Огонь луны - Миллер Линда Лаел - Страница 42

• Предыдущая
• 42/75
• Следующая

Мэгги вытаращила глаза.

— Не…

Риви засмеялся.

— Не это. Если ты ляжешь со мной в постель, то только потому, что хочешь этого. Я бы никогда не стал заниматься с тобой любовью на других условиях.

Это соглашение не имело слишком большого значения для Мэгги, которая чувствовала, что хочет его даже теперь, когда гордость ее походила на лохмотья, а кожа была вся в синяках и царапинах после падения из кареты Дункана Кирка. Но с этим она справится позже, потому что сейчас она просто радовалась тому, что выбралась из того дома с полусумасшедшим хозяином.

Этим же вечером Риви с Мэгги сели в сиднейский поезд. Риви заказал два отдельных купе, и Мэгги была ему очень благодарна за это, хотя какая-то частица ее предпочла бы ехать с ним. Оставшись одна в маленьком купе и опустив шторы, Мэгги сняла платье. Руки ее в тех местах, где Дункан сжимал их, были покрыты синяками, а локти и коленки ободраны. До сих пор боль ее почти не беспокоила, но теперь, когда у нее появилась возможность поразмыслить над всем, что ей пришлось пережить, она почувствовала себя очень нехорошо. Мэгги услышала, что дверь купе у нее за спиной закрылась, а потом только поняла, что ее открыли. Мэгги была в одном белье; она резко повернулась и увидела Риви. Он разглядывал синяки у нее на руках.

— Я убью этого ублюдка, — с придыханием сказал Риви.

Мэгги немножко расслабилась, по крайней мере внешне. Знакомые чувства и желания вспыхнули в ней.

— Тебе лучше уйти, — сказала она, вовсе не желая этого.

Глаза Риви скользнули вниз, остановившись на разбитых коленках под кружевным краем панталон.

— Бог мой!

— Со мной все в порядке, Риви, — мягко настаивала Мэгги.

— Я принесу что-нибудь дезинфицирующее, — сказал он и вышел из купе. Мэгги могла бы запереть дверь, но по какой-то причине, которую ей не хотелось бы объяснять, она не сделала этого. Она сидела на полке, когда вернулся Риви, принеся коричневый пузырек с лекарством и чистую тряпку.

— Раздевайся, — тоном врача сказал он, — я хочу посмотреть, насколько серьезны твои раны.

Внутренний голос предостерегал ее против этого, но руки взялись за шнурки корсета и развязали их. Разум требовал от нее соблюдать приличия, а тело взывало к утешению. Отбросив корсет, она сняла панталоны и легла на полку. Риви опустился рядом с ней на колени и с серьезным видом принялся смазывать царапины тряпкой, смоченной в лекарстве.

— Господи, — выдохнул он, когда Мэгги вздрогнула от боли, — у тебя такой вид, будто тебя протащила по земле взбесившаяся лошадь.

Мэгги чувствовала к себе особенную жалость еще до того, как Риви начал возиться с ней, теперь же глаза ее наполнились слезами, а каждая царапина казалась зияющей раной и каждый синяк — переломом.

— Перевернись на живот, — сказал Риви, который, казалось, не замечал ни ее слез, ни обнаженной груди, так открыто и призывно тянущейся к нему.

Мэгги послушно перевернулась, ожидая более нежного отношения и внимания. Вместо этого ее звонко шлепнули по голой попке, и она услышала веселое:

— Здесь никаких повреждений!

Она снова перевернулась, чувствуя себя такой уязвимой, как никогда прежде.

— Останься со мной, — прошептала она.

Риви покачал головой и поднялся.

— Не сегодня, Янки, тебе и так уже порядком досталось. Тебе пора отдохнуть. — С этими словами он открыл сумку Мэгги и вынул первую попавшуюся ночную рубашку. — Вот, — сказал он, бросив ее Мэгги. Что-то металлическое шлепнулось на пол. — Надень это.

Мэгги замерла, прижимая к груди ночную рубашку и беспомощно глядя, как Риви наклонился и поднял с пола то, что упало, — «значок попрошайки», такой же, как и его.

Выражение его глаз было ужасным, когда он поднял взгляд от медальона, запачканного кровью, который лежал у него на ладони. Сине-зеленые глаза злобно уставились на Мэгги.

— Джеми… — выдохнул он. — Твой защитник — это был Джеми.

Мэгги уселась на колени, по-прежнему прижимая к груди рубашку. Сердце бешено заколотилось, а дыхание сделалось частым и прерывистым. Она медленно кивнула.

— И ты не собиралась рассказать мне? — Эти слова были произнесены так, что подействовали на Мэгги, как шипение змеи. Она почувствовала, что в глазах закипают слезы отчаяния. Все царапины и ссадины были забыты.

— Он взял с меня обещание…

По щеке Мэгги покатилась слеза.

Риви внезапно подошел к Мэгги и схватил ее подбородок.

— Что сделал?

— Он взял с меня обещание, что я не расскажу тебе, что видела его.

Риви поднял испачканный кровью «значок попрошайки».

— Это он дал тебе это? Или ты сняла это с него, когда Кирк с ним покончил?

Он считал ее сообщницей Дункана, и это ранило Мэгги намного больше, чем все остальное, что он мог бы сказать или сделать.

— Ты не понимаешь, — прошептала она, напрасно пытаясь вырваться из рук Риви. — Джеми не умер… это кровь Дункана, а не его…

В сине-зеленых глазах промелькнуло облегчение, но не жалость и не прощение.

— Ты унесла бы в могилу свою тайну и не сказала бы мне, что видела брата, — изумился он, — когда тебе известно, как долго и упорно я ищу его!

Мэгги не пыталась защищаться. Что еще могла она сказать, кроме того, что Джеми взял с нее обещание держать в тайне их встречу?

— О-он сказал, что т-тебе грозит опасность, е-если ты узнаешь…

Риви отпустил Мэгги так резко, что она испугалась. А потом, бросив на нее еще один испепеляющий, полный презрения взгляд, вышел из купе, хлопнув дверью.

Мэгги уже была готова к тому, что ее оставят на вокзале в Сиднее, бросят на произвол судьбы — так холодно вел себя Риви с того момента, когда неожиданно нашел медальон Джеми на полу купе. Но вместо этого ее впихнули в карету и повезли в дом, выходящий окнами на залив. В прихожей своего огромного дома Риви заговорил с Мэгги впервые с той минуты, как вышел из ее купе.

— Экономка присмотрит, чтобы ты хорошо устроилась, — сухо сказал он, стараясь не встречаться с ней взглядом. — Завтра утром зайди в театр «Виктория».

Филип Бригз расскажет тебе, что делать.

Мэгги буквально остолбенела.

— Мне… мне придется работать с Филипом? Но я думала, ты выставил его…

Теперь сине-зеленые глаза остановились на Мэгги, пришпилив ее к элегантным обоям.

— Нанял его опять, — последовал краткий ответ. — А что касается работы с Бригзом… Нищим, как говорится, выбирать не приходится, мисс Чемберлен.

Его тон больно задел ее, ведь они были так близки. Но у нее оставалась гордость, если ничего больше не было, и она ответила ему таким же злым взглядом.

— Очень хорошо, мистер Маккена, — холодно сказала Мэгги, поворачиваясь, чтобы подняться по широкой лестнице, держа в руке свою убогую сумку.

Риви остановил ее, схватив за локоть. Она вздрогнула — кожа там была такой нежной, — и он слегка разжал пальцы, хотя и не отпустил ее.

— В комнаты прислуги ходят по черной лестнице, — сказал он.

Комнаты прислуги… У Мэгги было такое чувство, будто ей дали пощечину, и щеки ее залила краска унижения. Все явно начало принимать другой оборот, подумала она про себя. Не больше сорока восьми часов назад Риви просил ее стать хозяйкой в его доме. А теперь ее отсылали в комнаты прислуги, несомненно, тесное, непроветриваемое помещение на самом верхнем этаже.

— Конечно, — весело ответила она, решив не плакать: для этого времени будет предостаточно.

Она собралась идти, но он по-прежнему держал ее руку.

— Должно быть, у Дункана для тебя были более роскошные апартаменты, — злым шепотом сказал он.

Внутри у Мэгги все бурлило, но внешне она сохраняла холодное спокойствие.

— На что же вы намекаете? — надменно спросила она.

— Ни на что, — ответил Риви, резким движением отпустив ее локоть. — Я буду какое-то время в море, — сказал он. — Если тебе что-нибудь понадобится, спросишь у Филипа.

Комната Мэгги располагалась на чердаке. Она была маленькой и жаркой, а потолки ее повторяли изгибы крыши. Там было только одно маленькое окошко, выходившее на задний сад, наглухо запертое.

• Предыдущая
• 42/75
• Следующая