Дом обреченных - Вуд Барбара - Страница 39

Я наблюдала, как доктор покидал библиотеку, и почувствовала магию его личности. Была ли эта властная манера врожденной или возникла за долгие годы практики, я могла только догадываться, но то, что доктор Янг обладал удивительным умением вызывать доверие и расположение к себе, было несомненным.

В следующее мгновение тишину библиотеки внезапно взорвало вторжение моего третьего кузена, который сразу заполнил собой помещение.

— Скверная выдалась ночка, — объяснил он с улыбкой, счищая со своих штанов ежевику и крапиву. Налив себе стаканчик шерри, Колин бросил на меня озорной взгляд, затем мельком глянул на Тео и Марту. — Пребываете в общем настроении, да?

Я слегка усмехнулась, но Тео был не в восторге.

— Вы действительно грубиян, кузен, входите в комнату в таком виде, словно собираетесь на ипподром. Вас не научили одеваться к ужину?

Колин посмотрел на свои ноги.

— Что ж я, голый, что ли?

Марта вскинула голову.

— Колин Пембертон! — Ее лицо густо покраснело.

— Прости меня, сестра. Неудачная шутка с моей стороны. Ну что ж, кузина Лейла, — он отошел прочь от буфета и приблизился ко мне как-то воинственно, — вы получили удовольствие от своей прогулки?

— Да, благодарю вас.

— Теперь вы должны позволить мне научить вас ездить верхом.

— Уверена, что мне это понравится.

Он смотрел на меня, отвечая смелости моего собственного взгляда.

— Вы серьезно? — сказал он более спокойно.

Пока я отвечала ему взглядом, будучи всего в нескольких дюймах от него, мое сердце забилось сильнее от его близости. «Конечно, это невозможно, — упрекала я себя, — чтобы этот оболтус мог так меня взволновать, наверное, это от вина».

— Так могу ли я проводить вас в столовую? — Он предложил свою руку, и я положила ладонь на нее, за нами последовали Тео с Мартой.

Поскольку нас было только четверо, мы расселись иначе, чем обычно, — Теодор с Колином, напротив Марты и меня, и, когда появились слуги с супницей густого супа, горячим хлебом и кусками масла, разговор затих.

Доктор Янг и тетя Анна присоединились к нам немного позже, облегчив состояние дяди Генри с помощью снотворного, и заняли места между Колином и мною. Пока доктор Янг угощался небольшой порцией супа, я не могла удержаться от того, чтобы понаблюдать за ним, находя его манеры чрезвычайно изысканными, а лицо очень красивым. Лишь после того, как были съедены баранина с картофелем и поданы тушеные овощи, разговор возобновился. Это, вероятно, было сделано ради тети Анны, которая совсем пала духом и казалась измотанной. В попытке вернуть немного радости ее глазам, обрамленным черными кругами, и этому сжатому рту, доктор Янг рассказал остроумный анекдот о новой моде проводить отдых на побережье. Мы все смеялись, но тетя не могла принудить себя даже сделать вежливую улыбку, такой мрачной она стала. На самом деле я даже не была уверена в том, что она расслышала историю доктора, поскольку она была угрюмо поглощена своими мыслями и совершенно пренебрегала содержимым своей тарелки.

— Я никогда не бывала на побережье, доктор Янг, но я понимаю, что это благотворно для здоровья.

Он задумчиво кивнул.

— Воздух целебен, а вода чрезвычайно омолаживает. Я рекомендую это всем моим пациентам, как больным, так и здоровым.

— Я бы этого не вынесла, — заявила Марта, посылая доктору одну из самых милых своих улыбок. — Весь этот ветер и песок, должно быть, просто ужасны, с ними невозможно бороться, не говоря уже о грязной воде.

Пока они продолжали эту тему, я наблюдала за доктором Янгом, пытаясь вспомнить его. Если он присутствовал во время болезни моего отца, то явно какой-то след воспоминаний должен вернуться ко мне. Почему-то, так же как Колин, Тео и остальные, за исключением Марты, доктор Янг продолжал оставаться скрытым за завесой моего прошлого. Наконец, заметив, что я смотрю исключительно на него, доктор Янг улыбнулся самой замечательной своей улыбкой.

— Два пенса за ваши мысли.

— Я думала о том, сэр, — запинаясь, ответила я, — можно ли сделать еще что-то, чтобы помочь моему страдающему дяде.

— Если бы это было возможно, юная леди, то уверяю вас, это было бы сделано, но, к несчастью, мозг — загадочный орган, о котором человечество знает досадно мало. Некоторые анатомы сделали его чертеж, несколько диагностов описали синдромы его отклонений. Болезни мозга в руках Господа, как, впрочем, и все недуги человеческого тела. Врачи — слуги Господа, а то, что Бог предпочитает держать втайне от нас, — как мозг, например, то мы бессильны излечить.

Я вздохнула и положила вилку на свою тарелку. Казалось таким позорным и несправедливым, что из всех наследственных болезней, которыми страдают люди, у Пембертонов одна из тех, которые наименее доступны докторам.

— Тем не менее, — заметил кузен Теодор, прикоснувшись салфеткой к губам, — все время совершаются великие открытия. Этот молодой ученый из Парижа — как его имя? — наконец опроверг теорию самозарождения. А потом еще великое британское открытие — анестезия, не говоря уже о том, как далеко шагает медицина.

Доктор Янг вежливо улыбнулся, его глаза сверкнули.

— Мне кажется, анестезия — американское новшество, но вы совершенно правы насчет месье Пастера из Парижа и его достойных похвалы экспериментов. Возможно, если бы наука и медицина могли каким-то образом объединиться, вместо того чтобы работать независимо друг от друга, мы могли бы добиться куда более быстрого прогресса.

— Как вы это себе представляете, сэр?

Доктор Янг, отвечая Тео, смотрел на меня.

— Я убежден, что больше врачей должны научиться быть исследователями, обратиться к микроскопу, так сказать, и не быть единственно преданными уходу за больными. Наука сейчас добивается прогресса в областях химии, зоологии и геологии, но, к сожалению, не в медицине, где он был бы истинным благом для человечества. Но, конечно, эта тема скучна для дам за столом, и мы можем выбрать более универсальный объект для обсуждения.

— Вовсе нет, сэр! — активно запротестовала я, — мне было бы очень интересно ваше мнение о прогрессе в медицине. Видите ли, я довольно тесно столкнулась со смертью и…

— Вашего отца, я полагаю.

— Вы знали его?

Доктор Янг покачал головой.

— Я приехал в Ист Уимсли всего лишь шесть лет назад, приняв решение полностью отойти от практики или, по крайней мере, частично, устав от безумного городского темпа. Доктор Смит, вот кто оказывал ему помощь.

Вспышка в моем мозгу. Знакомое имя дало слабый толчок памяти и похожее на видение чувство. Имя Смита произносилось шепотом. Крепкий низенький человечек, которого проводили в комнату моего отца, посреди шуршащих юбок на обручах и торопливых шагов. В комнате всхлипывала молодая женщина.

Как много может дать простое упоминание имени! Так вот почему доктор Янг не пробудил моих воспоминаний: его здесь не было, он не был частью этого ускользающего прошлого.

— Но, конечно, я читал истории болезни.

Его мягкий голос ворвался в мои мысли. Я была занята воспоминаниями, а доктор Янг разговором.

— Простите? Извините меня, сэр, я не слышала.

Он успокаивающе рассмеялся.

— Я лишь сказал, что когда я приехал в Ист Уимсли в отставку, то потратил время на чтение записей доктора Смита о его пациентах. После него осталась целая подшивка историй. Поскольку Пембертоны были так известны и, казалось, должны сильно страдать, я прочитал истории болезней членов семьи. Таким образом я и узнал об опухоли.

Я опустила глаза. Слово «опухоль» имело на меня феноменальное воздействие. Эта опухоль была и моей опухолью и являлась, таким образом, моим смертным приговором.

Колин выбрал время заговорить, уже очистив свою тарелку и опустошив чашку.

— Скажите, доктор Янг, откуда вы узнали о тяжелой участи моей семьи, вы когда-нибудь раньше сталкивались с подобной проблемой?

Доктор мгновение помолчал, его красивое лицо погрузилось в задумчивость.