Лили и майор - Миллер Линда Лаел - Страница 50

• Предыдущая
• 50/85
• Следующая

Лили на минуту задумалась, но потом отрицательно покачала головой.

Калеб вздохнул, вывел из стойла Танцора и привязал его к задней стенке коляски. Лили сама спрятала саквояж под сиденье, забралась в экипаж и, потупив глаза, стала ждать, пока Калеб усядется рядом и разберет вожжи.

Но вот он свистнул жеребцу, и тот тронул коляску с места, через настежь распахнутые створки ворот, навстречу яркому солнечному свету.

— Наши дети будут обладать просто феноменальным упрямством, — заметил он, пока они ехали по главной улице Тайлервилля.

— У нас не будет никаких детей, — заявила Лили, старательно избегая встречаться глазами с прохожими. Какой-то скрытый инстинкт подтолкнул ее на ложь: — Мои… мои месячные начались сегодня.

Калеб умолк, и уголком глаза Лили заметила, что он разочарован. Она положила руку ему на плечо, но не нашла в себе силы сказать правду. Если майор уверится в том, что у них нет ребенка, а точнее, вообще никогда не будет, он, возможно, перестанет домогаться ее руки. И чем скорее это произойдет, тем быстрее она получит свободу, чтобы заниматься своей чудесной фермой.

Но тут Лили прикусила губу. Ведь если она и в самом деле носит в себе его ребенка, не совсем красиво позволить Калебу вернуться в Фокс Чейпл в полном неведении.

Такие нравственные затруднения всегда вызывали у Лили физическое недомогание, и потому она предпочла отвлечься, любуясь весенним солнечным деньком. По обе стороны дороги росли полевые цветы, а безоблачное небо имело тот неповторимый голубой цвет, от которого у Лили всякий раз сжималось горло и слезы подступали к глазам.

Она наслаждалась окружавшим их пейзажем, как вдруг ее улыбка померкла. К югу от дороги, на вершине небольшого холма Лили увидела индейцев. Их было шестеро, и все они были вооружены.

— Калеб, — шепнула она.

— Что? — Он с интересом обернулся в ее сторону.

— Индейцы, — непослушными губами произнесла она. — Вон там, на холме!

Он посмотрел туда, куда смотрела Лили, но не торопился доставать из кобуры пистолет или брать винтовку, которую, как заметила Лили, он уложил в Тайлервилле в заднюю часть коляски.

— Разведчики, — заметил он скорее с интересом, чем с тревогой.

Лили в нетерпении потянулась было за винтовкой.

— Без резких движений, вертихвостка, — холодно одернул ее Калеб, даже не удостоив взглядом. — Они не любят такие вещи.

Лили закаменела. Ее пальцы сжимали приклад винтовки, хотя она не имела ни малейшего представления, как из нее стреляют. «Да сделай же что-нибудь!» — хотелось ей завизжать при виде того, как индейцы спускаются к ним с холма.

— Они могут снять с меня скальп, — пожаловалась она, сквозь стиснутые зубы.

— Если этого не сделают они, то сделаю я, — отвечал Калеб.

Это заставило Лили замолчать. Ее глаза становились все шире и шире от страха, по мере того как индейцы подъезжали все ближе на своих мохнатых низкорослых лошадках. Их темные волосы свисали до самых плеч, но на этом кончалось сходство с персонажами, описанными в «Салли» и прочих книжках. Вместо того чтобы щеголять голыми торсами, они были одеты в ситцевые рубашки какого-то странного покроя. Лили разглядела, что индейцы носят совершенно обыкновенные брюки, а вместо мокасин на них были грубые черные ботинки, которые можно приобрести в любой сельской лавке!

Облаченный в самую яркую рубаху индеец выехал вперед и вскинул винтовку над головой, словно это было копье.

— Это женщина Голубого Мундира? — требовательно спросил он, махнув рукой в сторону Лили.

— Она своя собственная женщина, — покачал головой Калеб. — Хочешь, спроси ее сам.

Лили едва не хватил удар. Ей снова захотелось схватить винтовку, только на сей раз для того, чтобы пристрелить Калеба.

— Он врет, — торопливо сказала она. — Я его женщина.

Индеец оглянулся на своих приятелей, и вся компания расхохоталась. Лили даже показалось, что она заметила тень улыбки и на губах у Калеба, но решила, что ей это померещилось.

— Продашь женщину за двух лошадей?

— Возможно. — Калеб задумчиво почесал подбородок. — Но я не хочу тебя обманывать: от нее будут большие неприятности, от этой женщины.

— Калеб! — Лили не упала в обморок от ужаса лишь потому, что разозлилась.

Индеец прищурился, глядя на Лили, а затем сделал один резкий повелительный жест рукой.

— Он хочет, чтобы ты спустилась из коляски, чтобы разглядеть тебя как следует, — шепнул Калеб.

— Меня не интересует, что он хочет, — отвечала Лили, вцепившись в колени трясущимися руками и расправляя плечи.

Индеец что-то выкрикнул.

— Он теряет терпение, — предупредил Калеб, но в этом уже не было нужды.

Лили выползла из коляски и встала возле, а индеец несколько раз объехал кругом, глядя на нее и издавая разнообразные задумчивые звуки. Гнев, бушевавший в душе у Лили, начал брать верх над благоразумием.

— Это моя земля, — неожиданно выпалила она, — и я предлагаю тебе и твоим друзьям убираться отсюда подобру-поздорову! Да поскорее!

Индеец так и застыл в седле, изумленно уставившись на Лили.

— Ты слышал, что я сказала! — напирала она, уперев руки в бока.

Но тут позади нее оказался Калеб, чьи руки обхватили ее словно железный обруч.

— Заткнись! — выдохнул он ей прямо в ухо.

Лили снова оробела, заметив, как гнев омрачил физиономии индейцев, словно пелена туч — солнечное небо.

— Калеб, — пробормотала она, — ты должен меня спасти!

— Тебя спасти? Клянусь, если они поднимут цену до трех лошадей, то ты заплетешь свои волосы в индейские косички и оденешь меховые штаны еще до того, как сядет солнце.

Индейцы обменивались замечаниями по поводу Лили, то и дело окидывая ее оценивающими взорами. Она снова разъярилась:

— Ну что ж, пусть так, только запомни, что, если ты продашь меня, вместе со мной ты продашь и собственного ребенка!

— Ты же сказала, что у тебя начались месячные.

— Тебе не стоило быть таким легковерным, — покраснела Лили. — А я солгала.

— Две лошади! — звенящим голосом выкрикнул Калеб.

Индейцы выказали явный интерес.

— Я выйду за тебя замуж! — выдохнула Лили.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Когда?

— На Рождество.

— Это меня не устроит.

— Ну, тогда в будущем месяце.

— Сегодня.

Лили снова покосилась на индейцев, и воображение тут же нарисовало ей картину: она таскает дрова для костра за целые мили, полощет грязные шкуры в ледяной воде, воюет с блохами в вигваме, став заложницей собственной храбрости.

— Сегодня, — согласилась она.

— Нет торговать, — выкрикнул явно разозленный главарь. — Голубой Мундир прав — от женщины неприятность!

— Много, много неприятностей, — рассмеялся Калеб.

— Это индейская земля, — добавил со значением бродяга, издал леденящий душу вопль, и вся шайка мигом снова скрылась за холмом.

— Я солгала, — немедленно заявила Лили, оборачиваясь к Калебу. — Я вовсе не собиралась выходить за тебя замуж.

— Ты берешь свои слова обратно? — Он чуть не уперся носом в ее нос.

— Да, — отвечала Лили, повернувшись обратно к коляске. — Я просто старалась спастись. И мне надо было что-то сказать.

— И ребенка нет? — Калеб грубо схватил ее за руку и развернул лицом к себе.

— Нет, — Лили потупила глаза.

— Мне следовало взять лошадей, что они предлагали, — рявкнул Калеб, буквально зашвырнув ее в коляску.

Лили предпочла промолчать и была очень рада, когда вдали показались стены форта Деверо. После тех дикарей здешние кумушки казались ей чуть ли не друзьями.

Калеб высадил Лили из коляски возле ее коттеджа, не сказав ни слова на прощание. Представляя, в каком он сейчас настроении, Лили не позавидовала бы ни одному из его подчиненных.

Еле таща в одной руке тяжелый саквояж, Лили, не оглядываясь, прошла в калитку. Оказавшись в доме, она заперла за собой дверь и, сотрясаемая нервной дрожью, рухнула на кровать. Вскоре ей предстоит начать самостоятельную жизнь на той самой земле. Индейцы могут заявиться к ней в любое время, и она должна суметь встретить их достойно.

• Предыдущая
• 50/85
• Следующая