Будни хирурга. Человек среди людей - Углов Федор Григорьевич - Страница 41

• Предыдущая
• 41/82
• Следующая

2. Второй путь воздействия алкоголя на потомство – это прямое влияние на зародышевую клетку. Когда человек находится в алкогольном опьянении, все клетки его организма оказываются насыщенными этим ядом, в том числе и зародышевые клетки, из которых при слиянии мужской и женской клеток зарождается человек. Если зародышевая клетка, будучи отравлена алкоголем, в то же время отделится от телоносителя, она оказывается повреждённой и обусловливает начало дегенерации. Если именно в этот момент произойдет её слияние с другой зародышевой клеткой, даже неотравленной, а ещё хуже, если также алкоголизированной, то произойдет накапливание дегенеративных свойств клеток, что и даёт начало появлению отрицательных свойств в будущем организме.

Отравление, которое может повредить зародышевую клетку и послужить началом дегенеративных качеств, происходит от многих ядов, действующих разрушительно на цитоплазму и ядро живых клеток, но в практической жизни такое отравление наблюдается чаще всего при алкогольном опьянении.

Учёные подвергли статистической обработке материал, полученный при всенародной переписи в Швейцарии в 1900 году, при которой было выявлено девять тысяч идиотов; оказалось, что почти все они были зачаты в период сбора винограда и на масленице, когда всего более пьют. Максимум нормальных зачатий приходится на начало лета – период наибольшей трезвости.

Русский народ, как, впрочем, и многие другие народы, веками придерживался традиции: на свадьбах молодые не брали в рот капли спиртного.

К сожалению, в последнее время у нас стали забывать эту традицию.

Недавно мы с женой ехали четыре дня в поезде до Иркутска. Рядом с нами поместилась молодая женщина с двумя мальчиками. Одному лет шесть, другому года четыре. Младший был бойкий, смышлёный, правильно говорил, даже пробовал читать. Старший же был вял, говорил мало и невнятно. Когда мы познакомились с ним поближе, оказалось, что он резко отстает от среднего уровня ребят. Ему уже пора идти в школу, а он ещё плохо произносит самые обиходные слова.

Мы заинтересовались ребёнком, я деликатно расспросил его мать о том, когда была свадьба, пили ли они вино и когда родился ребёнок. Оказалось, в день свадьбы жених её сильно напился, и она, поддавшись уговорам приятелей, также выпила. Их первенец родился через девять месяцев после свадьбы.Насмотревшись на горе родителей, у которых рождаются дети-идиоты, я тяжело переживаю, когда вижу пьяных жениха и невесту.

2

К нам в клинику поступил больной мальчик шести лет. Его привела молодая интеллигентная женщина Надежда Щеглова. Со слезами на глазах она просила вылечить её ребёнка. Это её единственный сын. Роды были неблагополучные, она долго лежала с осложнением, и врачи сказали, что детей у неё больше не будет. Она очень любит детей, не мыслит своего существования без них. Но у неё, к сожалению, только один, и тот тяжело больной. «Помогите, пожалуйста, – попросила она. – Если ребёнок не поправится, я этого не перенесу».

И она рассказала свою историю жизни и замужества.

Надя Щеглова родилась в семье военнослужащего. Отец, кадровый офицер, всю войну провёл на фронте. Был ранен, контужен, но оставался в строю и после войны в чине подполковника продолжал служить в воинских частях. Он часто менял место жительства, поэтому его жена, хотя и имела педагогическое высшее образование, не работала, а все свои знания, всю нежность души отдавала детям: Наде и её старшему брату.

Надя росла в хорошей среде, развивалась успешно. В семнадцать лет она поступила в институт. Там встретила и полюбила однокурсника – Виталия, который был старше её на десять лет, так как до поступления в институт служил в армии и несколько лет работал на производстве. Он также учился хорошо, хотя и совмещал занятия с работой. Окончив институт, решили пожениться.

Перед отъездом сыграли свадьбу. Виталий на свадьбе много пил и раз чуть ли не насильно заставил пить Надю.

Отец и мать почти не пили, печальными глазами они смотрели на Виталия, который вёл себя недостойно, говорил глупости.

На следующий день, проснувшись, Виталий сразу же попросил опохмелиться. Надя тревожно спросила мужа: «Уж не пьешь ли ты?» – «Да, – сказал Виталий, – выпиваю».

Потом они уехали на юг. У них были деньги, и Надя заметила, как Виталий по вечерам, после прогулки, обязательно заглянет в кафе и выпьёт бутылочку вина. Наде это не понравилось, но на её намеки, деликатные замечания муж не обращал внимания.

Осенью они уехали на Урал, и оба поступили работать.

Нередко Виталий приходил домой выпивши.

Однажды Надя решилась на серьёзный разговор с мужем. Он её успокоил, говоря, что выпивки нужны для дела, что ему ничего не стоит бросить и не пить совсем. Надя несколько успокоилась, но потом убедилась: пьянство – хронический порок Виталия.

Надя написала матери письмо и попросила совета; не лучше ли ей приехать к родителям и пожить у них несколько месяцев без мужа.

У неё подходило время декрета.

Виталий отнесся к отъезду Нади спокойно. На прощание сказал: «Даю тебе слово – пить без тебя не стану».

И в тот же день напился.

Такое бесцеремонное отношение к данному слову – плохой признак. Оно говорит, с одной стороны, о безволии человека, которому нельзя доверять, а во-вторых, дурная страсть зашла так далеко, что он уже находился у неё в плену.

Вскоре Надя поняла, что её присутствие около Виталия бесполезно; она осталась у родителей.

Роды прошли трудно.

Ребёнок родился синим, долго не брал грудь, сосал плохо и всё время кричал. Придя в себя, Надя обратила внимание на ненормальную синюшность и на странный бессмысленный взгляд у ребёнка. Когда она выписывалась, ей сказали, что у её мальчика врождённый порок сердца и водянка головного мозга. С этого момента все её мысли, вся её жизнь сосредоточились на одном: как вылечить ребёнка?..

Она, как только окрепла, понесла его к одному доктору, к другому, повезла в областной центр, затем в Москву. Везде ей называли тот же диагноз, но помочь не могли.

Ребёнок рос, сильно отставая в физическом и, главное, психическом развитии. Когда ему было два года, ей сказали, что у него резко выраженная дебильность и одновременно порок сердца. Полагая, что психическая отсталость есть результат порока сердца, она просила сделать операцию на сердце. Но в то время мало кто делал такие операции.

Надя не успокаивалась, всюду писала, всюду ездила, просила, умоляла сделать ребёнку операцию.

Виталий к тому времени совсем спился. Несколько раз его увольняли с работы. Он шёл на другую, но и там вёл себя по-прежнему. К Наде относился равнодушно. Узнав, что его ребёнок так тяжело болен, он сначала забеспокоился, даже кое-куда съездил вместе с Надей, чтобы договориться с врачами. Но вскоре охладел и предался ещё большему пьянству. Всем теперь говорил: «Пью с горя».

Так прошло шесть тяжёлых лет. Мать по-прежнему жила надеждой на излечение ребёнка, зная, что детей у неё не будет. Нет и не будет семейной жизни. Выхаживая сына, забыла себя и даже свою специальность.

В таком состоянии она обратилась к нам.

После обследования было установлено, что у ребёнка сложный двойной порок, незаращение межжелудочковой и межпредсердной перегородки. Требовалась большая, ещё достаточно не отработанная операция, сопровождающаяся высокой смертностью.

Но главное – у ребёнка был врождённый идиотизм резкой степени. Этот порок никакая операция устранить не могла.

Всё это мы объяснили Наде как можно деликатнее, но в то же время достаточно твёрдо. Дали понять, что лучше всего ей отдать ребёнка в дом для подобных дефективных детей, а самой разойтись с Виталием, хорошенько полечиться и выйти замуж – может быть, у неё будет ещё ребёнок.

Она сидела молча. Инстинкт матери боролся в ней с голосом разума – видно было, что она не может ни отдать ребёнка, ни лечиться сама. Но мы продолжали её убеждать.

– Скажите, – неожиданно спросила она, – пьянство мужа могло отразиться на ребёнке?

• Предыдущая
• 41/82
• Следующая