Дом обреченных - Вуд Барбара - Страница 49

Я была спасена от очередной неловкости появлением у двери самого доктора Янга, который внезапно возник за ее спиной.

— Добрый день, Лейла. Какая приятная неожиданность! Зашли навестить меня, не так ли?

Толстуха недовольно отступила в сторону и продолжала с подозрением глазеть на меня. Разве я не должна была быть дома, оплакивая смерть очередного Пембертона, небольшой, впрочем, утраты для мира.

— Миссис Финнеган, время пить чай. Не могли бы вы накрыть нам в гостиной?

Я была благодарна, когда она, вперевалку удалилась, поскольку женщина бесцеремонно меня разглядывала, демонстрируя выражением лица все свои впечатления. Доктор Янг принял мой плащ и шляпку и, повесив их, начал расспрашивать о моем здоровье.

— У меня снова головные боли, доктор Янг, и кончился лауданум.

— Понимаю. — Он оглядел меня с некоторым беспокойством.

— Это все из-за событий, сэр, — смерть дяди Генри, случившаяся прошлой ночью, теперь — похороны и такая жуткая погода…

— Да, конечно. — Он повел меня из маленького холла в очень уютную гостиную, безупречно чистую и со вкусом обставленную. — А там, — он указал на дверь, — моя комната для осмотров и приемная. Вниз по лестнице, под кухней, моя лаборатория, где, как верит миссис Финнеган, я сотрудничаю с дьяволом.

Я усмехнулась. Мы сели. Доктор Янг был прекрасно одет в хорошо пригнанный серый двубортный сюртук и черные брюки, рубашка и галстук были безупречно белыми, его окружал легкий аромат сигар.

— Я рад, что вы пришли, Лейла. Для ушей старика было такой радостью вновь услышать имя Оливера Хэррада. Вчера, вернувшись из Херста домой, я наконец отправил ему письмо. Старые друзья, близкие друзья не должны терять друг друга из-за расстояний.

Пока он говорил, его глаза сияли счастьем, и я была рада, что смогла сделать такую малость для этого доброго человека.

— Вижу, вы принесли книгу. Ах, да, доктор Кэдуоллдер из Оксфорда, тысяча восемьсот двадцать второй. И это старина Том, собственной персоной.

Мы посмотрели на лицо давно умершего исследователя Уиллиса.

— Да, я уверен, что у меня где-то есть его экземпляр. Не было времени взглянуть.

— Есть только одна страница, на которую, мне хотелось бы, чтобы вы взглянули, сэр. Это не займет много времени.

Я пролистала страницы, пока мы не дошли до нужной, и я ждала, крепко стиснув ладони, пока он молча читал. Прочитав, доктор Янг взглянул на меня, на его лице застыла озабоченность.

— Теперь я понимаю, Лейла, почему вы решили, что для меня важно это знать. Здесь доказательство опухоли Пембертонов и к тому же задокументированное одним из наиболее уважаемых ученых. Это очень поучительно. Впечатляет.

— А вы не заметили еще кое-чего, сэр?

— Еще кое-чего? Вроде отвратительной орфографии?

— Нет, я имею в виду другое… — Я взяла книгу и указала на два разных написания слова «лихорадка».

Он перестал смеяться.

— Что вы думаете по этому поводу? — спросила я.

— Что я думаю? — доктор Янг пожал плечами. — Ошибки типографии, мне так кажется. Несколько необычно для научных трудов. Возможно, это опечатки времен Тома Уиллиса, а новые издатели… ну… Мортимер и сыновья, просто перенесли их, как они были. В этом нет ничего необычного. Печатное дело семнадцатого века было не таким, как сегодня. В чем дело, Лейла, вы выглядите озабоченной?

— Не знаю, доктор Янг, я не могу этого объяснить. Как предчувствие или что-то в этом роде. Думаю, я просто глупая. Не могли бы вы посмотреть ваш экземпляр?

Его брови поднялись.

— Мой экземпляр? Разумеется, если вам угодно. Мне понадобится немного времени, чтобы отыскать его… А вот и миссис Финнеган с чаем!

Я попыталась приветливо улыбнуться подозрительной старухе, но она оставалась суровой. Ее неодобрение было бы еще терпимым, если бы не было смешано с темным суеверием. Все же, сидя у гудящего камина, в компании с этим приятным джентльменом, попивая превосходный английский чай, в то время, как за окном лил дождь, я действительно расслабилась. Среди его холостяцкого беспорядка и чистоплотности миссис Финнеган, мне удалось немного забыть о своих заботах по поводу книги Томаса Уиллиса.

— Так что вы, Лейла, кажется, говорили о завещании? Когда вошли…

— О, завещание дяди. Или, вернее, его отсутствие. Мистер Хортон сообщил нам всем прошлым вечером, что дядя Генри умер, не оставив завещания, и что мой дедушка, сэр Джон, на этот случай предусмотрел пункт в своем собственном завещании. Иначе, по словам мистера Хортона, вопрос об имуществе должен был рассматривать суд.

— Сэр Джон предусмотрел, вот как?

— Да, все так странно. Колин получает все, а Тео — ничего.

— Простите? — Он поставил свою чашку на стол и с глубоким недоумением взглянул на меня. — Вы сказали, все наследство получил Колин? Полностью?

— Да. Думаю, старший внук, Тео, имеет больше оснований, но сэр Джон, кажется, решил, что Колин — более подходящий человек. О, Тео был ужасно зол… — Я осеклась. — Что-то не так, доктор Янг?

— Я просто нахожу это поразительным. Да, в самом деле шок. — Он взял чашку и отпил из нее. — Учитывая…

— Учитывая что, сэр?

— Учитывая то, что Колин на самом деле вообще не из Пембертонов.

Стук моей чашки о блюдце вывел меня наконец из ступора.

— Что? — с глупым видом спросила я.

— А вы не знали? Когда ваш дядя Ричард женился на матери Колина, тот был еще совсем дитя. Около двух лет, мне кажется. Ричард Пембертон усыновил мальчика, так что все совершенно официально, и по закону Колин — член рода Пембертонов, но происходит он из другой семьи. О, как же их фамилия?

— Откуда вам все это известно, доктор Янг?

— Доктор Смит, помимо всего прочего, превосходно вел записи. Я располагаю историями всех семейств в радиусе двадцати миль от Ист Уимсли, включая все детали о Пембертонах. Если память мне не изменяет, брат вашего отца, Ричард, ввел в этот дом вдову, дайте вспомнить, в 1825 году. Она имела сына. Это и был маленький Колин. Доктор Смит был вызван вскоре после свадьбы, в связи с жалобами мадам Джейн на недомогание, что оказалось потом признаками беременности. В том году родилась Марта…

Доктор Янг продолжал говорить, но я слышала лишь удары своего сердца, отдающиеся эхом (в этом я была уверена!) от каждой стены коттеджа.

— Лейла? Мисс Пембертон?

Я пару раз моргнула.

— О, простите, я задумалась.

Да… Было о чем задуматься. Например, почему Колин никогда не говорил мне, что он — не Пембертон и поэтому не подвержен проклятию? И теперь я понимала, почему Тео так взбесился из-за наследства. И этим объяснялось, то, почему Колин не похож на всех нас.

— Я вижу, это действительно новость для вас. Но, Лейла, на вас просто лица нет. Почему это вас так огорчило?

«Потому что я влюблена в Колина, — кричал мой ум, — и то, что он не рассказал мне этого, было, как если бы он солгал мне».

— Это не огорчило меня, доктор Янг. Я просто потеряла самообладание. Я думала, что Колин — мой кузен, кровный родственник. Конечно же, он свободен от болезни Пембертонов.

— Да, он свободен. И, кстати, — доктор Янг поставил свою пустую чашку и энергично поднялся на ноги, — может быть, теперь взглянем на мой экземпляр Кэдуоллдера?

Проницательный человек, он предпринял эту затею, заметив, что я выбита из колеи, и я была благодарна ему. Мне нужно было время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Колин — не один из нас…

Доктор Янг вышел всего на минуту, или мне это показалось минутой, но могло быть и дольше, учитывая мою рассеянность. Я очнулась, почувствовав, что он снова сидит на софе и я вижу в его руках знакомую книгу. На секунду я хотела забыть Колина.

— Теперь давайте посмотрим, это была страница… — Он заглянул в мою книгу и начал листать свою. — Вот оно. О, нет, минуточку. Не та.

Я краем глаза видела мелькающие белые страницы, но передо мной было лицо, непохожее на мое, нос и подбородок не такой, как у Пембертонов. Я представляла, как была бы счастлива, будучи свободной от рока…