Стража Лопухастых островов (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 44

• Предыдущая
• 44/150
• Следующая

До песчаной проплешины среди дубняка этот шум долетал приглушенно. А фейерверк виден был прекрасно, только Авка и Гуська почти не смотрели. Они с пыхтеньем пытались сдвинуть с места плот. Оказывается, он подзастрял.

Авка по колено вошел в воду и тянул причальную веревку. Гуська, стоя на плоту, толкался веслом. Раз!.. Два!.. Десять!.. Двадцать!..

— Поехали! — Авка прыгнул на бревна.

— Поехали, да не туда! — Из кустов шагнул стражник в медной шишкастой каске. Копьем с крючковатым наконечником он зацепил плот и подтянул обратно к веткам. — Я смотрю, умелые вы парни!

И откуда взялся?!

— Вам жалко, что ли?! — в сердцах заорал Авка.

— Не жалко, а служба, — добродушно разъяснил пограничник. — Делаем, что велено.

Авка от досады совсем потерял голову:

— Я пожалуюсь императору! Он… мой друг!

Стражник и тут не потерял спокойствия:

— Император — он наш всеобщий друг. А приказ этот как раз от него. Чтобы никто из его друзей раньше срока на тот берег ни-ни. А то начнется такая дружба…

Авка плюнул, прыгнул с плота на берег. Они с Гуськой отошли от воды и сели на остывший песок. Спорить было бесполезно. Тем более что рядом со стражником появился еще один, с тыквометательной пращой. Как шарахнет тыквой-глушилкой, не оклемаешься до утра…

— Справились с маленькими, да? — пробубнил Гуська.

Тот, что с пращой, отозвался неласково:

— Я гляжу, маленькие, да удаленькие. Не отправить ли на заставу, а то ведь не доглядим, уплывут.

— Пожалуй, отправим, — согласился который с копьем. — Ты побудь здесь, а я сведу… — И шагнул к Авке и Гуське, которые вскочили. — Ну-ка, голубчики… Ай!.. Эй! Вы кто? Ежели с того берега, то здесь пока нельзя!.. И нечего пасть разевать, мы пуганые…

Это он уже не мальчишкам. У тех над головами повис большущий, сажени две в поперечнике, светлый шар. С глазами и широким ртом. Он вбирал в себя отблески ракет, свет фонарей, лунные лучи и сам казался луной из театральной сказки.

— Видать, заморское чудо, — осторожно сказал тот, что с копьем. — Вы, ребятки, не бойтесь. Ежели он чего, то мы его… того…

Но ребятки и не боялись. По крайней мере, Авка.

— Леонпупо Номер Два!

— Он самый… — Голос у шароглота был как у пустой бочки, которая слегка простудилась. — Лучезарчика… ик… не встречали?

— Встречали! Он просил, чтобы вы подождали его здесь! — Авка подпрыгивал от радости. А Гуська жался к нему.

— Эй… — опять неуверенно донеслось от стражников.

Тогда Гуська оторвался от Авки. Задрал треугольный подбородок.

— Господин Леонпопо…

— Леонпупо Номер Два!

— Да-да! Господин… Номер Два… Не могли бы вы нам помочь?

— В чем… ик… дело?

— Дело в том, что мы друзья Лучезара… а вон те вредные люди к нам пристают… Не могли вы их…

— Куда? — гулко и деловито спросил шароглот.

— На остров с осокорем! Где вы были недавно! — опять подскочил Авка.

— Ик… делов-то… — выдохнул шароглот и облизнулся.

— Э… — заговорил стражник с копьем. — Вы не это… а то мы это… А-а!

Леонпупо Номер Два выплеснул длинный язык и унес патрульного в пасть. Вместе с копьем. Сделал глотательное движение. Второй патрульный тонко завопил и бросился вдоль воды. Но стремительный язык догнал и его…

— Вот, — сыто выговорил шароглот. Облизнулся снова. — Оба уже под деревом. Как огурчики. Только малость осипшие с непривычки… Ах ты, нечистая сила, глотку уколол копьем… Ладно, зато, кажется, избавился от иков… Что-нибудь еще?

— Большое спасибо, — торопливо сказал Гуська. — Теперь мы поплывем. На ту сторону…

Но в этот момент из-за ближнего мыса появилась длинная лодка. Целый патрульный взвод — дюжина черных копий над светлой водой.

— Тыква-ать, тыква-два! — командовал кто-то гребцами.

— Тьфу ты! — чуть не заплакал Авка. Даже застонал тихонько.

— Опять неприятность? — гулко озаботился шароглот.

— Конечно! Вон их сколько! Всех ведь не переглотаете. Да еще с копьями…

— С копьями затруднительно… хотя можно. Только зачем? Давайте я лучше самих вас — куда надо…

— Ой… а можно?! Вон туда, к маяку! — За проливом вдали от городских огней равномерно вспыхивала зеленая мигалка.

— Авка, не надо, — слабым шепотом сказал Гуська.

— Гусь, да ты чего? Это же один миг!

— Авка, я боюсь… — И стало понятно, что боится он нестерпимо. Иначе бы не признался.

— Ну… тогда… беги по берегу к ребятам, постарайся найти их. Или дождись в деревне…

И тут же Авке стало стыдно. Ужасно стыдно! Почти так же, как тогда, на Щетинистом острове, когда он ни за что обругал Гуську.

— Гусенок, я пошутил! Прости! Я же знаю, что ты меня не бросишь!

— Да… Но я о ч е н ь боюсь…

— Нет! Ты боишься не о ч е н ь, обыкновенно. Зажмурься и прижмись ко мне…

— Значит, мы вместе?!

— Конечно… ой… Господин Леонпупо Номер Два, вы можете нас вместе? А то Гуська немножко не привык…

— Делов-то… — опять отозвался шароглот, и Гуська накрепко обхватил Авку. И… на этот раз и правда — один миг.

МАЛЬЧИК ДЕВОЧКУ НАШЕЛ...

Авка мягко опустился в колоски незнакомой травы. На четвереньки. Рядом приземлился Гуська — тоже на коленки и ладони.

Постояли так, глянули друг на друга. По Гуськиному острому лицу пробегали зеленые отблески. Это высоко над ними загорался и угасал маячный фонарь. Не ярко. Маяки только издали кажутся яркими, а вблизи — как настольная лампа.

Колосок попал Авке в ноздрю, и он чихнул.

— Это… что ли, уже все? — недоверчиво сказал Гуська.

— Да. А ты боялся…

— Не так уж я и боялся… Ой… — И Гуська попятился. Потому что перед ним и перед Авкой возник лохматый пёс.

— Гуська, не бойся! Это, наверно, Кактус!.. Ты — Кактус?

Пес пошелестел хвостом по колоскам.

— Ты хороший… — Авка безбоязненно притянул за косматые щеки голову Кактуса. Лбом коснулся мокрого собачьего носа. — Ты знаешь, где Звенка? Ты отведешь нас к ней?

Кактус опять пошелестел хвостом. Повернулся. Оглянулся на Авку (и на Гуську): «Пошли?»

И они пошли. Вверх по тропинке, среди шуршащих колосков. Было очень светло — главным образом от разбухшей белой луны. Ну, еще и далекий фейерверк доносил цветные сполохи.

Перед Кактусом вышли на тропинку два большущих кота. Деловито зашагали впереди.

— Это Фонарь и Плюха, — шепотом сказал Авка. Сердце у него стукало.

— Мр-р… — отозвался один из котов.

А Гуська ничего не сказал. Он с частым дыханием шагал сзади, и трава шуршала по его штанинам.

Тропинка привела к домику, что стоял вблизи башни. Рядом с домиком подымалось корявое дерево. В двух шагах от него торчал столб. Между столбом и деревом висела доска на веревках — качели. На качелях сидела Звенка. В белом светящемся платьице.

Авка сразу понял, что это она. И сразу сказал:

— Звенка…

— Ой… — Она прыгнула с доски и шагнула к Авке, запнувшись за кота. И, чтобы не упала, Авка поймал ее за руки.

— Авка, это ты? — И звук «а» знакомо растянулся в ее голосе.

— Это я… А это Гуська… — Авка оглянулся.

— Здравствуй, Гуська.

— Ага… здравствуй… — Гуська нагнулся и обнял за шею Кактуса. Видимо, он перестал бояться собак.

— А я думала, что ты там, — сказала Звенка Авке (он все еще держал ее за руки; она стала шевелить сандалеткой траву).

— Где — там?

— Где встреча. Сказали, что ты должен выступать там с речью.

— Кто это сказал?! — старательно возмутился Авка.

— Диктор. Трансляция же идет!

— Кто идет?

— Не кто, а что. Передача по магнитному волноводу, на репродукторы… Ты читал там стихи. Только мне показалось, что голос не твой.

— Да не я это! Я… попросил знакомого поэта. А сам сюда…

Тогда Звенка сказала:

— Какой ты молодец… — И покачала его ладони в своих. — А как ты догадался, что сюда?..

• Предыдущая
• 44/150
• Следующая