Четверо детей и чудище - Уилсон Жаклин - Страница 4

• Предыдущая
• 4/48
• Следующая

– Шлёпа, ради бога, хватит уже! Ты же лопнешь! – воскликнула Элис.

– Идите поиграйте, а мы с Элис пока вздремнем. – Папа улегся на спину, подложив рюкзак под голову.

– Ты тоже поспи, Моди, – сказала Элис. Она уложила малышку рядом с собой. Моди полежала минуту-другую, а потом высвободилась, решив, что куда веселей играть с нами.

– Давайте лазить по деревьям, – предложила Шлёпа.

– Но нам же нельзя, – сказала я.

Шлёпа закатила глаза. Она кивнула на папу и Элис – те уже вовсю дрыхли.

– Или тебе слабо? – прищурилась Шлёпа и рванула в лес, подальше от родителей. Я взяла Моди на руки, и мы с Робсом поплелись следом. Мне вовсе не хотелось лезть на высокие тощие сосны, окружавшие нас со всех сторон, – но что остается, когда тебя берут на слабо, особенно люди вроде Шлёпы.

– Ну же, это легкотня, – фыркнула Шлёпа и полезла на ближайшее дерево. – Давайте все вместе залезем.

Она уже была высоко над нами. Робби посмотрел на нее, задрав голову, и аж побелел. Он у нас не самый спортивный мальчик. К тому же до смерти боится высоты.

– Присмотри за Моди. – Я пересадила ее Робби на руки, и он вцепился в нее как в щит. – Так. Ладно. Попробуем. – Я потянулась к нижней ветке.

Я ей покажу. Притворюсь, что мне не страшно. Сперва все было вроде несложно. Ветки росли часто, под удобными углами, – все равно что по лестнице забираешься. Я уверенно лезла вверх. Может, и правда легкотня.

– Шевелись, копуша! – крикнула Шлёпа сверху.

Я задрала голову. Шлёпа забралась высоко-высоко, туда, где ствол был намного тоньше. Казалось, что она качается на ветру вместе с тщедушной сосновой верхушкой. В животе у меня зашевелился обед.

– Спустись пониже! – крикнула я, но она только рассмеялась. – Шлёпа, это опасно! – не отставала я.

– Нет, а вот так правда опасно. – Шлёпа, держась за ствол одной рукой, другой изо всех сил замахала Робби и Моди.

Я посмотрела вниз. Роковая ошибка. Меня ужасно замутило. Брат и сестренка казались совсем крошечными.

– Спускайся, Розалинда! – позвал Робби, Моди захныкала. Как будто мышки где-то внизу пропищали.

Я хотела спуститься, но руки и ноги дрожали, и я боялась пошевелиться – вдруг они совсем перестанут меня слушаться.

– Вот те на, наша бедняжка застряла? – насмешливо бросила Шлёпа.

Этого пинка мне и недоставало.

– Ничего я не застряла, балда, – соврала я. – Просто отдыхаю. Осматриваюсь. Озираю окрестности.

– Тогда лезь сюда!

– Нам там вдвоем места не хватит. И… И ты слишком тяжелая. Дерево сломается, если мы обе на верхушку влезем. Лучше спускайся. – Я замолчала, отчаянно стараясь придумать, как же ее убедить. – Ты пугаешь Моди, вон она уже плачет.

Шлёпа перестала махать и взялась за ствол как положено, обеими руками. Она меня недолюбливала. Не говоря уж о бедном Робсе. И папа наш ей не нравился, и, похоже, ее собственная мама тоже. Любила она, кажется, одну только Моди.

– Все хорошо, Моди! Я уже иду, – крикнула она и принялась резво спускаться – одна рука здесь, другая там, – съезжая по чуть-чуть. Она мухой проскочила мимо меня, и я заставила себя последовать за ней.

Очутившись на земле, я едва могла стоять на ногах. Мне в сотне книжек встречалась фраза «мои ноги превратились в студень», но только сейчас я поняла, каково это на самом деле. Ноги под джинсами так тряслись – я боялась, что они меня не удержат.

– Ну ты даешь, Розалинда! – Робби глядел на меня с восхищением.

– Легкотня, как Шлёпа и говорила, – соврала я.

Шлёпа терла ободранные до локтей руки – слишком быстро съехала по стволу. Еще она перепачкала футболку, но, похоже, не расстроилась.

– Видишь, Моди, – сказала она, выхватив ее из рук Робби и обняв, – со мной все хорошо. Когда подрастешь, тоже будешь лазить по деревьям, как Шлёпа. Я тебя научу. – Потом посмотрела на Робби: – Теперь твоя очередь.

– Робби еще мал по деревьям лазить, – выпалила я.

– А вот и нет! Лезь давай, Робби. Или тебе слабо? – подначила Шлёпа.

Робби был в ужасе, глаза у него стали вот такущие.

– Можно не отвечать на слабо, Робс, – сказала я.

– А вот и нельзя, – прищурилась Шлёпа. – Если не полезешь, значит, ты трус.

– Нет, не отвечать на слабо еще храбрее, чем отвечать, – сказала я (хотя сама-то ответила).

Робби беспокойно посмотрел на Шлёпу. Она не знала жалости.

– Да ты просто трухло. Тру-у-ухло, тру-у-ухло, – начала дразниться она. Моди присоединилась – решила, что это игра такая. – Вот видишь, даже Моди считает, что ты трухло!

– Ну и ладно, – сказал Робби, хотя у него уже слезы стояли в глазах.

– Ой, смотрите, рёва-корова, – продолжала цепляться Шлёпа.

– Отстань от него, – рассердилась я.

– Да он же нюня. Даже до середины влезть боится, – не унималась Шлёпа.

– Ничего я не боюсь, – сказал Робби. – Сейчас увидите.

Он поплевал на ладони – как делают суровые дядьки в старых фильмах – и подпрыгнул, чтобы ухватиться за нижнюю ветку. Прыгнул он не очень хорошо. До ветки не достал, а только крепко приложился носом о дерево.

Шлёпа так хохотала, что чуть не упала.

– Умолкни ты! – крикнула я и подбежала к Робби.

– Да нормально все, – сказал Робби. Лицо у него было пунцовое. – Я это нарочно. Просто дурака валял, чтобы Моди рассмешить. Отстань, Розалинда. Сейчас я залезу.

Он попробовал еще раз – прыгать не стал, а потянулся и кое-как ухватился за ветку. Потом быстро-быстро заерзал ногами, пытаясь добраться до следующей ветки. Его кроссовки как будто в ролики превратились – он все время скатывался вниз. В конце концов ему удалось-таки закинуть одну ногу на следующую ветку, и он подтянулся повыше и повис в опасной близости от наших голов.

– Лезь давай дальше, – сказала Шлёпа. – Моди и то выше бы залезла!

Робби потянулся к другой ветке. Ухватился еле-еле, снова заелозил ногами, почти достал – но соскользнул. Он съехал вниз и шлепнулся на попу.

– Ох ты, Робс. – Я хотела посмотреть, не ударился ли он, но боялась еще больше его унизить.

Робби кое-как поднялся. Оперся на одну ногу, потом на другую, осторожно потряс руками.

– Где болит? – спросила я.

Он подумал.

– Везде. По-моему, я что-то сломал.

– Пойду папу разбужу.

– Не надо! – Робби похромал к песчаной яме – от нас подальше.

Шлёпа опять засмеялась, но как-то натужно. Моди разволновалась и сунула в рот большой пальчик.

– Робби? – прокартавила она.

– С ним все в порядке, по-моему. – Я зыркнула на Шлёпу: – Уж точно не благодаря тебе. Не смей над ним издеваться.

– Почему? Это весело. Он ничтожество. Даже на дерево влезть не может! – Она подхватила Моди и закружилась с ней. – Не куксись, Моди. Ты же на шлёпокарусели. Уи-и-и!

Я подошла к Робби. Он сидел на песке понурив голову.

– Нечего за мной ходить, – буркнул он.

– А я не за тобой хожу. Я просто сижу в яме с песком. Может, построим песчаный замок для Моди? Она обрадуется.

– Но у нас ни ведер, ни совков.

– Что-нибудь придумаем. – Я подошла к куче мусора, оставшейся от пикника. Папа с Элис так и спали, прижавшись друг к другу. Я передернула плечами и подобрала пару бумажных стаканчиков и тарелок. Совков из них не получилось: песок был темно-золотой и тяжелый. Зато детский поильник отлично подошел. Я встала на колени и принялась копать.

Робби достал из кармана льва и предложил ему побродить по песку. Лев довольно зарычал. Робби пошел за остальными животными и их тоже выпустил погулять по новой замечательной пустыне. Я внимательно за ним наблюдала: он не хромал. Мы мирно занимались своими делами, но через несколько минут прибежала Шлёпа, таща за собой Моди.

– Чего вы тут делаете? – спросила она.

– Робби обнаружил новый Серенгети [2] , а я строю Тадж-Махал [3] , – сказала я.

– Чего? – не поняла Шлёпа и присела рядом на корточки.

Моди потянулась к своему поильнику.

– Попить, – сказала она и расплакалась, увидев, что ее бутылочка вся в песке.

• Предыдущая
• 4/48
• Следующая