ответил старик на это традиционное приветствие. — Пусть и сеть твоего мужа не оскудевает. Только поздравить надо другого Наранхо, — это первый тарпун в его улове.

Мальчишки втолкнули Наранхо в круг и стали пры­гать вокруг него, высоко задирая ноги. Они как бы повторяли охоту на тарпуна, и Наранхо с азартом включился в игру. У камней раздался крик. Мальчишки бросились туда. Женщины ухватились за огромное тело рыбы, которую тянул к себе плотный, веселый американец в поварском переднике.

— Я даю хорошую цену, — кричал он. — Больше не даст никто. Кто из вас владелец тарпуна?

Старик подошел поближе и остановил готовую на­чаться свалку.

— Я владелец, — сказал старик.

— Даю тебе двенадцать долларов, негр, — предло­жил американец. — Мистер Клайд любит мясо тарпуна, иначе я столько не дал бы. По рукам?

Старик Наранхо вдруг заупрямился:

— Зачем мне знать, что любит мистер Клайд. Если человек хочет купить рыбу, — он узнает цену, и всё. А если он говорит еще что-нибудь и это не относится к делу, зачем мне иметь дело с таким покупателем.

Американец вдруг присвистнул и окликнул матросов, идущих по причалу:

— Сюда, парни! Старый осел не желает продавать рыбу американцам.

Внук Наранхо зашептал деду в ухо:

— Он дает хорошую цену. Зачем споришь? Старик молчал. Матросы подошли поближе.

— Так как же? — усмехнулся повар. — По рукам? Или с американцами ты не торгуешь?

— Рыбу может купить всякий, — безразлично сказал старый кариб. — Владелец назначает цену, покупатель платит или не платит.

— Твоя цена? — спросил американец.

— Пятьдесят долларов.

В толпе ахнули. Старик по крайней мере вчетверо завысил цену рыбы. Такой цены за самую большую рыбу на этом берегу еще никто не назначал.

Американец позеленел от злости.

— Ты что же, играешь со мной? Ну-ка, парни — бросил он матросам, — пощекочите старика за пятки; выпивка за мною...

— Слушай, — сказал один из матросов. — ты нас за кого принял?

Тайной владеет пеон - _10.png

Он надвинулся на повара и натянул соломенную шляпу ему на нос:

— Мы не полиция, кастрюлька!

Матросы ушли, американец озлобился еще больше.

— Не снизишь цену, негр? — спросил он.

— Пятьдесят долларов, — твердо сказал старик.

— Ладно, — повар отпустил хвост серебристой рыбы, и он со стуком ударился о берег. — Вот тебе задаток, негр.

Он подобрал с камней длинную, как плетка, селедку, размахнулся и ударил ею старого Наранхо по лицу. Ром­бики мокрой чешуи пристали к морщинам старика, брыз­ги потекли по его лицу. Он стоял прямо, не сгибаясь и не отводя взгляда от обидчика.

— Сделка не состоится, — жестко и громко сказал старик. — Покупатель не дает пятьдесят долларов. Семья Наранхо дарит тарпуна поселку.

Американец снова замахнулся, но деда заслонил младший Наранхо.

— Не тронь, — бросил он. — Я тебя сброшу в море, если тронешь деда. Я сильный.

Он нагнулся, напрягся, поднял плоский двухпудовый камень над головой и, медленно раскачав его, бросил в воду.

Американец повернулся спиной и побежал к белым домам.

— Мы еще поговорим с тобой! — кричал он, взбира­ясь наверх. — Я тебе вспомню пятьдесят долларов, ста­рая калоша!

— Я стар, но справедлив, — крикнул дед. — Поселок получит тарпуна бесплатно.

Дед и внук пошли, касаясь плеча друг друга. Шли и молчали. Только подходя к своей хибарке с пальмовой крышей, старый Наранхо заговорил:

— Если они ввалятся, не ввязывайся. Я больше про­жил, знаю кто чего стоит... Понял?

Мальчик молчал.

— А соль нам одолжат соседи, — вспомнил старик. — Перебьемся. Суши сети.

Старик изредка выходил на тропинку, бегущую к бе­лым домам, и с тревогой всматривался: не идут ли к ним. Он знал, что американцы не прощают вызова — ни карибам, ни индейцам, никому на этом берегу, где они чувствуют себя хозяевами. Он прожил большую, полную лишений и борьбы жизнь и тревожился не за себя. Он не раз смотрел смело в глаза смерти. Но внука он хотел уберечь от неприятностей. Он упрекал себя в том, что не сдержался и не получил хорошую цену за улов. Наранхо прав, съестное на исходе; а скоро ли при­дет еще такая удача?

Только в середине дня, когда дед и внук, закусив маи­совыми лепешками, уселись штопать старые шерстяные одеяла, которыми согревались в холодные ночи, забежал сосед, торгующий табаком. Тоже кариб, он, как и все его соотечественники из Ливингстона, питал необычай­ное уважение к старому Наранхо и, будучи любозна­тельным и падким на новости, всегда делился ими со стариком.

— Катера! Много катеров! — заговорил он, для пу­щей убедительности вращая глазами. — Все говорят — туристы. А меня не проведешь! Пусть мне собака в пятку вцепится, если в их чемоданчиках не автоматы. Не нас ли они усмирять собираются?

— У тебя хорошие глаза, Эрбо, — покачал головой Наранхо, — и язык у тебя крепко сшит. И табак ты от­пускаешь быстро. А вот головой помедленнее работаешь. Много ли ружей нужно для нашего поселка?

— Дон Наранхо, куда же им деться, туристам, как не в Ливингстоне осесть? Впереди море, позади за­росли...

— Не знаю; может, лес им и нужен, Эрбо.

— Ха-ха! — залился табачник. — Лес им очень нужен. Да только бог им крылья не дал, чтоб туда залететь...

Какая-то мысль ошеломила его, и он вдруг закрыл рот рукой, ускорив вращение глаз:

— Так, так... Вот зачем они понаехали... За лес­ными людьми...

Он попятился к двери, качая головой и что-то бор­моча.

— Не трезвонь на всю округу, Эрбо, — строго сказал старик. — Мы не знаем ни этих людей, ни тех. Карибам лучше не лезть в политику.

— О, какие ученые слова знает дон Наранхо! — поль­стил ему табачник. — Эрбо все понимает. Эрбо будет молчать, как рыба. Как ваш тарпун, о котором говорит уже вся гавань, — захохотал он и, поклонившись, вышел.

Старик бросил зоркий взгляд на мальчика. Тот и виду не показал, что слышал разговор, и продолжал свое дело. Старый Наранхо улыбнулся, — внук умеет себя вести. Уж первым-то он не полезет с расспросами. Это не болтун Эрбо.

— Туристы приехали, — сказал он вслух. — Осмотр нам учинят. Примем их у себя, Наранхо?

— Дед Наранхо лучше знает, — слукавил мальчик, — кого соленым тарпуном угошать, а кого... — он откусил нитку и закончил, — соленым словом.

Вечером они перекладывали пальмовые листья кры­ши, — в домик протекала вода. Старик подавал внуку длинные шершавые лианы и учил его перетягивать листья так, чтобы и просвета не оставалось.

— Будь я помоложе, — вдруг сказал старик, — я бы подал лесным людям весточку о туристах.

Мальчик не торопясь подрезал кончик лианы, поду­мал и отозвался:

— Я помоложе. А где их найдешь? Кто они?

— Они хорошие люди, — сказал старик. — Очень хо­рошие.

Работа шла к концу, когда мальчик закричал с крыши:

— Дед Наранхо. Двое вышли из белого дома. Идут к нам. Один сам мистер Клайд.

— У нас есть свое дело, Наранхо, — насупился ста­рик. — Больше нам ничего не нужно.

Мистер Клайд, один из акционеров фруктовой компа­нии и ее уполномоченный по транспортировке грузов из Ливингстона, некоронованный владыка порта и поселка, подошел к дому рыбака в сопровождении худощавого человека с коротко подстриженными усами. В этом человеке примечательного ничего не было, скорее он ка­зался тусклым. Цвет его водянистых глаз трудно было определить. Поблекшие усы одним могли казаться та­бачными, другим — седеющими. И все же смуглость кожи и испанский профиль незнакомца позволяли отнести его к гватемальцам. В особенности, когда он стоял рядом с Пирри Клайдом, молодым и элегантным американцем, в облике которого все — начиная от резко очерченного подбородка с его характерной ямкой посередине, свет­лых волос, разделенных точной линией пробора, и кончая короткими штанами для игры в гольф, — выдавало северянина.

11
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело