Выбери любимый жанр

Биг-Сур и Апельсины Иеронима Босха - Миллер Генри Валентайн - Страница 93


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

93

Около пяти утра я выбрался из постели, зажег лампы, поставил кофе на плиту и оделся. Было еще темно, но буря прекратилась. Остался обычный верховой ветер, который разгонял дождевые тучи.

Когда я спросил его о самочувствии, он застонал. Никогда в жизни он не переживал такой ночи. Она его доконала. Он надеется, что у него еще хватит сил на дорогу до госпиталя.

Когда мы глотали обжигающий кофе, он почуял запах жарящейся яичницы с беконом. И мгновенно взбодрился.

— J'adore ca[387], — сказал он, потирая руки. Вдруг его охватила паника. — Откуда вы знаете, что он приедет, этот Лилик?

— Приедет, не тревожьтесь, — успокоил я его. — Он сквозь ад пройдет, чтобы спасти вас.

— Oui, c'est un chic type. Un vrai ami[388].

К этому времени моя жена оделась, накрыла на стол, разожгла печку, принесла яичницу с беконом.

— Все будет прекрасно, — сказала она. — Вот увидите, Лилик через несколько минут будет здесь. — Она говорила с ним, как с ребенком. (Не волнуйся, дружок, мамочка рядом, ничего с тобой не случится.)

Его тревога передалась и мне, я решил зажечь фонарь и выйти на дорогу повыше дома и посигналить Лилику. Взбираясь на холм, я услышал фырчанье мотора где-то внизу, вероятно, у поворота к Рузвельтам. Я принялся размахивать фонарем и, ликуя, заорал что есть мочи. Он, должно быть, заметил свет, потому что немедленно оттуда донесся звук его клаксона, а через несколько минут показалась и сама машина, исторгая клубы дыма и рыча, как раненый дракон.

— Господи! — закричал я. — Какое счастье! У тебя получилось! Как это здорово! — Я горячо обнял его.

— Досталось мне там, внизу, — ответил он. — Не знаю, как только удалось убрать те каменюги. Хорошо лом с собой оказался... Как Морикан? Проснулся?

— Проснулся? Да он не ложился. Пошли, выпьешь кофе. Ты позавтракал?

Он не завтракал. Даже кофе не выпил.

Мы ввалились в дом, где сидел Морикан в предвкушении скорого спасения. Здороваясь с Лиликом, он едва не плакал.

— C'est la fin[389], — проговорил он. — Как вы добры, что приехали! Вы святой.

Когда пришло время трогаться, Морикан встал, сделал, шатаясь, несколько шагов и повалился на кровать.

— Ну что еще? — вспылил Лилик. — Собираетесь окочуриться прямо сейчас?

Морикан скорбно посмотрел на нас.

— Я не могу идти, — сказал он. — Видите! — И он показал на выпуклость у себя между ног.

— Что это? — вскричали мы в один голос.

— Мои яички! — воскликнул он. — Они распухли. И впрямь. Они были как каменные.

— Мы отнесем вас к машине, — предложил Лилик.

— Я слишком тяжелый, — пожаловался Морикан.

— Чепуха! — отрезал Лилик.

Морикан обхватил нас за плечи, а мы с Лиликом сцепили руки у него под ногами. Он весил тонну. Медленно, с оглядкой мы потащили его через сад к машине. Он стенал, как агонизирующий бык.

— Успокойтесь, успокойтесь. Это пройдет. Просто задержите дыхание, стисните зубы. Du courage, mon vieux![390]

По мере того, как мы осторожно съезжали по извилистой дороге вниз, глядя на разрушения, причиненные ураганом, глаза Морикана становились все больше. Наконец мы выехали на последнюю, относительно пологую, прямую. Громадные каменные глыбы грозно громоздились над нами. Когда мы добрались до шоссе, я увидел, что совершил Лилик. Казалось невероятным, что такое под силу человеку.

Наступил рассвет, дождь окончательно прекратился; мы продолжали путь. Каждые несколько ярдов приходилось останавливаться и расчищать дорогу. Так продолжалось, пока не появился плакат с предупреждением: «Берегись камнепада. Опасные повороты и камнепад еще 46 миль». Но все это было уже позади.

Мои мысли вернулись к прогулке Морикана между линиями фронта. Два чемодана. И Ямвлих! Если сравнивать, то оставшееся у нас позади казалось нереальным, привидевшимся ему кошмаром.

— Как там ваши шары? — поинтересовался я.

Он пощупал. Немного получше, так он полагает.

— Вот и ладно, — сказал Лилик. — Это просто нервы.

Я подавил в себе желание рассмеяться. «Нервы!» Вот слово для описания Морикановых страданий!

В Монтерее мы остановились, чтобы принести ему в машину чашку кофе. Вовсю светило солнце, блестели верхи крыш; жизнь снова входила в нормальную колею. Еще несколько миль, сказали мы ему, и вы будете на месте. Имея в виду окружной госпиталь в Салинасе.

Он еще раз пощупал свои тестикулы. С ними было почти все в порядке.

— Что мы вам говорили!

— Ouais! — удивился Морикан. — Mais, c'est drele[391]. Как вы это объясните?

— Все дело в нервах, — заметил Лилик.

— Angoisse![392] — ответил я.

Мы подкатили к госпиталю. Он не показался мне таким ужасным, как я себе представлял. Напротив, с виду он был весьма симпатичный. И тем не менее я был рад, что мне пока туда рано.

Мы вошли внутрь. Время было еще довольно раннее. Обычная рутина: вопросы, объяснения, бумаги, которые нужно заполнить. Потом ожидание. Пусть ты умираешь, неважно, тебя всегда просят подождать.

Мы сколько-то подождали, потом поинтересовались, когда появится врач. Я-то думал, что мы сразу уложим Морикана в постель, а потом врач его осмотрит. Нет, сперва вас осматривает врач, и уж тогда койка — если найдется свободная!

Мы решили вторично позавтракать. К госпиталю примыкала застекленная пристройка — столовая или нечто вроде этого. Мы снова съели яичницу с беконом. В очередной раз выпили кофе. Кофе был премерзкий и слабый, но Морикан его похвалил. Он закурил «голуаз» — и расплылся в улыбке. Наверно, ему уже рисовались удобная койка, внимание, которым его окружат, роскошество отдыха среди ангелоподобных медсестер.

Пора было, однако, возвращаться в клинику. Заведение ничем не отличалось от ему подобных: холодно, голо, блеск инструментов, запах дезинфекции. Доставляешь свое бедное, слабое тело и передаешь его на обследование. Ты — сам по себе, твое тело — само по себе. Хорошо, если получишь его обратно.

Он стоит в чем мать родила, голый, как селедка. Врач обстукивает его, как дятел. Мы объяснили, что он страдает чесоткой. Неважно! Сперва необходимо посмотреть, нет ли еще чего-нибудь — чахотки, камней в желчном пузыре, астмы, тонзиллита, цирроза печени, «шахтерского локтя», перхоти... Врач неплохой малый. Приветливый, учтивый, любитель поболтать. И по-французски говорит. И в общем, даже рад иметь для разнообразия дело с субчиком вроде Морикана.

Морикан тоже как будто доволен. Наконец-то настоящее внимание. Что-то в выражении его лица заставляет меня предположить, что он надеется, доктор обнаружит у него болезнь посерьезней, чем просто чесотка.

Голый он выглядит жалко. Как заезженный одер. И не только из-за отвисшего брюшка, язв и струпьев, но потому еще, что сама его кожа выглядит нездоровой, покрыта пятнами, как табачный лист, сухая, дряблая, бледная. У него вид одного из тех изгоев, которых встречаешь в туалете отеля «Миллз», бродяги, только что выползшего из ночлежки в Бауэри. Его тело словно никогда не знало свежего воздуха и солнца, как полукопченое.

Внешний осмотр закончен — ничего серьезного, кроме истощения, анемии, разлития желчи, слабого сердца, неровного пульса, высокого давления, наколенных наростов и «гуттаперчивости»; пора заняться чесоткой.

По мнению врача, он страдает аллергией, возможно, аллергией на разные вещи. Аллергия его специальность. Отсюда такая его уверенность.

Никто не возражает, даже Морикан. Он слыхал об аллергии, но никогда не придавал ей значения. Я тоже. Лилик в том числе. Однако сегодня это аллергия. Завтра это будет что-то еще. Итак, аллергия. Займемся аллергией!

вернуться

387

Это я обожаю (франц.), прим. перев.

вернуться

388

Да, симпатичный парень. Настоящий друг (франц.), прим. перев.

вернуться

389

Свершилось (франц.), прим. перев.

вернуться

390

Не унывайте, дружище! (франц.), прим. перев.

вернуться

391

Вот те на!.. Однако это странно (франц.), прим. перев.

вернуться

392

Паническое состояние (франц.), прим. перев.

93
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело