Гаремные страсти (Укрощение Шарлотты) - Миллер Линда Лаел - Страница 20

• Предыдущая
• 20/73
• Следующая

— Итак, вы слушаете проповеди в церкви, не так ли? — Он откинулся назад и соединил руки за головой. — Это удивительно. Вы поражаете меня, потому что, на мой взгляд, вы из тех слушательниц, которые витают в облаках от первых слов церковного гимна и до последних слов благословения.

Шарлотта жаждала ощутить горячую воду и в то же время чувствовала себя оскорбленной.

— Я отнюдь не такая рассеянная женщина, как вы думаете, мистер Треваррен, — подчеркнуто произнесла она, борясь в то же время с желанием сорвать с себя одежду и присоединиться к мужу. — Больше того, я была очень внимательной в церкви. Моя мачеха Лидия очень строга в этом отношении. Она говорила, что люди нуждаются в братстве и ритуалах, чтобы быть душевно здоровыми.

Он дотянулся до стойки с мылом, мочалкой и несколькими полотенцами, принесенными матросом.

— Так ты верующая? — спросил он бесцеремонно, как будто было нормально вести такую дискуссию совершенно голым, в каюте, освещенной фонарем и с неубранной кроватью, занимавшей большую часть помещения.

— Да, — ответила Шарлотта, — хотя должна признать, что разделяю симпатии отца насчет религиозных организаций. Слишком много людей под любым предлогом готовы разрешить думать за них кому-нибудь другому, например, пастору.

Патрик задумчиво намылил мочалку.

— Не все могут быть лидерами, Шарлотта. Многие люди нуждаются в ком-то, кто позаботился бы о них и за кем можно было бы последовать. Ничего плохого в этом нет. Пожалуйста, не потрешь ли ты мне спину?

Перемена темы была такой быстрой и неожиданной, что Шарлотта запуталась в словах, которые были у нее на уме.

— Нет, — сумела она наконец выдавить из себя.

Он нахмурился.

— Почему?

Шарлотте понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями для ответа:

— Потому что ты мне надоел, вот почему. Сначала меня кто-то притаскивает к твоим ногам в мешке, словно ненужный выводок котят, и ты сразу начинаешь мной командовать. Затем ты оставляешь меня в гареме, из жалости, а потом предлагаешь мне выбор выйти за тебя замуж или быть наказанной ремнем. А теперь у тебя не хватает простого приличия уступить мне первой принять ванну.

Патрик методично намыливал грудь, и черные волосы на ней завивались в узоры.

— Я буду рад, если ты присоединишься ко мне, — сообщил он после долгого раздумья.

«Он так самонадеян! — подумала в ярости Шарлотта. — Ведь он не только отмахнулся от моих жалоб по поводу своего поведения простым пожатием плеча, но теперь еще и воображает, что удостоит меня великой чести, предлагая разделить с ним ванну!»

— Большое спасибо, — поблагодарила она с ядовитой улыбкой. — Вы необыкновенно любезны, сэр.

Патрик рассмеялся и выскочил из медного бака неожиданно и без брызг, словно дельфин, появляющийся на поверхности моря. Он легко подхватил ошеломленную Шарлотту на руки и втащил ее, в платье и туфлях, в воду.

Тонкая ткань ее одежд стала прозрачной и облепила все тело. Она отчаянно сопротивлялась, пол вокруг бака был залит водой, но Патрик легко справился с ней, прижав ее к груди.

— Ты хотела принять ванну, Шарлотта, — приговаривал он, губами касаясь ее уха. — Ты ее сейчас получишь.

Она брыкалась, извиваясь.

— Сейчас же отпусти меня!

Патрик вздохнул, но не ослабил хватку.

— Никто не собирается слушаться вас, — заявил он с философским смирением, — Мы собираемся, наоборот, предпринять кое-что, чтобы усмирить сварливый характер миссис Треваррен.

Шарлотта взяла себя в руки, но для этого ей понадобилось сделать несколько глубоких вдохов и мысленно сосчитать до двадцати семи. Шпильки выпали из волос, и мокрые пряди облепили плечи и грудь, а платье, ее единственная одежда, было почти наверняка испорчено.

— Ты ведешь себя недостойно, Патрик. Отпусти меня сейчас же!

Вместо этого он повернул ее к себе липом и стал с бесстыдным восхищением смотреть на ее груди, проступившие сквозь прозрачную ткань.

— Конечно, дорогая, я сделаю все, что прикажешь. Нужно только помыть мне спину, как и подобает хорошей жене, а потом можешь делать все, что захочешь.

Снова Шарлотта начала считать, чуть заметно шевеля губами.

Патрик рассмеялся.

— Господи, ты, должно быть, самая упрямая из всех женщин в мире. Но я принимаю вызов судьбы и сделаю все, чтобы усмирить тебя.

Шарлотта знала, что в глазах ее сверкает огонь. Если бы она осмелилась, она бы плюнула Патрику в лицо, но даже она не находила в себе достаточно смелости для этого.

— Не раньше чем увидишь ангелов, танцующих менуэт в аду! — прошипела она.

Он притянул ее к себе, приподнял немного над водой и несильно схватил зубами полностью появившийся из воды сосок.

— Heт, Шарлотта. — возразил он, подвергши ее сладостной пытке несколько раз, — скорее, я увижу, как ты будешь танцевать подо мной в постели этой ночью. Твои стоны удовольствия будут для меня лучше всякой музыки.

Она задрожала, напуганная властью, которую этот человек имел над ней, разгневанная этим и беспомощная что-то предпринять, как если бы ей нужно было противостоять урагану или землетрясению.

— Патрик… — поперхнулась она, испытывая одновременно любовь и ненависть к нему.

Он осторожно снял с Шарлотты мокрые одежды и отбросил их. Ее туфли всплыли во время схватки, один снова погрузился в воду, другой плавал вокруг них. Обе туфли были выловлены и выброшены.

Патрик посадил Шарлотту верхом на свои бедра и вскоре вода ритмично заплескалась в баке.

Шарлотта спала как убитая рядом с Патриком, и ему не хотелось будить ее, когда настойчиво зазвучал сигнал тревоги.

Он добрался до своей одежды, увидел, что она вся промокшая, выругался и нагнулся к сундуку за чистыми брюками и рубашкой.

— Патрик… — пробормотала Шарлотта, пока он одевался. — Мы тонем?

— Нет, богиня, — ответил он, — продолжай спать.

— Хорошо, — сказала она с такой необычной уступчивостью, что Патрик испытал странное щемящее чувство где-то глубоко в груди.

«Это весьма примечательно, — подумал он, доставая пистолет из ящика стола, — как такая маленькая плутовка с янтарными глазами, как Шарлотта, осложнила чужую, хорошо налаженную жизнь». Быстро, на ощупь, Патрик зарядил ружье и выскочил из каюты. Несколько минут спустя он был у рубки.

— Что случилось? — спросил он Кохрана, который нес ночную вахту.

— К нам приближается корабль, сэр, по правому борту. Он движется очень быстро, и я не думаю, что он приблизился к нам так близко, чтобы просто поприветствовать нас.

Ночь освещала все вокруг серебряным блеском звезд и луны. Патрик выхватил подзорную трубу из рук Кохрана.

Не оставалось сомнений в том, что к ним приближалось вражеское судно. Патрик не мог различить ни флага, ни эмблемы.

— Скажи этому идиоту, чтобы прекратил бить в колокол, а то я вставлю в этот колокол его голову и сыграю каждую ноту «Звездно-полосатого флага!» — выругался он, продолжая изучать пришельца.

— Сэр! — Кохран немедленно бросился выполнять приказ.

Опыт подсказывал Патрику, что визитеры пришли с недобрыми намерениями. При других обстоятельствах он мог решиться принять бой, но внизу в его кровати лежала теплая, любимая Шарлотта, и это меняло ситуацию. Он подумал, что справлялся со слабостями так же, как и с женой, но никогда не чувствовал себя таким уязвимым.

Патрик увидел вспышку пушечного выстрела, и его вышколенная команда бросилась к своим местам у орудий. «Чародейка» дала ответный залп, и соленый воздух неожиданно пропитался запахом пороха и дыма.

Вражеское ядро ударилось о корпус корабля, но деревянные доски из тяжелого дуба древних лесов Новой Англии держались крепко. Патрик чувствовал силу корабля подошвами ног клипер был такой же его составной частью, как желудок или душа: у него были свои легкие и сердце.

Пушки на обоих кораблях замолчали, но только потому, что пришелец подошел вплотную. Пираты перелезли через ограждение на своем судне, и Патрик сосредоточился на мыслях о защите двух своих любимых — Шарлотты, на которой не собирался жениться, и любимой и преданной «Чародейки».

• Предыдущая
• 20/73
• Следующая