Мой разбойник - Миллер Линда Лаел - Страница 33

• Предыдущая
• 33/64
• Следующая

Кейли уже открыла, было, рот, чтобы возразить, но Бетси опередила ее.

– Это правильно, – говорила она, улыбаясь. – Я точно такая же, когда дело касается моего Уилла. Или, по крайней мере, была такой до рождения мальчиков, а потом я уже безумно радовалась, что у нас есть Салли Квилл, которая мне во всем помогает, хотя она и ужасно глупая девчонка. Кейли, Дерби нанял Мануэлу, потому что он любит тебя, потому что не хочет, чтобы ты выбивалась из сил.

– Я знаю. – Кейли опустила глаза. Бетси покачала головой, ее милое лицо светилось жизнерадостностью.

– Ради Бога, перестань чувствовать себя виноватой и не хнычь, – снова заговорила она. – Скоро у вас будет полный дом детей, как у нас с Уиллом. Я знаю, что вы оба этого хотите. Дети сделают вашу жизнь богаче, они во многом изменят ее.

Кейли вспомнила о зеркале в салуне «Голубая подвязка» и о том, что рассказал ей Дерби прошлой ночью о братьях Шинглер. Ей стало так мучительно больно при мысли о том, что она не встретит старость вместе со своим мужем, которому суждено умереть молодым, что из ее глаз брызнули слезы.

Это не ускользнуло от внимания Бетси.

– Ты такая же слезливая, как и я, – понимающе кивнула она и приложила руку к животу, словно прося подтверждения у своего пятого ребенка, который еще находился в ее утробе. – Женщина становится эмоциональной, когда у нее появляется семья.

Кейли закусила губу. Ей было страшно думать о том, что она сама уже носит под сердцем сына, Гарретта; ей и так было достаточно переживаний, начиная с того, что ее постоянно мучил страх перенестись опять в другое время, и, заканчивая разбойниками, которые могли найти и убить Дерби.

– Это, должно быть, невероятно мучительно, рожать здесь, – сказала она, не подумав, как следует над словами.

– Здесь? – Бетси удивленно посмотрела на нее. – Я не думаю, что в Неваде рожать мучительнее, чем где-то в другом месте.

Кейли попыталась улыбнуться. Она сравнивала условия рождения детей в девятнадцатом веке и в двадцатом, но, конечно, не могла сказать об этом Бетси.

– Расскажи мне, как это бывает, – попросила она.

– Я проклинала Уилла Каванага и клялась проткнуть его вилами, если он еще когда-нибудь приблизится ко мне. Но когда все заканчивалось, я смотрела на малыша, смотрела на Уилла и уже обожала малютку и опять была готова заниматься любовью с Уиллом. – Бетси вздохнула. – Я очень надеюсь, что на этот раз у нас будет девочка. Я бы так любила ее.

– Я тоже надеюсь, – поддержала ее Кейли. При всем том, что они родились в разные века и в совершенно разных мирах, ей нравилась Бетси. Для Кейли она стала сестрой, а ей всегда хотелось иметь сестру. – Ты будешь рядом, Бетси, ты поможешь мне, когда придет мой срок?

Бетси легонько толкнула ее локтем и улыбнулась.

– Можно не сомневаться, что тебе недолго придется ждать своего срока, ведь ты замужем за мужчиной, в жилах которого течет та же кровь, что и в жилах моего мужа. И конечно, я буду рядом, вместе с доктором из города. Твой Дерби тогда уже будет бесполезен.

Кейли засмеялась, представив, какая паника охватит Дерби, когда дойдет до дела.

– Ты права, – согласилась она. – От него будет мало толку.

Они застали Ангуса сидящим на террасе, закрытой противомоскитной сеткой, в своем кресле на колесиках. Он оторвался от чтения занимательной книги по истории Греции и был безумно рад видеть обеих снох. У Кейли, когда она посмотрела на него, поднялось настроение. Несмотря на то, что Ангус как прикованный сидел в кресле, он выглядел сильным и здоровым. У него был свежий цвет лица, а глаза искрились задором.

Гости пробыли в Трипл Кей около часа. Бетси рассказывала Ангусу о последних подвигах своих проказников, и он смеялся от души. Кейли поведала о том, как идут дела на ранчо: как Дерби объезживал лошадей, о Мануэле и Пабло, которые будут жить у них.

На прощание Ангус похлопал Кейли по руке.

– Ты самое лучшее, что когда-либо было у моего сына, – сказал он. – Я так благодарен тебе за то, что ты приехала.

Поддавшись импульсу, Кейли поцеловала его в старую загрубелую щеку.

– Я хочу через много лет рассказывать вам на этой террасе о наших с Дерби детях, – с волнением в голосе произнесла она в ответ.

Ангус улыбнулся.

– Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы дожить до этого, – пообещал он.

Когда Бетси высадила Кейли у ворот ранчо, Дерби уже ждал ее, сидя в лохани по шею в горячей воде. В зубах у него торчала тонкая сигара, которую он потягивал с вальяжным видом.

Кейли почувствовала что-то вроде приступа ревности – вероятно, Мануэла приготовила для него воду – но в следующее мгновение она уже рассердилась на себя: ревность не самое лучшее начало семейной жизни.

– Как Ангус? – с деланным равнодушием спросил Дерби.

– Для человека, делающего вид, что он не любит своего отца, – ответила Кейли, сморщив нос от сигарного дыма, и наклонившись, чтобы поцеловать его в затылок, – тебя слишком беспокоит его здоровье. А что касается Ангуса, то он выглядит молодцом.

– По-моему, ты нравишься этому старому хрычу, – Дерби усмехнулся, задерживая дым во рту. – Если бы он был лет на сорок помоложе, он был бы мне серьезным соперником в борьбе за твое сердце.

– Если бы он был на сорок лет моложе, – ответила Кейли, открывая окно, чтобы выпустить сигарный дым, – ни тебя, ни меня еще не было бы на свете.

Дерби сделал затяжку и выпустил очередной клуб сизого дыма в насыщенный паром воздух над лоханью.

– Мне кажется, он тебе тоже нравится, – дразнил он Кейли.

– Ты прав, – не сочла нужным отпираться Кейли. Она вырвала у него из руки зловонную сигару и макнула ее в воду. Сигара с шипением потухла, и Кейли выбросила ее в окно. – По-моему, Ангус удивительный человек, – сказала она. – Я бы хотела, чтобы мой отец был хотя бы наполовину таким сильным, как он.

Дерби собирался, было выразить протест по поводу утраченной сигары, но вместо этого выражение обиды на его лице сменилось одной из его разящих наповал улыбок, способных растопить лед.

– Почему бы вам не скинуть одежду, миссис Элдер, и не забраться ко мне в лохань? – Он бросил на нее лукавый взгляд.

– Потому что мы не одни в доме, это, во-первых. И потому что ты за день весь извозился в земле и еще в чем похуже, и у тебя вода грязная, это, во-вторых.

– Если для тебя так важно, чтобы мы были одни, дорогая, то Мануэле с сыном придется вернуться обратно в миссию. А что касается второй причины, то я сполоснулся в ручье, прежде чем залез в лохань.

Кейли присела на край кровати.

– Я не хочу, чтобы Мануэла и Пабло ушли. Мы нужны им, а они нужны нам, – сказала она со всей серьезностью.

– Дорогая, я же пошутил, – мягко успокоил он ее и потянулся за полотенцем.

– Я немного ревную к Мануэле, – призналась Кейли. – Мне не нравится, что кто-то еще проявляет заботу о тебе.

Дерби стоял перед ней обнаженный, а она, несмотря на зарок не отступать от норм викторианской морали, смотрела на него с нескрываемым восхищением. Ей вдруг до боли захотелось запечатлеть образ любимого в скульптуре, которая переживет их обоих.

– Я буду, верен тебе, – тихо произнес он.

Кейли захотела прикоснуться к его влажному после купания телу не только как жена, но и как художник, знакомящийся с объектом. Ее охватило неукротимое желание провести руками по твердым мышцам его бедер, по плоскому животу, по широким мускулистым плечам. Его тело было так великолепно, что у Кейли захватило дух. Она с трудом заставила себя оторвать взгляд от его безупречной фигуры и посмотреть ему в глаза.

– Я люблю тебя, Дерби, – сказала она. – Я люблю тебя так сильно, что мне кажется, сильнее любить невозможно. Но каждое утро, просыпаясь, я понимаю, что люблю тебя еще больше.

Он подошел к ней, не произнося ни слова, и нежно уложил на постель.

Кейли не сопротивлялась, когда Дерби расстегнул лиф ее платья, залез под него горячими пальцами, лаская ее грудь, и захватил ее губы своими губами. Ему каким-то образом удалось снять с Кейли почти всю одежду, не затушив пробудившийся в ней вулкан страсти, и скоро он уже проник в нее.

• Предыдущая
• 33/64
• Следующая