Выбери любимый жанр

Сила земли - Езерский Милий Викеньтевич - Страница 23


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

23

Тиберий, жалея, что погорячился, подошёл к Корнелии и, целуя её руки, сказал:

— Прости меня, мать!

Но Корнелия не простила: отвернувшись от сына, она медленно вышла из атриума.

— Что ты наделал? — вскричал Гай, растерянно оглядывая всех. — Ты обидел её?

Тиберий рассказал, как было дело. По мере того как он говорил, лицо Гая светлело, улыбка появилась на его губах.

— Конечно, ты прав, брат, — сказал Гай. — Но ты, вероятно, употребил резкие выражения…

— Я сказал, что не дело женщин вмешиваться в такие дела.

— И это, брат, верно, но ты знаешь нашу мать, и так говорить не следовало.

— Да, я погорячился.

В этот день Тиберий побывал у своего тестя Аппия Клавдия. Выслушав зятя, Аппий Клавдий обещал ему поддержку в сенате, однако сказал:

— На улицах сторонники сената кричат: «Позорный мир!» И, хотя плебс не хочет их слушать, Сципион Назика взывает к чести римлян, напоминая о доблестных обычаях предков. Он требует смертной казни для военачальников и децимации для легионов.

— Но это жестоко!

— Я постараюсь смягчить решение сената, если это будет угодно богам.

На другой день было объявлено постановление сената: мирного договора не утверждать, отправить в Испанию сенатскую комиссию для расследования дела и выдачи неприятелю консула Гостилия Манцина, босого, раздетого, связанного по рукам и ногам; легионеров и военачальников освободить от наказания.

Тиберий, делавший доклад в сенате о положении в Испании, подвергся оскорблениям со стороны Сципиона Назики; огромный, тяжёлый, неповоротливый оптимат был взбешён, глаза его сверкали, лицо пылало.

— Кто это перед нами, отцы государства? — кричал он, наступая на Тиберия. — Не узнаю! Сын доблестного Семпрония Гракха? Мой двоюродный брат? Квестор при консуле? Непостижимо! Нет, это грязный плебей, бродяга, возбуждающий народ в попинах.[111] Субурры, пьянствующий с ворами и презренными…

— Замолчи! — резко прервал его Тиберий. — Всё это ложь, и ты хочешь восстановить против меня не только Сципиона Эмилиана, но и всех отцов государства. Я горжусь тем, что спас от смерти или рабства несколько тысяч римлян!

— Слышите? — загрохотал Сципион Назика. — Гракх в роли спасителя легионов — ха-ха-ха!

Громовые раскаты разнеслись под сводами курии Гостилия, перекошенное яростью лицо Сципиона Назики приблизилось к лицу Тиберия, глаза их встретились. Но Тиберий не отвёл взгляда, только тихо сказал:

— Ты несправедлив… Пусть боги воздадут тебе за это.

Сципион Назика отшатнулся от него, сжал кулаки, но, сдержавшись, отошёл.

Глава V

После смерти Деция, когда скорбь Тукции улеглась и в доме стало спокойно, в сад пришёл с таинственным видом Нумерий. Сперва он заговорил о цветах, потом о винограде и оливках, о ценах на хлеб и наконец, как будто случайно, обронил несколько слов о восстании рабов.

— Подумать только, — заговорил он, — половина острова охвачена огнём! К Евну убегают даже рабы из нашего города.

— Что ты говоришь? — вскричал Сервий. — А помнишь того нищего с вороной? Говорят, он вербовал рабов в войска Евна.

— Да, это так, — подтвердил Нумерий и тихо прибавил: — Зайди ко мне, есть о чём поговорить.

— Говори здесь.

— Нет, зайди ко мне, — настойчиво повторил Нумерий.

Тукция прислушивалась к беседе мужчин, не вмешиваясь в неё. Последние слова Нумерия особенно обеспокоили её.

И, хотя Тукция продолжала срезать цветы, работа не спорилась, и она, с досадой отбросив нож, пошла взглянуть на детей: мальчик играл ка дорожке, строя из веточек шалаш, а девочка спала в колыбели.

Сервий отправился к Нумерию.

— Не уходи никуда, — приказала Тукция сыну и тихо вышла на улицу.

Из дома Нумерия доносились голоса, и она различила голос мужа, что-то говорившего с жаром, потом голос Нумерия, а затем послышался чей-то резкий, настойчивый голос, часто повторявший «порази меня Юпитер!»

«Где я слышала этот голос? — думала Тукция. — А ведь слышала, я уверена в этом… О боги! Неужели это Аврелий? Ну конечно, он!»

Она подошла поближе к дому соседа и услышала слова:

— Евн борется за свободу. Вожди рабов Ахей и Клеон берут города, уничтожают публиканов[112] и ростовщиков, делят богатства среди рабов. Я убеждён, что римляне будут побеждены, — порази меня Юпитер!

— Об Евне я слыхал, — молвил Нумерий. — Он глотает огонь, творит чудеса!

— Евн стал царём Сицилии под именем Антиоха, — рассказывал Аврелий. — Он учредил народное собрание, назначил туда Аxея и самых умных из рабов…

— Ты поступил, друг, опрометчиво, перейдя на сторону рабов, — с дрожью в голосе сказал Сервий. — Почему ты это сделал?

— Я стою за справедливость, хочу помочь Евну разбить римских военачальников — порази меня Юпитер! — и получить наконец участок земли, в которой всю жизнь нуждаюсь.

— Не обольщай себя, друг, сказочными надеждами, — говорил Сервий, и Тукция радостно прислушивалась к его словам, то утихавшим, то становившимся громкими. — Рим победил Ганнибала, разрушил Карфаген, неужели он не справится с рабами?

— Значит, ты, Сервий, не пойдёшь с нами?

— Это безрассудно, Аврелий! Вам не устоять. Спроси Нумерия, и он тебе скажет.

Однако Нумерий оказался на стороне Аврелия.

— Я больше прожил, чем ты, сын мой, — сказал он обнимая племянника, — и жизнью должен дорожить меньше, чем ты… Сервий говорит, что дело рабов без надёжно, но я не хочу так думать. Ты сам видишь, Сервий, как рабы бьют римлян. Евн руководит своими войсками из Энны, конница Ахея взяла Гиблу, опустошила окрестности Сиракуз, доблестно сражалась у Гелы и Гимеры…

— Всё это так, — согласился Сервий, — но я не могу поверить, чтобы рядом с Римом, на его земле, возникло новое государство, основанное рабами… Ты, Нумерий, старше нас, но рассуждаешь неправильно.

— Богачи разорили меня, я лишился своего участка в Италии и вынужден был искать счастья в Сицилии. А Евн, говорят, раздаёт земли беднякам, которые его поддерживают. Что же удивительного в том, что Аврелий на стороне рабов, а я сочувствую им?

Больше Тукция не слушала и потихоньку ушла. Она тоже не верила, что рабы победят. «Нет, не выиграть рабам войны с Римом, владыкой мира! — думала Тукция. — Но оставаться в Сицилии опасно — война может перекинуться в Тиндарис, и тогда всё будет растоптано тяжёлыми калигами[113] легионеров или уничтожено рабами. Что же делать?»

В этот день она рассказала Сервию о том, что всё слышала, и о всех своих сомнениях.

— Ты знаешь, Тукция, — сказал Сервий, — Аврелий сделал глупость: он бежал с римского корабля, перешёл на сторону Евна…

— О боги! — всплеснула руками Тукция, и глаза её стали печальными. — Он идёт на смерть!

На этом разговор кончился. Но тревога запала в их сердца.

«Борьба будет хуже, чем в Карфагене, — думал Сервий, и решимость покинуть Сицилию всё крепла в его сердце. — Возвратиться на родину — что может быть лучше этого? С нами, наверное, отправится и Нумерий…»

Чёрные мысли не давали покоя, и Сервий, чтобы забыться, сказал Тукции:

— Спой мне что-нибудь, как прежде пела не раз. Тяжело у меня на душе, когда я думаю о родных Цереатах, о Тите, Марии и… даже о Мании.

— И мне невесело, — созналась Тукция. — И всё же слава богам, что мы не рабы!

Сервий вздохнул:

— Да, но мы плебеи, а много ли у нас прав? И мы бессильны бороться с нобилями.

— Не может быть, чтобы жизнь плебея всегда была такой… — Тукция задумчиво положила руку Сервию на плечо. — Я спою тебе песню о братьях, основавших Рим.

Сервию стало ещё тоскливее от песни, и он, прервав её, заговорил о родных Цереатах.

Слушая мужа, Тукция не замечала, как по щекам её текут слёзы. Она тоже стала вспоминать Цереаты, и вдруг лицо её оживилось, влажные глаза весело заблестели, и она засмеялась звонко, заливчато.

вернуться

111

Попи?на — кабачок, питейное заведение.

вернуться

112

Публика?ны — откупщики, которым государство сдавало на откуп различные подряды, а также сбор налогов в провинциях. Они вносили в государственную казну определённую сумму денег и потом бесконтрольно собирали в свою пользу налоги. Публиканы составляли ядро сословия всадников.

вернуться

113

Кали?га — обувь легионера.

23
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело