Птичка-пуночка. Чукотские и эскимосские народные сказки - Автор неизвестен - Страница 5

• Предыдущая
• 5/8
• Следующая

— Ещё раз сходи к ворону, скажи ему — пусть вернёт шкурку с моего хвоста, я ему взамен рыбу дам, — и показывает раскрашенный камушек.

Опять побежала дочка-евражка к ворону.

— Кун! Кун! — зовёт.

— Кар-р! Кар-р! — ворон откликается.

— Мать послала к тебе. Хочет меняться: ты ей шкурку с хвоста верни, она тебе рыбку даст, — и протягивает ему раскрашенный камушек.

— Ха-ха-ха-ха! Кар-р! Кар-р! — засмеялся ворон, закаркал. — Давно бы так!

Бросил шкурку ворон, схватил камушек — и разглядывать не стал — сразу в рот сунул. Надкусил — да как закричит:

— Ой, зуб мой, зуб мой, зуб мой! — поломал себе ворон зуб. Так ведь без зуба и остался.

А евражка приладила шкурку, вышла погулять. Увидела ворона — посмеивается, хвостиком помахивает.

Шла однажды маленькая лисичка по берегу озера, а в это время рыбка-бычок из воды высунулась. Увидела лисичка бычка и запела:

А бычок ей в ответ:

Заплакала маленькая лисичка и домой побежала.

Мать спрашивает:

— Чего ты плачешь?

— Как же мне не плакать? — отвечает лисичка. — Бычок сказал мне, что глаза у меня круглые, волосы косматые.

А мать говорит:

— Ты, наверное, сама первая ему что-нибудь сказала.

— Я ему только всего и сказала: большеротый, толстопузый… — начала было рассказывать лисичка, да и замолчала.

Говорят-рассказывают, что ворон однажды с ледяной горы катался. Вот вниз ворон катится, от удовольствия вскрикивает:

— Эх, хорошо! Небо так и мелькает!

До самого обрыва скатится, у края подпрыгнет, взлетит и снова наверх, на гору, опять вихрем катится, от удовольствия вскрикивает:

— Эх, хорошо! Небо так и мелькает!

Увидел это волк и говорит:

— Братишка! Дай-ка и я прокачусь!

Ворон его отговаривает:

— Нет, не надо, нельзя тебе. Ты летать не умеешь, ещё в воду свалишься!

— Да не свалюсь, у меня ноги длинные. Братишка! Ну дай хоть разок прокачусь! — просит волк.

Наконец ворон согласился:

— Ну ладно! Только ведь в воду свалишься!

Покатился волк с горы, катится, от удовольствия вскрикивает:

— Эх, хорошо! Небо так и мелькает!

А как до обрыва скатился, хотел было ногами упереться, да не успел, промахнулся и плюхнулся в воду.

— Братишка! Вытащи меня! — кричит волк.

А ворон ему:

— Нет, не вытащу! Говорил тебе, что в воду свалишься! Теперь сам вылезай!

А волк опять:

— Братишка! Братишка! Вытащи меня! Хороший табун мышей тебе пригоню!

А ворон и на этот раз отвечает:

— Не вытащу! Сам вылезай!

— Братишка! Братишка! Вытащи меня! Хороший табун евражек тебе подарю!

А ворон всё своё:

— Не вытащу!

Снова волк просит ворона:

— Братишка! Братишка! Вытащи меня! Ну хочешь, кашу с воткнутой ложкой дам?

Ворон как услыхал про кашу, даже задрожал от радости: так захотелось ему каши поесть.

— Ой, да что же ты раньше мне не сказал? Зря ведь мёрз в холодной воде!

Вытащил ворон волка. Выжал воду с его шерсти. А волк и говорит:

— А каши-то у меня нет. Здорово я тебя обманул!

Рассердился ворон:

— Ах, так! — говорит. — Ни за что тебе больше не поверю!

Помолчал, помолчал волк, потом и спрашивает:

— Я сейчас иду туда, где темнеет. А ты куда?

А ворон и смотреть на него не хочет, отвечает:

— Ну, а я сейчас иду туда, где светлеет.

И разошлись, затаив друг на друга обиду, каждый в свою сторону.

Мышка Вувыльту мала, а хвастлива. Увидела она утку и давай хвалиться:

— Вот я какая — ходить умею, бегать могу, норки рою, запасы на зиму заготовляю! А ты только и знаешь — либо плаваешь, либо летаешь!

— Всё это верно, — сказала сидевшая поблизости евражка, — да только ходишь ты медленно, бегаешь недалеко, норки роешь неглубокие, а запасов и самой еле-еле хватает на зиму. Выходит, что делать ты умеешь четыре дела, да ни одного по-настоящему хорошо.

Молчит хвастунишка. Нечего ответить.

Решили как-то медведи с ягодных на грибные места перекочевать. Решили и пошли. Большие медведи впереди идут, за ними те, что поменьше — медвежата.

Долго шли. Попадётся ручей — вброд переберутся, попадётся река — переплывут, попадётся на пути сопка — перевалят.

Позади всех плёлся самый маленький медвежонок. Устал он, еле ноги переставляет. Начал тихонько скулить — мать не слышит. Заскулил погромче — мать не останавливается. Впереди идёт — вперёд смотрит. Попробовал медвежонок догнать её — сил не хватает, лапы болят. А тут ещё на беду увидел он спелую морошку. Остановился полакомиться. Ел, ел вкусные ягоды, пока не наелся. Поднял морду, посмотрел — никого нет. Ни близко, ни далеко ни одного медведя не видно. Верно, за высокой сопкой скрылись.

Жутко стало медвежонку одному в тундре. Сел он на задние лапы и заревел. Кто-то откликнулся, да так страшно: «Ква-ква! Ква-ква!»

Кинулся медвежонок с перепугу бежать. Бежал, бежал, о камень лапу зашиб. В густом кустарнике бока ободрал. А потом в речку с откоса скатился, вымок, еле выбрался.

Тут темнеть стало. Заснул медвежонок среди кочек. Утром проснулся — кто-то около него сидит. Уши длинные, хвост короткий, и нос шевелится. Смешно медвежонку.

— Ты кто? — спрашивает он.

— Я заяц. А ты как сюда попал?

— Большие медведи ушли. Меня, медвежонка, бросили.

Пожалел заяц медвежонка, повёл к себе в ярангу. Зажили они вместе, подружились, друг без друга ни шагу. Заяц ветки грызёт, медвежонок ягоды ест. Заяц твёрдой лапкой из шкуры медвежонка пыль выколачивает, медвежонок когтями заячий мех причёсывает. Хорошо, лучше не надо.

Как-то побежал заяц к реке воды напиться. Видит — на берегу медведица стоит, лапой на отмели рыбу ловит.

Хотел было заяц задать стрекача, а потом подумал: «Что она мне сделает? Удрать я всегда успею».

И крикнул медведице:

— Эй, лохматая, все медведи из наших краёв откочевали. Ты что тут делаешь?

— Ищу своего маленького сына. Хватилась я его, когда на грибное место пришли. Все медвежата тут, а моего сынка нет. Видно, заблудился в сопках.

— Так это, верно, мой дружок. Идём, покажу. Узнаешь — твой, не признаешь — пусть со мной живёт.

Только стали подходить к зайцевой яранге, медвежонок мать завидел. Обрадовался, побежал ей навстречу. Мать-медведица ещё больше обрадовалась, сыночка с ног до головы облизала.

— Хорошо, сынок, что нашёлся! Идём со мной.

Медвежонок и пошёл с ней. Отошли они ни много ни мало — оглянулся медвежонок. Видит — заяц у своей яранги сидит на задних лапках и горько плачет. Тут и медвежонок заскулил:

• Предыдущая
• 5/8
• Следующая